Олег Бубела - Герой

Алмазной гряды мы достигли к ужину, плотно перекусили там, пользуясь гостеприимством местного начальника, а потом отправились в недра гор. Эрот оказался весьма известной личностью. Попадавшиеся навстречу шахтеры постарше весело здоровались с ним, а молодняк вообще смотрел на него как на ожившую легенду. В этот раз мы спустились очень глубоко, потом полчаса ходили по запутанной сети ходов и выработок, пока не достигли шумного туннеля, где кипела работа. Десятки гномов увлеченно долбили камень кирками, а другие собирали его на волокуши и уносили прочь к подъемникам. По команде начальника работа прекратилась.

– Вот смотри, Алекс, – обратился ко мне Эрот. Он с радостью согласился обращаться ко мне без всяких расшаркиваний. – Здесь проходит алмазная жила. Она начинается глубоко и выходит вот тут, а затем идет параллельно земле, поэтому рабочие и углубляют этот туннель. Попробуй, может, что почувствуешь.

Под внимательными взглядами гномов я подошел к ближайшей стене, а потом прикоснулся к ней и сосредоточился на своих ощущениях. Сперва пришло то самое чувство умиротворения, потом я испытал приятную расслабленность, но дальше этого дело не пошло. Почесав в затылке, я начал думать, как бы мне почувствовать алмазы в толще камня. Может, использовать внутреннее зрение и так же, как я мысленно погружался в свое тело, окунуться в скалу? Приникнув к камню, я вновь сосредоточился, а потом отделился от тела, устремившись в глубь породы. Ощущения были странными, как будто я нырнул в прохладную речку. Глазами я не увидел ничего, но зато почему-то ощутил запахи и вкусы. Вначале это было нечто, напоминающее попкорн – такое же безвкусное и пустое, но потом, сдвинувшись вперед, я почувствовал запах мяты, но одновременно ощутил соленый привкус во рту.

Внезапно я забеспокоился, что не смогу отсюда выбраться, и постарался вернуться в тело. Это удалось прекрасно, и мои опасения моментально развеялись.

– Ну как? – спросил меня Эрот.

– Что-то есть, но я еще не разобрался, – ответил я и прошел немного дальше по туннелю.

Спустя несколько десятков шагов я опять прикоснулся к скале, сосредоточился и нырнул внутрь камня, но в этот раз постарался задействовать еще и зрение. Второй эксперимент оказался более удачным. Я вдруг узнал, что могу видеть плотность камня, причем в цвете. Некоторые участки были серыми, напоминающими густой туман, другие были слегка темнее и с красноватым оттенком, и среди них попадались вкрапления, которые были абсолютно черными. При приближении к ним я все так же ощущал соленый привкус и запах мяты. В некоторых местах эти черные сгустки располагались очень близко друг к другу. Я понял, что это и есть та самая жила, и последовал за ней. Вначале она расширялась, потом вкрапления становились более редкими, а вскоре эта жила резким скачком прыгала вверх, забирая в сторону. Сориентировавшись в пространстве, я решил, что для первого эксперимента вполне достаточно, и вновь вернулся в свое тело.

– Ну как? – повторил Эрот свой вопрос.

– Работает! – радостно улыбнулся я. – Я увидел жилу. Кстати, проход можете больше не углублять, вот в этом месте, – я показал рукой, – она уходит вверх, а потом смещается вправо.

– Не может быть, – сказал начальник. – По всем признакам она должна идти в глубь горы.

Меня чем-то задело это недоверие. Я, понимаешь ли, тут новые способности тренирую, а он еще и сомневается!

– А ну-ка, разойдитесь, – попросил я шахтеров, а потом десятком мощных лезвий раскрошил породу над нами и вынудил целый ее пласт рухнуть на пол.

Когда пыль и каменная крошка улеглись, я кивнул на глыбы:

– Можете проверить.

Рабочие с азартом принялись ворошить камни, пару раз даже били кирками, разбивая крупные куски, но потом раздались возгласы:

– И правда алмазы.

– Да еще и какие крупные!

– Демоны, какого… мы тогда вперед шли?

Я и сам увидел кое-где блеск драгоценных камней, повернулся к начальнику и спросил:

– Убедились?

– Да, ваше высочество.

Эрот оказался проще. Он радостно хлопнул меня по спине и заявил:

– Ну, Алекс, ты действительно потомок Основателя!

– А кто в этом сомневался? – улыбнулся я, видя, как рабочие поворачивают ко мне удивленные лица. – Ладно, давайте еще походим по этой гряде, может, я что-нибудь в другом месте обнаружу, все равно на ночь глядя возвращаться неохота.

И мы до самой поздней ночи лазили по ходам внутри горы. Я искал жилы, а Эрот, добыв откуда-то чертежи, помечал на них все озвучиваемые мной находки. Во время этого похода я обнаружил еще два крупных скопления алмазов, отчего-то обойденных вниманием, указал на некоторые недочеты и потратил немного энергии, помогая радостным рабочим разрушать породу. С моей помощью дела у них пошли гораздо интенсивнее, а начальник под конец вообще заявил, что я обеспечил годовую норму добычи алмазов на этом участке.

Усталые, но довольные, мы вместе с шахтерами отправились в поселок, где хорошенько перекусили после напряженной работы и повалились спать. Начальник все охал и ахал, что недостойно принцу спать на жесткой подстилке, как обычным гномам, но я послал его к демонам и вырубился.

А наутро мы отправились на восток, к горам, где добывали рубины. И хотя начальник уговаривал меня посетить еще несколько соседних участков, но я сказал, что сейчас еще не время, пускай пока разбирается с тем, что есть. А то аппетит приходит во время еды, и, уступи я ему, точно пришлось бы всю гряду магией изрезать. Горняки тепло проводили нас. Похоже, моя популярность среди них достигла отметки Эрота, чему я втайне был рад, но старательно отгонял эти честолюбивые мысли.

Спустя всего полдня скачки мы очутились у Орлиного пика. Когда я поинтересовался, почему не Рубинового, Эрот пояснил, что это название было присвоено ему задолго до того, как здесь стали добывать драгоценные камни. Второй эксперимент в точности походил на первый, за исключением одного: я уже знал, что нужно делать. И снова я видел серый туман, кое-где синеватого оттенка, с редкими черными сгустками. Но в этот раз, когда я к ним приближался, то почему-то ощущал горечь на языке и запах вишни. Я понял, что так же, как это происходило при работе с магией разума и при детальном исследовании структуры моего тела, все, что я ощущал, было результатом работы моего подсознания, которое придавало новым чувствам знакомые черты. Да и правильно, ведь это как и в отношении языка – можно выразить словами любое привычное явление, но как только сталкиваешься с чем-то необычным, странным, чужеродным, сразу же испытываешь затруднения и подбираешь любые доступные аналоги. Поэтому и мое подсознание реагировало подобным образом, избавляя меня от необходимости чрезмерно напрягаться.