Александр Сухов - Охотник

– Не суетись, милитарист неудержимый, битва состоится лишь в случае крайней необходимости. Для начала попытаемся договориться миром. Вот ты, Шур, частенько задаешься вопросом, какое значение имеют те самые желтые и серебристые кругляши, ради которых мы, Охотники, рискуем жизнью. Скоро у тебя появится реальная возможность убедиться в полезности презренного металла, к которому ты относишься со свойственным всем примитивным дикарям небрежением.

«Насчет «примитивных дикарей» я бы поостерегся, – неожиданно обиделся Шуршак. От такой реакции формика Глан даже опешил, ибо раньше подобные сравнения не задевали толстокожего муравья. – Мы, формики, вовсе не примитивные (глупые, неадекватные), а по многим параметрам (критериям, показателям) значительно превосходим всяких там двуногих».

– Ну и ну! – юноша пристально посмотрел в фасетчатые глаза приятеля. – Недаром говаривал мастер Румпль – мой первый гильдейский наставник: «Все беды, Глан, от излишних знаний и глупых книжонок». А я-то, дурак, еще пытался с ним спорить. Насчет уязвленного самолюбия это ты почерпнул там же, где и про «воздух свободы»? К тому же откуда в тебе эти шовинистические замашки насчет «всяких там двуногих»? Учти, наше многополярное общество хоть еще и не достигло необходимого уровня толерантности, но все-таки семиверстными шагами движется к взаимной любви и дружбе между народами. Так, во всяком случае, вещают с высоких трибун все более или менее разумные властители. Выходит, общество движется к любви и дружбе, а некоторые несознательные элементы в это время деградируют. Заметь, мы прошли с тобой по городу уже несколько верст, но ни одно «двуногое» тебя не двинуло одной из своих ног…

«Я тоже никого не покусал и не окатил кислотой», – тут же парировал формик.

Глан с еще большим интересом посмотрел на товарища, его так и тянуло продолжить нравоучительную беседу. Однако ему все-таки хватило ума до поры до времени не вступать в пустые пререкания с хитроумным формиком. И тут ничего не поделаешь – Шуршак в поисках знаний сталкивается не только с положительными моментами жизни, но часто и с отрицательными ее сторонами. Юноша лишь взял на заметку провести с приятелем беседу воспитательного свойства, чтобы избавить от кое-какого мусора, скопившегося в его, несомненно, светлой голове. К тому же на горизонте замаячило двухэтажное кирпичное здание полицейского участка, и времени для душевных разговоров не осталось.

– Шур, я пойду, побеседую с местным начальством, – Охотник похлопал приятеля ладонью по хитиновой спине, – а ты покамест обойди этот человеческий муравейник, проверь подходы, слабые места на случай… короче, на всякий случай и, самое главное, попытайся войти в контакт с нашими друзьями.

«Хорошо, мой друг (товарищ и брат), – ответствовал формик. – Сделаю все в самом наилучшем виде». – При этом Глана окатила такая волна искренней теплоты, что внутреннее напряжение от предстоящей встречи с блюстителями порядка как-то само по себе улетучилось.

В кабинет следователя, которому было поручено вести дело о ночном нападении на четырех «мирных обывателей», юноша вошел собранным и готовым доказывать невиновность товарищей любыми доступными ему способами. Однако его решимость не то чтобы испарилась – слегка поколебалась в тот момент, когда за массивным бюро он увидел того самого приметного брюнета, что наблюдал за их столиком минувшим вечером. Только на этот раз мужчина был не в щегольском пиратском прикиде, а облачен в темно-синюю полицейскую форму со знаками различия старшего околоточного.

Не успел наш герой толком и рта раскрыть, как сидевший за столом брюнет удивленно покачал головой, с завидным проворством вскочил со своего места и, одарив гостя ослепительной улыбкой, произнес неожиданно приятным голосом:

– А, Глан эр-Энкин! Рад, весьма рад видеть столь прославленного Охотника в моем кабинете! Хотите – верьте, хотите – нет, с нетерпением вас поджидал. Разрешите представиться, старший околоточный Брыль, Найкол Брыль. Признаться, никак не думал, что ваши товарищи смогут подать о себе весточку так быстро. Согласитесь, все-таки хорошо иметь в этом ненадежном мире пару-тройку верных и преданных друзей. Впрочем, что это я вас в дверях держу? – засуетился полицейский. – Милости просим, присаживайтесь вон на то креслице. – Прям заботливый радетель о благе всякого посетителя. Где его давешние брутальность и загадочность?

Показушная суетливость «временного хозяина кабинета» отчего-то не показалась Глану убедительной. Может быть, потому, что глаза Найкола оставались по-прежнему пристально изучающими, что не очень соответствовало его слащавой улыбочке. Мало того, в голове Охотника вновь застучали тревожные молоточки.

«Что-то этот тип не очень похож на обычного полицейского, – подумал Глан. – Уж больно взгляд внимательный и колючий, будто шило, к тому же в разного рода случайные встречи с некоторых пор мне не очень-то верится. В таком случае к чему весь этот спектакль с «пиратами» и «старшими околоточными»? Кажется, о подкупе должностного лица при сложившихся обстоятельствах придется забыть».

Мнимый (теперь уже вне всяких сомнений) полицейский долго распинался перед гостем о том, как он уважает профессию Охотника, что будто бы сам, как и все мальчишки его двора, в детстве мечтал стать членом Вольного Братства. Однако судьба-злодейка распорядилась по-своему, ибо не всем в этом мире счастье быть на переднем фронте борьбы с кровожадной нечистью, кое-кому нужно искоренять банальную преступность.

Хозяин предложил гостю чаю или «еще чего-нибудь». Глан не отказался, только лишь для того, чтобы получше изучить своего визави. А через пару минут симпатичная молодая девушка в форме ефрейтора полиции внесла в кабинет поднос с чайником, чашками и прочими атрибутами чаепития.

По легкой дрожи в руках, напряженной фигуре и затаенному страху в больших красивых глазах Охотник сделал вывод о том, что девица чем-то здорово смущена и напугана. Поскольку из двух присутствовавших в кабинете мужчин Глана ей стоило опасаться в самую последнюю очередь, несложно было догадаться, кого именно так боится девушка и отчего, получив легкий одобрительный кивок от господина Брыля, она едва не пулей выскочила из кабинета. Сослуживцев так не боятся. В таком случае кто же на самом деле этот странный старший околоточный?

Чай оказался отменным, а если девушка была, что называется, с понятиями, ей и вовсе не стоило беспокоиться за свою карьеру.

Вольготно откинувшись на спинку кресла, господин Брыль сделал небольшой глоток и, зажмурившись от удовольствия, как бы между прочим поинтересовался: