Олег Бубела - Воин

— А куда продукт девать будем? — ответил я. — В горшках держать нельзя — выдохнется быстро, а столько фляг мы при всём желании не наберём, так что поговорите со старостой, чтобы озаботил жителей.

— Обязательно поговорю, — пообещала мне знахарка. — Спасибо тебе, Алекс. Уже сейчас же я пройдусь по всем домам с ранеными и напою их этим чудесным зельем.

Вот она, настоящий доктор! Именно такие постоянно ласково твердят больному, что у него ничего серьёзного, даже когда тот находится при смерти. Именно такие работают не за деньги, а за идею. Именно они не дают нам разочароваться во всех врачах, которые за твои же деньги найдут у тебя такие болячки, о которых никто и не слышал. Здесь они встречаются через раз (насколько я понял из личного опыта), а вот на Земле в тысячу раз реже. Печально, учитывая огромную разницу в численности населения.

Я посмотрел на сияющую Нараду и сказал ей на прощание, улыбнувшись:

— Только после этого напитка вполне могут ушки заостриться, и волосы выпасть в некоторых местах.

Я потрогал свои локаторы.

— Ну и ничего страшного! — заверила меня Нарада. — Скажу тебе по секрету, мои ученицы вчера в лесу только и говорили о красоте эльфов, так что твои уши, оказывается, весьма привлекательны. Да и сам ты весь — красавец хоть куда!

Она весьма оценивающе на меня посмотрела, а я понял, что линять отсюда нужно побыстрее, чтобы действие лимэля, так здорово омолодившее знахарку, не довело до ненужных проблем. Поэтому я быстренько распрощался и скорым шагом удалился восвояси, краем своих длинных ушей расслышав тихий смех знахарки.

Вернувшись к ребятам, я отправил из пострелять на задний двор, а сам обещал, что присоединюсь к ним немного позже. Выпитый мной концентрированный лимэль требовал срочно набить чем-нибудь желудок. Я направился прямиком на кухню, удивив Кару своим аппетитом, а потом пошёл опять изображать живую мишень. Сегодня успехи были более заметны, хотя про наряды и поощрения я даже и не заикался. Во время обстрела я не отвлекался и учился ловить стрелы на лету, чтобы в дальнейшем пополнять свой боезапас снарядами противника. Мне до сих пор было неприятно вспоминать, как я пропустил врагов к стене только потому, что у меня кончились стрелы.

После тренировки я дал ребятам отдохнуть пару часиков, понимая, что вечером нужно будет опять вернуться к лошадям. Поглядев на солнце, я понял, что часа четыре до ужина ещё есть, и начал размышлять, чем бы заняться? Не придумав ничего, я просто отправился к себе, решив постирать кое-какие вещи. Перебирая одежду, я подумал, почему всё время ношу форму, если все в Городе предпочитают свободную одежду? Неужели за месяц службы я так к ней привык, что уже не могу расстаться? Нет, доношу форму, а свою одежду, за которую отдал свои кровные, пока поберегу, решил я. Надо же перед гномами показаться во всей красе! От таких мыслей меня отвлёк стук в дверь. Приятный женский голос за ней произнёс:

— Разрешите?

— Заходите, открыто! — сказал я, сворачивая лишние вещи и засовывая их обратно в сумку.

Дверь открылась и на пороге появилась миловидная подтянутая представительница женского пола, которой, по моим оценкам, было слегка за тридцать.

— Здравствуйте, — деликатно поздоровалась она. — Я не отвлекаю вас от важных дел?

Я подумал, что стирку вряд ли можно назвать делом важным и ответил:

— Нисколько. Заходите, присаживайтесь, — я показал женщине на лавку, так как больше присесть у меня было не на что.

Гостья прошла в комнату и аккуратно присела на указанное место, разглядывая меня. Я в свою очередь рассматривал вошедшую и признал, что общее впечатление о ней можно было уместить в двух словах — сильная женщина. Её глаза были цепкими и строгими, губы привычно сжаты в строчку, а всё её состояние говорило о том, что в любой момент она готова к чему угодно. И ни метеоритный дождь, ни извержение вулкана поблизости не смогут лишить её уверенности в себе.

— Чем я могу вам помочь? — поинтересовался я.

— Я пришла поговорить с вами о моём сыне, — сказала гостья.

— Как зовут вашего сына? — уточнил я.

— Марик.

Всё понятно, разговор будет долгим, понял я и подтащил к себе поближе сумку с одеждой, на которую с комфортом и уселся прямо перед гостьей, подумав, что садиться на стол было бы верхом неприличия. Кроме того взгляд снизу вверх психологически даёт некоторые преимущества оправдывающемуся, а мне, судя по всему, сейчас предстоит именно это.

— Скажите, почему вы взяли его к себе? — спросила у меня женщина.

— Простите, не знаю вашего имени…

— Мирана.

— Так вот, Мирана, разве ваш сын вам всё не объяснил? — поинтересовался я.

— Он рассказал мне об этом, но я хотела бы услышать ваш ответ, — настаивала женщина.

— Хорошо. Я взял его в свой отряд потому, что так он сможет принести гораздо большую пользу, нежели бегая по лесам и охотясь на домашнюю скотину.

Женщина опустила глаза, признавая свой промах, но всё же спросила:

— То есть вы взяли его, чтобы он под вашим руководством убивал людей?

— Именно так, — просто ответил я.

— Но как же… — протянула Мирана.

— Что? — не дождался я продолжения.

— Это же бесчеловечно! — гневно заявила женщина. — Он ведь ещё ребёнок!

Я вздохнул и терпеливо объяснил.

— Этот ребёнок уже начал чувствовать голод и чувство охотничьего азарта. Кто знает, сколько ему нужно времени, чтобы окончательно превратиться в хищника?

— Марик не станет хищником!

— Станет, ещё как станет. От судьбы никуда не уйдёшь, некоторые рождаются послушной скотиной, а некоторые — свирепыми хищниками. Можно надеть маску, притворяясь перед остальными, но наедине… Вы же прекрасно видите перемены, происходящие с ним, не так ли?

Женщина молчала, а я продолжил:

— Как я уже говорил вашему сыну, он просто может уйти из отряда и жить так же, как жил до этого. Вот только долго ли? Вчера я спас его от вполне заслуженного наказания, но кто знает, что случится в следующий раз?

— Я не хочу, чтобы мой сын стал убийцей! — твёрдо сказала Мирана.

— Он станет не убийцей, а охотником, если вам от этого будет легче, — ответил я ей.

— Это подразумевает одно и то же, — покачала головой женщина.

— А почему вы так этому противитесь? Вы ведь знали, что всё выйдет именно так, что Марик вырастет и приобретёт черты своего отца? Не могли не знать.

Женщина опустила голову, а я понял, что угодил в яблочко и продолжал развивать успех, говоря ей тихим голосом:

— Вы ведь пришли сюда не просить о том, чтобы я отпустил Марика. Вы пришли, чтобы я поддержал вас, чтобы облегчил ваши страдания. Поверьте, я вас прекрасно понимаю, кто же хочет от своего ребёнка, чтобы он встал на путь смерти? Но у Марика уже нет другого выбора. Он может или стать изгоем, объектом всеобщей охоты и ненависти, или превратиться в героя, в защитника, что охраняет свой дом от врагов…