Олег ГОВДА - Ролевик: Рыцарь

При этом я элегантно кутался в смятое покрывало, сдернутое с лежанки, что придавало моим словам особый шарм и смысл.

– Спасибо, Игорь. Ты не только храбр, но и благороден. Вопрос второй: разрешишь ли ты принести также свои извинения и моему старшему брату?

– А разве твои слова были сказаны не от всех Вепрей? – удивился я.

– Игорь, ты был не внимателен, – с легкой укоризной произнес Любомир, – я говорил только от своего имени. Ведь оскорбление, нанесенное тебе Ставром, можно смыть только кровью, и ты вправе требовать поединка!

– С ума сойти. Напоить человека в непредназначенном для этого месте, ты называешь смертельным оскорблением? Если б ты знал, в каких только условиях мне порой приходилось бражничать.

Ставр улыбнулся, вошел в комнату, и проговорил не мене торжественно.

– У тебя не только благородное сердце, но также великолепное чувство юмора. Мы все хорошо понимаем, что оскорбление нанесено не рядом отдельных проступков, а недоверием, которое тебе вчера выказала наша семья, но если ты желаешь именно так истолковывать произошедшее, то я только рад. И все же прими и мои искренние извинения.

– Хорошо, – я изобразил что-то вроде поклона. – Надеюсь, тема исчерпана, и мы не станем к ней больше возвращаться?

– Увы, Игорь, все не так просто… Понимаешь, лично у меня, и уж тем более – Любомира, нет и тени сомнения в твоей честности…

– Благодарю…

– Не спеши… – жестом остановил его Ставр. – Речь идет не о твоих личных достоинствах, или о наших с братом симпатиях. И нам, мужчинам, достаточно твоего слова, но женщину словами не убедишь.

– Вот как? А я всегда считал, что девушки любят ушами.

– В амурных чувствах, вполне возможно, но в жизни – требуют убедительных поступков. И хранители в этом с ними заодно.

– Особенно, наш разлюбезный братец, – зло пробормотал Любомир.

– И в чем сомнения? Что я должен доказывать?

– Да я и сам не возьму в толк, – раздраженно махнул рукой Ставр, усаживаясь в кресло. – То ли они считают, что ты лазутчик Ордена, сначала пробравшийся сквозь всю страну на юг, и уже оттуда, переодевшись в одежду харцыза проник к нам?.. То ли, что харцызы, вдруг приняли единоначалие и решили завоевать королевство?.. И если матушку, я еще сумел бы убедить в нелепости подобных предположений, то Вышемир – непоколебим. Тем более, что странности вокруг тебя, не только сгущаются…

– Ночью еще что-то произошло? – я уселся на кровати удобнее. Пиво и квас подействовали: голова прояснилась, а в теле больше не чувствовалось вялости.

– Какие? – переспросил Ставр. – Да так, мелочь… С твоих слов и депеши, доставленной сегодня из Дуброва голубиной почтой, баронесса умерла позапрошлой ночью. Верно?

Не совсем понимая, к чему граф клонит, я утвердительно кивнул.

– А скажи мне, брат, – повернул голову к Любомиру Ставр. – Сколько времени необходимо всаднику, чтоб доскакать от Дуброва до нашего замка?

– Трое су… – начал отвечать младший Вепрь и замолчал, задумчиво теребя мочку уха.

– Это первое, – не меняя тона, продолжил граф. – Второе: ты утверждаешь, что спас баронету, но, при этом, не открываешь нам места, где она прячется. А в письме Повета, хранителя из Дуброва, указано, что Анжелину похитил харцыз, который сказался кулачным бойцом… Перечислять третье и четвертое?

– А они есть? – похмельная тяжесть в голове и желудке окончательно прошла, уступив место неприятному покалыванию в груди.

– Хорошенько поразмыслив, – кивнул Ставр. – Найдется… Но, лично я убежден: всех их можно развеять простой дружеской беседой, если бы не…

– Если бы не Ищущий истину, – проворчал Любомир. – Догадываюсь: братец своего не упустил и придумал очередную пакость. Верно?

– Именно, – согласился граф. – Вышемир, как хранитель Равновесия, воспользовался своим правом и потребовал от графини, подвергнуть Игоря Испытанию Создателя. Предусмотренное, как раз на тот случай, если подозрения невозможно ни доказать, ни опровергнуть. А сам ускакал с докладом, то ли к Остромыслу, то ли в Турин.

– И матушка согласилась? Ты мне ничего не говорил! – возмутился Любомир.

– Не успел…

– Но, ведь…

– Глядя на Любомира, я догадываюсь, что ничего хорошего меня не ждет? – я прервал перебранку братьев, как не конструктивную. – Надеюсь, вы объясните: в чем заключается Испытание? Что должен свершить подозреваемый, чтобы воля Создателя стала очевидной даже для хранителя.

– Выжить… – проворчал Ставр.

– Вот и делай после добро людям… – вздохнул я. – А отказаться нельзя?

– Увы… – ответил вместо графа Любомир. – Отказ от испытания равен признанию вины. И мы будем вынуждены заковать тебя в кандалы и препроводить для дальнейшего дознания либо в столицу, либо в Оплот. И хоть самому мне не приходилось бывать под следствием, говорят, что самые закоренелые преступники предпочитают королевских палачей, гостеприимству хранителей…

– В целом, брат прав, – вздохнул Ставр. – Испытание воли Создателя в том и состоит, что, без помощи высших сил, пройти его почти невозможно. А если Создатель будет благосклонен к испытуемому, то и все иные обвинения снимутся. Ибо кто мы такие, чтоб препятствовать изъявлению воли Самого?

– Ну, что-то такое я и предполагал… – почесал я затылок, глядя на все происходящее уже с учетом снов и сновидений. – Куда не сунешься, везде тесты на профпригодность. Даже, если по личному приглашению. Сразу приступим, или позавтракаем?

– Брат Вышемир, умен и хитер, но – не воин, – ухмыльнулся в ответ Ставр. – Я предложил начать испытание ближе к вечеру, и он согласился.

– Хоть одна приятная новость за все утро. Спасибо, брат, – искренне произнес Любомир.

– Уверен, это, наверное, отличная уловка, – согласился я с ними. – Но, пока не понял: в чем соль?

– В том, что наш замок стоит на восточном берегу Веселой, – усмехнулся младший Вепрь и поинтересовался у Ставра. – И как тебе удалось его убедить в своей правоте?

– Сказал, что на фоне садящегося солнца, лучникам лучше будет видна фигура убегающего человека.

Любомир коротко хохотнул.

– Кстати, хочу заметить, что услышав это, матушка удивленно вскинула бровь, но промолчала… – продолжил Ставр.

– Еще одно доброе известие, Игорь! – воскликнул Любомир. – Если графиня на твоей стороне, то ты только постарайся не погибнуть, – а все остальное образуется… Уж, поверь мне!

– Мне послышалось, – прищурившись, уточнил я хмуро. – Или здесь упоминали о лучниках?

Кому взбрела в голову мысль, назвать широченную реку, каждый год заливающую восточную низину и подрывающую с западного берега лес – Веселой, не упомнит никто. Но, вот уже которое столетие, именно под этим названием, зародившийся в озере Кара-Даш, бурный горный поток, подпитанный в пути множеством ручьев и прочих мшар, радостно шурша галькой и прибрежным песком, проносил свои глубокие воды левее Зеленецкого замка. Заполняя его оборонительный ров и спеша достигнуть Щедрого залива, чтобы слиться там с холодными волнами Пролива.