Родовая магия

Раздумывая, я уселся в гостиной с учебником по Защите — Дамблдор опять задал длиннющее исследование, которое, я, в принципе, уже сделал, но если я какой-то принцип и вынес из его уроков, так это тот, что информация никогда не бывает лишней. Впрочем, прочитав статью, я мог только поморщился — в ней не было ничего нового, просто набор уже известных мне данных. Я уже собирался убрать книгу и идти спать, когда меня отвлекло появление рыжеволосой девушки в слизеринской мантии. В первый момент я опешил, решив, что это каким-то чудом узнавшая пароль в наше гостиную Блейз, и встревожившись — во-первых, если ее тут увидят, будут проблемы, а во-вторых, она не пришла бы сюда без причины, значит, что-то случилось! Но когда она вошла, и бесцеремонно плюхнулась в кресло, до меня дошло, во-первых, что ее волосы темнее чем у Блейз и другого оттенка, а во-вторых, что мантия у нее не совсем форменная, и к тому же… мужская?

— Джинни! — наконец выдавил я. — Ради самого Мерлина, объясни, пожалуйста, какого… какого чокнутого корнуэльского пикси на тебе делает мантия… Малфоя?

— А он мне ее дал, когда спасал от Бута, и пары его дружков, — отозвалась Джинни с каким-то странным мечтательным видом, который, честно говоря, напомнил мне о Луне Лавгуд. И тут смысл ее слов дошел до меня.

— Что? Малфой защитил тебя от Бута — погоди, какого боггарта? Он что, уже выписался? И кстати, а что сделал Бут, что тебя надо было защищать?

— Ничего интересного, — издевательски фыркнула Джинни, выпрямляясь, и разом теряя всю свою мечтательность. — Всего лишь притиснул меня в тупичок и облапал везде, где только смог. А его приятели держали меня, чтобы я не вырывалась…

— Что? — я вскочил. — Да я их в порошок сотру! Я… — я запнулся. После драки кулаками не машут… — Надо хотя бы деканам сказать! И… Ну, не знаю, хочешь, я могу морду ему набить?

— Не волнуйся, Малфой позаботился, — отозвалась Джинни, тоже поднимаясь. — Морду, правда, не набил, но припугнул так, что Бут чуть в штаны не наложил. А Драко, к тому же, проводил меня до гостиной, и, как видишь, даже отдал мне свою мантию. Так что не беспокойся, Гарри, все в порядке.

— Вижу, — не очень уверено согласился я, всматриваясь ей в лицо. — Джин, ты как?

— Честно? Отвратительно, — отозвалась она, и содрогнулась. — Я чувствую себя грязной, как будто измазалась соком этой невилловой Мимблетонии, и мне кажется, что я все еще чувствую его слюнявые губы у себя на шее. — Она поморщилась, а я не знал, что сказать — я даже обнять ее не мог, чтобы не причинить ей новую боль.

— Ох, Джин… — пробормотал я. Она вздохнула и поплотнее закуталась в малфоевскую мантию.

— Я пойду. Малфой посоветовал принять горячий душ, и я именно так и собираюсь поступить, — сказала она. — А потом лягу спать. Не обижайся, Гарри, я просто не в состоянии сейчас сидеть и общаться.

— Мерлин, Джинни, конечно! — выдохнул я. — Ты… Это… Если что понадобится — ты только скажи, я мигом…

— Спасибо, Гарри, — кивнула она, и неловко потрепала меня по плечу. — Мне ничего не надо, но все равно, спасибо.

Когда Джинни ушла, я еще долго сидел в гостиной, молча глядя на огонь, и думая о том, что произошло, о ней и о Малфое, и об их отношениях, которые раньше казались мне невозможными. Но я был уверен, что мистер и миссис Уизли переменили бы свое мнение о Драко, если бы узнали, что он сделал только что для Джинни, и что они поддержали бы выбор своей дочери, если бы только у нее хватило сил его сделать. В разумности Билла и Чарли я тоже почти не сомневался. Фред и Джордж, правда, могут создать проблемы, но и они, в конце концов должны будут понять и принять решение Джинни. Оставался только Рон…

Словно в ответ на мои размышления, какое-то мимолетное движение в углу, на диване, вдруг привлекло мое внимание. Я посмотрел туда, и с удивлением обнаружил Рона. Мда, не ожидал увидеть его, сидящего в углу гостиной, необычайно тихо, со странно задумчивым видом. Я нахмурился. Он что, был тут все это время? И не взбесился, услышав о том, что на Джинни мантия Малфоя? Странное дело. Совсем не в его духе проявлять такую терпимость… Но… Рон словно был в прострации. Может, он вообще не слышал, что тут была Джинни? Мой лучший друг — не бывший ли? — сидел на диване, наклонившись вперед и прижимая к груди какую-то книгу, и неотрывно смотрел на огонь в камине. Да что это с ним? Гермиона рассказала мне, что сегодня они крупно поссорились, и она в сердцах наговорила Рону много ужасных вещей. Повторять их она отказалась, однако мне все-таки удалось выяснить у ребят кое-какие подробности. Кажется, она высказала все, что накипело на сердце. Судя по всему, встречаться им больше не придется… Что ж, должно быть, он переживал именно поэтому.

Я нарочито громко откашлялся, и стал с излишним шумом собирать свои вещи, чтобы отправится в спальню, но ответом мне был лишь обычный презрительный взгляд бывшего лучшего друга. Вздохнув, я ушел спать, оставив его раздумывать непонятно о чем в одиночестве.

Утром опять повалил снег, и кольцо сугробов на том месте, где вчера у Малфоя произошел срыв, замело. Поеживаясь, мы с Гермионой пошли на завтрак вдвоем, стараясь поскорее пройти выстуженные зимним дыханием коридоры. Стараясь не смотреть на бешеную круговерть метели за окном, я с ужасом думал о том, как в эту субботу будут играть Рейвенкло и Слизерин? Неужели Дамблдор не отменит матч? Конечно, традиционно квиддич проходит в любую погоду, но все-таки мы не профессионалы, и выпускать студентов в воздух в такую метель — чистое безумие. Даже зрители на трибунах рискуют превратиться в ледышки уже через пять минут игры. Я вспомнил, как закончил матч за три минуты, тут же поймав снитч, но Малфой — не я, как бы хорошо он ни стал летать, да и в такую пургу разглядеть крохотный мячик даже у себя под носом почти невозможно. Остается только надеяться, что либо у кого-нибудь проснется здравый смысл, либо погода к субботе переменится.

За завтраком директор сделал объявление, что наконец был утвержден состав новой комиссии по аппарированию, и в середине этого месяца экзаменаторы прибудут в замок, чтобы принять тесты у всех, кто прошел курс обучения, но еще не получил лицензии. Ввиду того, что активность Пожирателей в последнее время все возрастала, принимать зачет будут снова в Большом Зале, с которого временно снимут чары на внутреннюю аппарацию. Иными словами, как объяснила особо непонятливым Гермиона, это значило, что мы сможем аппарировать внутри Зала, но не за его пределы, и к тому же, никто не сможет аппарировать в Зал извне.

Уроки в этот день пролетели словно бы мимо меня. На Зельях я еще старался сосредоточиться, чтобы не дать Снейпу снова вернуться к своей манере издевок надо мной, и, кажется, у меня это получилось. По крайней мере, зелье мое по цвету соответствовало описанию, и когда я поставил на стол профессору колбу для проверки, он поморщился и скривился, однако не опустошил ее заклинанием, и, кивнув, отодвинул к остальным. Блейз одобрительно подмигнула мне, и я показал в ответ большой палец.