Родовая магия

— Тогда что это?

— Пошли! — решительно отозвался он, хватая меня за руку, и бросаясь в сторону Восточного крыла. Я опрометью кинулся за ним.

На подходе к Восточному крылу нам стали попадаться чем-то откровенно взволнованные ученики, впрочем, не испуганные, скорее ошеломленные и даже в какой-то степени… восхищенные? Мы с Драко, все еще ничего не понимая, наконец вылетели во двор Обсерватории, и замерли. Двор был пустынным, однако из всех выходящих в эту сторону окон таращились десятки любопытных глаз. Изо всех окон и дверей Обсерватории обеих Башен вырывались гигантские языки пламени, завиваясь в причудливые фигуры драконов, химер, и прочих магических созданий. Один раз мне показалось, что я заметил даже феникса, однако я мог ошибиться. Драко дернул меня за рукав, и молча указал на почти неразличимую во мраке темную фигуру, застывшую посреди двора, куда не долетали отсветы пожара. Человек в черной одежде стоял прямо, и то и дело направлял палочку на огонь, когда какой-нибудь чересчур ретивый язык пламени вырывался уж слишком далеко, и тогда словно невидимый щит преграждал огню дорогу, отрезая его от возможной жертвы. Зрелище было поистине впечатляющее. Не знаю, сколько мы с Малфоем стояли, не двигаясь, и наблюдая за безумной пляской пламени. Обсерватория полыхала, должно быть, не меньше получаса, не считая того времени, что прошло до нашего прихода. Наконец языки пламени стали все меньше и меньше, и из верхних окон, уже не оплетенных огненным великолепием, стал подниматься дымок.

— Надеюсь, вас удовлетворило достойное завершение вашего приключения, мистер Поттер, мистер Малфой? — раздался знакомый саркастичный голос, и я с удивлением понял, что человеком, контролировавшим процесс горения этого волшебного пламени, был Снейп.

— Северус, при всем уважении, ты думаешь, это твое пламя подействовало на логово пауков под Башней? — поинтересовался Драко. Снейп хмыкнул.

— Это мое пламя, как ты выразился, носит официальное название «Адово», и надеюсь, мне не нужно объяснять тебе, что это значит, Драко, — отозвался зельевар.

— Оу. Действительно, эффективно. Как это мне не пришло в голову его использовать? — хмыкнул Малфой.

— Ну, использовать его ты мог только в том случае, если хотел сразу отправить на тот свет самого себя, а заодно и мистера Поттера, — хмыкнул Снейп, направляясь к двери Обсерватории, и накладывая какие-то чары. Оставшись, видимо, доволен результатом, он кивнул сам себе, и, не обращая уже внимания на нас, преспокойно скрылся через боковой ход, ведущий в подземелья.

— Что это значит? — поинтересовался я у Драко, когда профессор исчез из виду.

— Адово пламя — это черномагическое проклятие. Если его разжечь, оно уничтожит все, до чего сможет дотянуться. Под открытым небом, правда, оно не загорается, только в помещении, но там выгорает все, включая живых существ, и никакая влага не помеха, — пояснил Драко. — Его изобрели не так давно, так что раньше его против кварроков применять не могли. Нов то же время, это просто огонь, стихия, а не магия, усиленная, правда, но все равно естественная, а значит, противомагическая защита пауков на нее не распространяется. Словом, очень разрушительная вещь. И как Дамблдор решился применить что-то подобное? Хотя, конечно, с другой стороны, надо признать, это было весьма эффективно. Не говоря уже о том, насколько эффектно…

— А вдруг там еще остались живые пауки? — с сомнением проговорил я, косясь на Башню. Драко фыркнул.

— Ты что, не почувствовал? Снейп перед уходом просканировал всю Обсерваторию на любые проявления жизни, и ничего не нашел. Расслабься, Поттер, наше маленькое приключение закончилось. А теперь, пошли ужинать. Что-то я проголодался от такого зрелища…

Я хмыкнул, но кивком согласился с Драко. С трудом протолкавшись сквозь хлынувшую поглазеть на результаты деятельности профессора Снейпа толпу, мы вернулись той же дорогой к Большому залу, где уже накрывались столы к ужину, и, обменявшись ухмылками, разошлись по своим местам.

Pov Блейз Забини

Утром в среду занятия по зельеварению и Защите отменили — небывалое дело! — и объявили, что все семикурсники, желающие сдать тест на аппарацию, должны записаться после завтрака в приемной комиссии, которая прибудет из Хогсмида в десять часов. Потом, когда списки будут проверены на предмет прохождения обучения и совершеннолетия кандидатов, снимут защиту с Зала и начнется тестирование. Тест в общей сложности можно будет пересдавать два раза, и если на третий раз результат все еще не будет оценен как удовлетворительный, магу будет запрещено аппарировать.

Как всегда перед разными тестами, зависящими от Министерства, гостиную завалили брошюрками и агит-листками, где предлагали разного рода информацию об аппарациях. Гермиона Грейнджер, которая успешно сдала свой тест еще в конце прошлого года, заваливала всех подряд кучей советов, и мне было даже страшно подумать, каково приходится Гарри. Если уж мы с Драко чуть ли не бежать от нее были готовы, хотя видели ее только на переменах и в Большом зале, (ну, еще на уроках, но там не поговоришь), то каково Поттеру, который рядом с ней постоянно? Во вторник вечером Драко, сжалившись над слегка ошалевшим от наставлений лучшей подруги Гарри, подговорил Крэба и Гойла устроить тарарам в коридоре, который должна была патрулировать Грейнджер. Пока она разбиралась и искала виноватых (естественно, отход ребятам Дрей обеспечил, не мог же он допустить потери баллов, в самом деле!), я вытащила Гарри из замка, и мы часа два шатались по заснеженному Саду Изгородей, освещенному магической подсветкой. Вообще, конечно, было довольно прохладно, и даже в теплых зимних мантиях мы постепенно подзамерзли, но дело того стоило. К тому же это была чуть ли не первая возможность, представившаяся мне для того, чтобы в полной мере высказать Гарри свой восторг по поводу его нового гардероба.

Утром, позавтракав — не очень плотно, потому что от волнения кусок не лез в горло, мы расположились кто где, в основном на подступах к холлу, чтобы не упустить момент, когда в замок прибудет комиссия. Мы с Драко и Гарри облюбовали скамеечку в холле, неподалеку от лестницы, и уселись на нее втроем (отчасти еще и потому, что на четвертого там места просто не хватало). А впрочем, Гермиона, видимо, уяснив, что ее наставления сейчас только помешают, и не пыталась, как ни странно, приставать к нам с этим. Вместо этого она, по ее собственному выражению, решила «с пользой провести свободное время» и отправилась в библиотеку.

Рон Уизли одиноко сидел на ступеньке лестницы и невидящим взглядом скользил по давно выученным чуть ли не наизусть строкам одного из пособий. Как говорил Гарри, у рыжего поубавилось уверенности в собственных силах после провала в прошлом году, и теперь он, наверное, до дрожи боялся опять провалиться — ведь в отличие от нас, у него оставалось всего две попытки.