Родовая магия

А вот я сам так и не смог полностью расслабиться и поддаться очарованию праздника. Во-первых, меня душила обида на Блейз — какая-то отчаянная, и почти детская, несмотря на всю серьезность повода. При мысли о том, что она не верит мне, хотелось, как в детстве, уткнуться в материнский подол и реветь в голос, глотая отчаянные крупные слезы, невзирая на возраст. Нет, конечно, я никогда не сделал бы ничего подобного: прилюдно плачущий навзрыд Малфой — это нонсенс, особенно — совершеннолетний Малфой. В последний раз я ревел у мамы на руках лет в восемь-девять, когда Блейз во время игры зашвырнула квофл мне в лицо, а я не успел ни уклониться, ни защититься. К счастью, на все мячи отец заблаговременно наложил смягчающие удар чары, так что дело обошлось без перелома носа, и даже без каких-либо серьезных травм, но боль была ужасная, что называется, «искры из глаз». А еще к ней мешалась обида на то, что она не верила, что мне и правда больно, ссылаясь на чары, и говоря, что я просто нытик и боюсь проиграть — и это вместо извинения! В тот день за нами присматривала Нарцисса, и я, приземлившись, со слезами кинулся к матери, отшвырнув метлу. Упав рядом, я уткнулся лицом ей в колени, и ревел до тех пор, пока меня не пожалели, не пообещали кучу болеутоляющих средств (самые действенные, естественно, — мороженное и шоколад), а смущенная Блейз не начала лопотать что-то вроде того, что она не нарочно, и что ей очень жаль.

Вот и сейчас со мной творилось что-то похожее, ну, может, в меньшей степени. Помнится, обида на Гарри вызывала совсем другие чувства. Тоже хотелось заплакать, но по-другому — хотелось спрятаться куда-нибудь в темный уголок, и выплакаться, пока никто не видит. Теперь все было по-другому — и обида, и сама реакция. Да и шоколад вряд ли помог бы, с горечью размышлял я. Его роль в какой-то степени играла Джинни — от ее улыбки и взгляда мне становилось легче, как и от осознания того, что, самое главное — она-то во мне не сомневается! И все равно, стоило посмотреть на Блейз и поймать ее холодный взгляд, настроение мигом портилось. Стараясь не думать об этом, я держался поближе к Джинни, и по возможности, к Гарри, когда он не нежничал с Блейз, а так же то и дело перекидывался парой фраз с крестным. Шутливая перебранка с Гарри на глазах у Блэка несколько подняла мой дух — правда, я намерено уступил Поттеру, ну да и Мерлин с ним, пусть человек порадуется в кои-то веки. Конечно, можно было придумать с десяток достойных ответов на «блондина», но я махнул рукой.

Я продолжал держаться поближе к Джинни, которая ничего не имела против, хотя и старалась не особенно нежничать со мной на глазах у Рона, чтобы не портить всем вечер его бурной реакцией. Рыжий гриффиндорец, впрочем, не обращал внимания на наше общение, его куда больше занимало вернувшееся расположение Гермионы.

Постепенно, однако, я стал замечать, что взгляды Блейз, которые она то и дело бросала на нас с Джинни, из сердитых становятся задумчивыми, а на ее лице все отчетливее проступает тень сомнения. Я мысленно усмехнулся — то-то, сестренка, не будь так уж уверена в своей правоте! Окончательно удовлетворенным, и даже с оттенком злорадства, я почувствовал себя тогда, когда она подошла ко мне, и, цепкими пальцами ухватив за локоть, оттащила в сторонку.

— Драко, я не понимаю тебя, — серьезно сказала она. Я, фыркнув, отвел глаза в сторону, всем своим видом давая понять, что не желаю с ней не только разговаривать, но и видеть ее. Блейз вздохнула. — Слушай, ну не сердись, я признаю, что погорячилась. Просто… Ну, я… Я никогда не видела, чтобы ты серьезно относился к своим романам. И подумала…

— Блейз, ты единственная знала, что это не просто обычный роман! — резко сказал я, впрочем, стараясь не особенно повышать голос, чтобы не привлекать излишнего внимания. — Ты ведь знала, Гриндевальд побери, что я не стал бы драться на дуэли ради девчонки, к которой отношусь несерьезно! Если бы мне нужно было от Джинни только одно, я бы приложил все усилия, чтобы добиться этого куда раньше!

— Ну, она крепкий орешек, — с сомнением покачала головой Блейз. Я снова возмущенно фыркнул.

— Два месяца после первого поцелуя — ты думаешь, я допустил бы, чтобы она столько продержалась?

— Дрей… — сестренка кусала губы, и серьезно посмотрела мне в глаза. — Прошу тебя, дай мне слово, что у тебя это все серьезно!

— Два часа назад я признался ей в любви по Веритасом, — отозвался я. — Это, по-твоему, достаточно серьезно?

— Ты… Мерлин Великий, ты влюбился… — пробормотала она. — Я просто ушам не верю.

— А ты поверь, — мрачно буркнул я, снова отворачиваясь, и глядя в сторону. — Потому что еще раз под Веритас я подставляться не буду! Надоело! Я вам не подопытный кролик!

— Драко… — умоляющим голосом проговорила Блейз, и я понял, что против воли смягчаюсь. — Ну прости меня. Я повела себя как какая-нибудь неадекватная гриффиндорка, я знаю. Просто столько всего за последний день навалилось, я с трудом соображаю. Прости, а?

— Ну-ну, давай, дави на жалость… — проворчал я. Блейз хмыкнула и сделала умоляющие глазки.

— Ну Дра-а-ако! — протянула она. Я нее выдержал, злость улетучилась, и хотя в душе оставался еще неприятный осадок, я понимал, что слишком устал от этих беспрерывных перепадов эмоций, и у меня уже нет никаких душевных сил, чтобы продолжать дуться.

— Подлиза, — прокомментировал я ее поведение, но все же поднял глаза, и устало посмотрел на нее. Блейз заулыбалась и вдруг крепко обняла меня.

— Спасибо, — шепнула она. — И… я тебя поддержу, что бы ни случилось.

— Полчаса назад ты готова была меня порвать на мелкие кусочки, — с остаточной обидой напомнил я. — С чего такие перемены?

— Ты мой брат, — серьезно ответила Блейз, снова заглянув мне в лицо. — И, уж коль скоро ты искренен, я на твоей стороне. В конце концов, мне ли не знать, что в любви все зависит от двоих…

Однако ссора с Блейз была не единственной причиной моего беспокойства, и теперь, когда обида унялась, я снова задумался о том, что не давало мне покоя с тех самых пор, как я впервые услышал об этом сегодня днем, в Гриффиндорской гостиной. А именно — участие Дафны в нашей затянувшейся всеобщей ссоре, и, что самое главное, моя подсознательная реакция на эту новость. Конечно, может быть, во всем этом и нет ничего предосудительного, однако… Однако сейчас не те времена, когда можно позволить себе беспечность. Пожалуй, мне необходимо поговорить с крестным…

Случай представился только уже после затянувшейся «вечеринки», если можно так охарактеризовать наше разношерстное сборище в Больничном Крыле. Северус проводил нас с Блейз до входа в гостиную, и сестренка, пожелав нам обоим спокойной ночи, отправилась в спальню — после дольнего путешествия и сумасшедшего дня она уже спала на ходу. Однако я не торопился, и крестный, как всегда, почувствовав мое состояние, вопросительно посмотрел на меня.