Родовая магия

Несмотря на то, что вчера я вроде бы тщательно продумала свой план, в нем все еще имелась одна значительная прореха. А именно — если я замаскируюсь и буду прикидываться кем-то из новых членов Ордена Феникса, то как объяснить то, что я, в своем обычном качестве, Блейз Забини, не выйду попрощаться с Гарри, пожелать ему удачи, сказать, чтобы он был осторожнее — ну и кучу других банальностей? Выход был только один — прицепиться к какой-нибудь мелочи и поссориться с ним, потом сделать вид, что дуюсь и отсиживаюсь в подземельях, — но как же мне это не нравилось! Сыграть эгоистичную истеричку вовсе не трудно, весь вопрос в том, захочет ли Гарри потом вообще общаться с подобной личностью? Способной из-за мелочи поссориться с ним перед настолько серьезной битвой… А значит, причина должна быть весомой — и не особенно эгоистичной. Или эгоистичной, но объяснимой… Ох, Салазар-основатель, как же все это сложно!

Время тянулось невыносимо медленно, и даже попытки сосредоточиться на изготовлении зелья не приносили облегчения. Минуты никак не хотели складываться в часы. Мне казалось, я торчу тут в компании профессора зельеварения уже целую вечность. Хотя вообще-то, я, в отличие от того же Гарри, была вовсе не против его общества. Я могла бы поклясться, что прошло уже чуть ли не несколько дней — а на деле только-только минуло время обеда.

От невеселых размышлений меня отвлек звон разбитого стекла. Я подняла голову от своего котла, зелье в котором как раз дошло до конечной стадии готовности, и с удивлением уставилась на Снейпа. Северус стоял, держа в правой руке небольшой черпак, и кажется, собирался перелить зелье в маленький пузырек, который легко было спрятать во внутренний карман его просторной мантии. Разбитый пузырек лежал на полу, а сам профессор, сдвинув брови, смотрел на свою левую руку, держа ее на весу. Лицо его смертельно побледнело, а губы сжались в тонкую линию. Мне потребовалось несколько мгновений, чтобы осознать, что все это означает — и я, забыв о своем зелье, кинулась к застывшему как статуя декану.

— Сэр? Это… оно, да? — спросила я, и почему-то смутилась. Вопрос показался глупым до невозможности.

— Да, — хрипло ответил он, поднимая на меня взгляд, в котором одновременно светились обреченность и надежда. Но все-таки Снейп есть Снейп. Его растерянность длилась всего лишь пару мгновений. Глубоко вздохнув, профессор одним усилием воли взял себя в руки, и в его взгляде появилась привычная деловитая собранность. — Мисс Блейз, у нас мало времени. Мне необходимо торопиться. На вас же я возлагаю миссию закончить работу и прибрать кабинет. Дверь за собой не запирайте, скоро за зельями придут челны Ордена. Надеюсь, я могу доверять вашему опыту и благоразумию, и рассчитывать, что вы не сварите в мое отсутствие ничего запретного? И не развалите лабораторию! Справитесь?

— Конечно, сэр, — чуточку ошеломленно ответила я, не очень уверенная, что он говорит это серьезно. Ну не может же Снейп и в самом деле в такую минуту думать о том, как бы я не нарушила школьные правила или не повредила школьное имущество! Я поморгала и вопросительно посмотрела на профессора, а потом на камин, в котором весело полыхало пламя. — Простите, профессор, а вам разве не нужно сообщить директору, что план начал работать? — поинтересовалась я.

— На этот счет не волнуйтесь, Блейз, — отозвался Северус, наконец, опустив руку и перебирая пузырьки, стоящие на его рабочем столе. — У Ордена есть более быстрые и надежные способы связи, нежели каминная сеть.

Задумчиво повертев в пальцах пузырек с антидотом от психотропных зелий, он поморщился, и я вполне его понимала. Конечно, объяснение директора про «особый состав зелья от мэтра Лавуазье» — шито белыми нитками. Еще вчера я краем уха услышала то ли от Дамблдора, то ли от Гарри пару слов о том, что в распоряжении Лорда находится один из старинных и очень могущественных артефактов: чаша, созданная, ни много ни мало, самой Хельгой Хаффлпафф. Информации о ней мне удалось отыскать чудовищно мало — да и времени на поиски почти не было. В «Истории Хогвартса» чаша упоминалась один или два раза, но прямого описания не было. Говорилось только то, что по легенде она могла увеличивать силу налитого в нее зелья. Если это так, и если артефакт действительно в руках Лорда, то сваренный нами антидот оказывался почти бесполезен. Если Джинни и Дрея поили зельем Покорности именно из этой чаши, то преодолеть его действие они не смогут даже с помощью противоядия. По крайней мере, не до конца. Мерлин, это могло бы показаться даже отчасти забавным, если б не было так ужасно. Создательница чаши была великой травницей и целительницей, она использовала ее, чтобы увеличить силу лекарств и помогать людям — а теперь Волдеморт извратил ее творение и поставил на службу злу…

Северуса, видимо, одолевали те же самые сомнения, однако он все-таки спрятал пузырек в один из бесчисленных карманов своей мантии. В другом — самом, наверное, надежном из всех, — уже лежал надежно укрытый в Кубике Мародеров «кровавый маячок». Еще несколько пузырьков Снейп быстро рассовал по оставшимся карманам. Ему приходилось быть очень осторожным — не мог же он явиться к Волдеморту, звеня бесчисленными пузырьками при каждом движении? Да и чересчур отяжелевшая от них мантия — не самое удобное одеяние, особенно для предстоящего боя.

Когда Снейп ушел — переместившись через камин в «Три Метлы», откуда уже можно было аппарировать на зов, — я машинально начала прибираться в лаборатории, раздумывая над тем, что он имел в виду под «Более надежными средствами связи». Интересно, действительно ли эти средства так надежны — и если да, почему они не обеспечили ими всех, кто имеет отношение к этой истории? Да Мерлин с ними, со всеми — хотя бы Гарри! Хотя, стоп… Средство связи с Гарри у меня и так было — как и у Драко. «Пудреница» с осколком волшебного зеркала, лежала у меня в кармане: с недавних пор я все время таскала его с собой. И внезапно меня молнией пронзила ужасная мысль: а что, если наши «спасатели» не станут ждать до полуночи? В самом деле, с наступлением ночи темная магия набирает силу — так будет ли смысл рисковать? Может, они в конце концов решили аппарировать на место сразу, следом за Снейпом, и застать Лорда и Пожирателей врасплох? Это имело смысл, и в целом было бы неплохим планом — но это означало, что у меня катастрофически нет времени! Мне ведь еще необходимо «поругаться» с Гарри, а потом — как бы смешно это ни было, — вымыть голову! Путаясь от спешки в складках мантии, я кое-как вытащила пудреницу из кармана, едва не уронив, и поспешно открыла ее чуть трясущимися руками.

— Гарри Поттер!

Его лицо — хмурое и сосредоточенное, появилось не сразу. Увидев меня, Гарри, кажется, чуть ли не впервые на моей памяти, никаких признаков радости не выказал.