Родовая магия

— Да, — прохрипела Джинни. — Остановит. Я верю…

— Хм… — Белла наклонила голову, оценивающе глядя на девушку, и вдруг как-то странно фыркнула, в совсем несвойственной ей манере. — Ну и дура, — прозаично сказала она. — Инкарцеро!

Я снова застонала. Нет, вряд ли стоило рассчитывать на то, что Джинни сможет противостоять Беллатриссе, но все-таки, пока она была свободна, оставалась хоть какая-то надежда. Теперь…

Пожирательница снова вернулась к лежащему на полу юноше. Драко, только-только самую малость оправившийся от первого проклятия, слегка приподнялся, однако Белла пнула его носком туфельки, и парень тяжело свалился на бок, кажется, почти без сознания. Она неодобрительно поцокала языком.

— Нет-нет, сокровище мое, так не годится, — голос снова стал приторно-ласковым. — Наказание должно быть прочувствованно в полной мере… Энервейт!

Драко вздрогнул — как в магловском кино вздрагивают пациенты под электрошоком, когда им заново запускают сердце. Приподнявшись на локте, он поднял взгляд на стоящую над ним тетку. Та довольно усмехнулась, но улыбка была зловещей.

— Ну вот, совсем другое дело, — сказала она. — Теперь можно и продолжить. Где мы остановились? Ах да, Круцио!

Снова хриплые крики Дрея наполнили коридор, эхом заметавшись под сводами. «Ну где же, черт побери, носит Гарри!?» — промелькнуло у меня в голове. — «Ведь должен был по мыслесвязи почувствовать, что Драко в беде! Да где, разрази их всех боггарт, вообще хоть кого-нибудь носит! Неужели никому дела нет до того, что тут Пожиратели разгуливают по школе, как у себя дома!» Однако на сей раз проклятие длилось не так долго, и палочку Белла опустила сама. Как оказалось, ей показалось уместным вставить в свой «воспитательный процесс» несколько слов. Драко съежился, кашляя, и я с ужасом увидела, как губы брата окрашиваются его собственной кровью.

— Видишь ли, Драко, — менторским тоном сказала Лестрейндж, крутя палочку Малфоя в пальцах, на манер обычной указки, — Телесные наказания юным неслухам весьма полезны. Так считала моя покойная тетушка Вальбурга, и она знала, что говорила. Возьми хоть ее старшего, этого мерзкого предателя крови Сириуса! Его папаша запрещал ей наказывать «наследничка» — и что из него вышло? Изгой, отщепенец и уголовник! И возьми Регулуса, которого тетка воспитала так, как подобало. Образцовый мальчик, послушный — истинный слуга Лорда…

Хриплые, непонятные звуки, сорвавшиеся с окровавленных губ Драко сперва напугали меня — но лишь до тех пор, полка я не поняла, что это… смех. Измученный, запытанный до полубессознательного состояния, парень смеялся над словами своей мучительницы? Или… не дай Мерлин, но вдруг это первые признаки безумия?

— Ты понятия не имеешь, о чем говоришь! — просипел Малфой, одарив Беллатриссу презрительным — насколько мог — взглядом. — Да Регулус ради свержения твоего ублюдка-Лорда сделал больше, чем Сириусу хотя бы снилось!

— Что ты несешь? — слегка обескуражено нахмурилась та.

— Правду! — выплюнул вместе с кровью Дрей, снова приподнявшись, и снизу вверх посмотрел на тетку. — Твой «образцовый мальчик» повернул против Волдеморта! Он перед смертью сделал все, что мог, чтобы помочь уничтожить его! И нам его помощь еще как пригодилась… — прошептал он. Силы оставили Драко, он снова опустил голову и закашлялся. Но Беллатрисса не обратила на это внимания, она неверяще затрясла головой, одарив юношу злым взглядом, а затем набросилась на него с новой силой.

— Ты лжешь, ты маленький, грязный предательский щенок! — завизжала она, размахиваясь, чтобы пнуть парня по ребрам. Потом, словно передумав, отступила на шаг — а затем всем телом подалась обратно, поднимая палочку. — Круци…

— Белла! — конец слова Беллатриссы потонул в звонком крике, а движение палочки осталось незавершенным. Я перевела взгляд на его источник — и впервые в моем сердце снова затеплилась надежда.

С грохотом захлопнув за собой дверь импровизированного лазарета, Нарцисса Малфой в несколько стремительных шагов оказалась перед сестрой — и закатила ей такую оглушительную оплеуху, что Беллатрисса не удержалась на ногах и, отлетев, влепилась в стену.

— Не тронь МОЕГО СЫНА! — буквально выплюнула Нарцисса сквозь стиснутые зубы, когда Белла, ошеломленная этой атакой, выпрямилась и обернулась, таращась на сестру так, словно видела ее впервые. Впрочем, самообладание, надо отдать ей должное, к ней вернулось достаточно быстро.

— Ах, Цисси, какой сюрприз, — проворковала она, словно встретив сестру на великосветском приеме — а не стоя перед ней в середине коридора атакованной школы, над почти бесчувственным телом ее сына. — Вижу, мои методы воспитания тебе не по вкусу? Напрасно, дорогая… Если бы ты не была слишком слаба, чтобы придерживаться их, возможно, это твое мелкое отродье и не предало бы нашего Лорда, и не утянуло бы с собой на дно и всю вашу семейку!

Цисса, гневно фыркнув, залепила сестре пощечину и по другой щеке — но не так сильно на сей раз.

— Это был МОЙ план, идиотка, — бросила она. — Не только мой, но отчасти. И не тебе, бесплодный пустоцвет, решать, какими методами я должна воспитывать своего ребенка!

— Ты… Да как ты смеешь! — задохнулась Белла. — Я всю жизнь, все что могла — все отдала на дело Темного Лорда — ПОЭТОМУ у меня нет детей! Я сражалась за него, пока ты и тебе подобные отсиживались по поместьям и возились с пеленками!

— И ты считаешь, что можешь хвастаться этим? Ты забыла все, чему нас учили в детстве! Ты — женщина, опора семьи, хранительница Дома! Семья на первом месте — СЕМЬЯ, Белла, а не какая бы там ни было вассальная клятва!

— Заткнись, Цисса! — рыкнула та. — Ты и твой сын — Предатели Крови! Вы связались с этим маглолюбцами, вы… Вы — позорное пятно и на Древе Блэков, и на Древе Малфоев — и я очищу их, можешь мне поверить!..

— С чего ты решила, что ты достойна заниматься очищением!? — во взгляде Нарциссы, да и не только во взгляде, но и во всей ее позе, наклоне головы, — во всем сквозило напряжение пополам с жалостью. — Что ты вообще знаешь о верности Крови, чтобы рассуждать о предательстве? Я не предала свою кровь — я сделала все, чтобы ее защитить! И мой сын — тоже! А вот то, чем ты так кичишься, к верности Крови даже отдаленно не относится! Вся твоя хваленая верность — всего лишь фанатичная безответная любовь!

— Что? Да как ты смеешь!?…

— О, умоляю!.. — фыркнула леди Малфой. — Передо мной-то не прикидывайся! Думаешь, я не помню, как на четвертом курсе ты с ума сходила по Эренвальду Хэмонду? Да ты бегала за ним хвостом и в рот ему смотрела, повторяла любой его бред как прописные истины! И так ли уж это отличается от того, что ты сейчас делаешь, а? Так что не прикрывайся высокими постулатами о чести и верности, — подытожила она. — Твое чувство не имеет с этим ничего общего. Ты всего лишь влюблена в Лорда, и надеешься своей показной верностью заслужить его милость!