Александр Сухов - Охотник, главный файл

"Но-но! - осадил поток шальных мыслей Глан. - Не следует преждевременно впадать в панику. Подожду пару часиков, а заодно инвентаризацию имущества произведу. Маги хоть и предупреждали настоятельно, чтобы я ненароком не присвоил себе чего-нибудь из находящегося в хранилище добра, пару безделушек на память, прихватить - святое дело".

Подумал и тут же подивился самому себе. Тут впору какое безрассудство учинить, к примеру, попытаться пробить стену собственной головой, а его эвон какие мысли посещают: прихватить что-нибудь на память, чтобы, находясь в уютной теплой обстановке за кружечкой пивка похваляться перед товарищами по братству своими подвигами. И так ему вдруг захотелось этого самого пива и теплой дружеской обстановки и чтобы как можно дальше от этого проклятого места, хоть волком вой от тоски и безысходности. Несмотря на принятую только что дозу стимулятора, тревожные мысли вновь замельтешили в голове, будто муравьи в растревоженном муравейнике.

Глан собирался приготовить вторую порцию зелья, но в черепушке вдруг само собой наступило прояснение, и он с ужасом осознал, что никто не сможет его отсюда вытащить. На мгновение перед внутренним взором возникло яркое видение: формик изо всех сил поливает запечатавший проход блок огнем, холодом и мощными водяными струями, но треклятый камень ни в какую не желает поддаваться этим его воистину титаническим потугам.

Затем последовало легкое помутнение рассудка, и в следующий момент он обнаружил себя стоящим в двух шагах от накрепко замурованного входа в пирамиду с вытянутыми вперед руками. Еще мгновение и, к несказанному удивлению Охотника, из его ладоней вырвались два толстых непроницаемо черных жгута какой-то то ли энергии, то ли неведомой субстанции. Будто пара ветвистых молний они заплясали по поверхности перегораживавшего выход монолита и, удивительное дело - неподатливый камень стал на глазах бесследно истаивать, подобно куску сухого льда, извлеченного из холодильного ящика уличным торговцем мороженым на потеху окрестной детворы.

Вот это да! Юноша буквально обалдел от радости и принялся водить руками, пытаясь ускорить уничтожение преграды, казавшейся еще совсем недавно нерушимой. Вообще-то и без его помощи черные жгуты хлестали куда нужно, планомерно убирая с дороги камень. Юноше оставалось лишь спокойно без дерготни топать по освобождающемуся проходу и держать руки ладонями вперед. В какой-то момент ему показалось, что интенсивность истекающих из ладоней потоков заметно поубавилась. Юноша готов был запаниковать, но очень скоро все вернулось на круги своя, и он успокоился. Не просто успокоился, а проникся твердой убежденностью, что черные жгуты будут хлестать до тех пор, пока каменный блок полностью не исчезнет, и путь к свободе не станет свободным.

Именно так и произошло. Сначала появилось небольшое пятнышко света, затем отверстие размером с кулак. Как только последний кусок монолита полностью истаял, губительные для камня потоки черной субстанции исчезли, будто их и не было.

Получив возможность дышать воздухом свободы, Глан первым делом хорошенько осмотрел свои руки, чтобы убедиться в том, что с ними ничего не случилось. Все вроде бы нормально: не обожжены, ничем не испачканы - руки как руки. Хотел подвергнуть себя самому тщательному осмотру, дабы определить, что же все-таки послужило причиной тому, что, не имея особого магического дара, он в одночасье получил возможность манипулировать магическими потоками такой мощи, что не всякому мастеру-магу по плечу, но тут в голове у него прозвучал до боли знакомый и такой родной "голос" его верного Шуршака:

"Я удивлен (потрясен, озадачен, сражен наповал) твоим внезапным появлением, Глан!"

Сам формик стоял в десяти шагах от входа в своей традиционной позе мыслителя - на четырех задних конечностях, воздев переднюю пару к небесам.

- Если ты думаешь, что сам я не удивлен, не потрясен и не сражен наповал, ты глубоко заблуждаешься, - не удержался от легкой язвинки Охотник, но тут же оттаял и едва не бросился на шею своему другу. - Шур, словами невозможно выразить, насколько я счастлив. Признаться, думал: все, каюк одному юному Одинокому Барсу. А ведь я даже потомства не оставил... впрочем, вполне вероятно, что оставил, но мне-то об этом ничего не известно. Вот помирал бы и терзался в душевных муках.

"Странные вы существа (создания, творения) - люди, - завел свою обычную пластинку муравей-переросток. - Вроде бы все закончилось благополучно, нет же, дай вам застращать (запугать, измыслить плохое) себя тем, что не случилось, но могло бы случиться...

- А ты не мешай! - криво усмехнулся Глан. - Может быть, нам от этого удовольствие несказанное. Это вы - муравьи, самые что ни на есть приземленные прагматики, чурающиеся сослагательного наклонения, а нам человекам разумным подай помечтать, да так, чтобы кровушка в жилушках леденела и власы на головах дыбом стояли. Иначе жизнь пресна и скучна. Ладно, что-то заболтались мы с тобой не по теме. Погнали внутрь хранилища! Там добра, мне одному не утащить при всем моем желании.

"Кстати, мне хотелось бы услышать рассказ (повествование, быль, хронику) твоего счастливого избавления из заточения (плена, темницы, узилища).

- Потом, Шур, сейчас нет времени. Вернемся в лагерь, вот тогда и запытаешь меня своими мудрыми вопросами, только, пожалуйста, не до смерти - я и сам особенно не в курсах, что тут со мной случилось.

Войдя внутрь крипты, Шуршак встал как вкопанный и озадаченно (насколько мог судить Глан) уставился на поверженного монстра. Простояв с минуту, молча шевеля усиками и жвалами, он наконец-то снизошел до вопроса:

"Глан, откуда здесь... - и выдал весьма сложный для человеческого понимания ментальный слоган-посыл, означающий одновременно нечто очень опасное, страшное, безжалостное. В адаптированном для слуха гуманоидного существа виде это могло бы примерно звучать как "халикаркан". - Откуда здесь халикаркан?!"

- Тебе знакомо это чудище?! - у Охотника в свою очередь появился серьезный повод для удивления.

"Примерно сто тысяч генераций тому назад на Берахли неведомо откуда появился отряд этих существ числом до пяти тысяч. Моим предкам пришлось сражаться с ними и, скажу тебе, победа далась нам ценой едва ли не поголовного истребления всего нашего вида".

- Сто тысяч генераций, это же миллион лет! - громко воскликнул юноша.

" Генетическая (наследственная, родовая) память, - равнодушно пояснил формик. - Еще мне известно, что эти твари весьма устойчивы к магии, к тому же, защищены практически непробиваемой броней (чешуей, шкурой). Удивительно, что тебе удалось выжить и выйти победителем в схватке с халикарканом".