Анна Кувайкова - Друзей не выбирают

— Я вам твердо обещаю, зачет вы мне не сдадите! — сердито заявила магистр, поправив круглые очки на носу.

А вот этого я никак не ожидала. И что теперь делать?

— Простите нас, — виновато поковыряла я ножкой пол.

— Простить вас? — округлила глаза преподаватель, — Да я прощу вас только в том случае, если вы в ближайшие три дня доставите мне очень и очень редкую нежить, что абсолютно невозможно!

Как ходили слухи, магистр Амастасия коллекционировала информацию и чучела очень редких и опасных нежитей и зверей. Такой вот маленький у человека пунктик. Но об этом мы узнали намного позже. Знали бы раньше — в первый же день притащили бы ей Химо.

— Легко, — фыркнула я, поднимая голову, — Мы вам нежить, а вы — зачет нашему квадриуму.

— Что? Это же невозможно! — рассмеялась преподавательница, но видно азарт её все же доконал, так как она немного подумав, произнесла, — Хорошо! Я ставлю вам зачет в тот же день, когда вы принесете мне, нежить, которую я еще не видела!

— По рукам! — согласилась я, и начиная шарить в волосах спросила, — Ребята, у вас зачетки с собой?

— Ага, — кивнул за обоих Терен.

— Вот, держите, — я протянула магистру Химо, который все прекрасно расслышав, неподвижно застыл на моей руке.

— Валанди! — взвизгнула магистр, — Ты издеваешься?! Что я, по-твоему, чучела тарантула не видела?

— Такого не видели. Химо, заканчивай валять дурака, — почесала я паучка. Химо тут же заурчал, а стоило мне только прекратить, и он тут же повернулся к магистру Амастасии:

— Доброе утро, уважаемая госпожа! Чудесная погодка, не правда ли?

Очки магистра поползли вниз, а брови вверх:

— Ч-ч-ч-т-о-э-т-о?

— Не что, а кто! — гордо заявил Химо, — Позвольте представиться, прекрасная леди, меня зовут Химон, для вас просто Химо.

На окончании фразы тарантул изобразил поклон, но видимо согнул лапки слишком резко, и у него выпал правый глаз. Выпал прямо на палец моей преподавательницы, который она протянула к паучку, чтобы потрогать его брюшко. Потрогать удалось только глаз, и магистр Амастасия, закатив глаза, хлопнулась в обморок. Эх, а ведь еще преподавательница по неестествознанию… Что же будет с ней, если показать ей Рика?

Поднялся шум и гам, несколько первокурсников кинулись приводить в чувство магистра, а кое-кто побежал за деканом. А так как беспорядок устроила я, то и приведут сейчас наверняка магистра Пилата. Ох, и намучается он со мной на время учебы!

Некоторые студенты с опаской поглядывали на Химо, а некоторые девушки, кого впечатлил его цвет, и они тут же бросились к нему, вереща от восторга. Бедного Химо, довольно щурящего глаза, чуть не затискали и не зачесали досмерти. Хех, а интересно, чучело тарантула вообще убить можно? Не знаю, как убить, но замучить его у адепток первого курса получилось, и бедный паук, поняв, к кому он попал, торопливо перебирая лапками, спрятался у меня в волосах.

— Хелли, ну, вот что ты натворила? — неодобрительно покачав головой, обратилась ко мне Лея, продолжая обмахивать кружевным платочком магистра, лежащую на полу. Идик тоже суетился рядом, но, как и большинство адептов, больше мешал, чем помогал.

— Ну, она же сама попросила, — с виноватым видом почесала я голову.

— Попросила, что? — раздался вкрадчивый голос за спиной. Я повернулась. Ой… Какая ж сволочь, додумалась привести директора? А-а-а, вопрос снимается с повестки дня, так как за спиной директора Итрона маячит Друсилия, с выражением лица, типа: Ой, сейчас кому-то будет плохо…

— Доброе утро, директор Итрон! — бодрыми голосами, хором проскандировали адепты.

— Вижу, что для магистра Амастасии, оно не настолько уж и доброе, — усмехнулся в пышную бороду директор, и принялся приводить нашего преподавателя по неестествознанию в чувство. Кстати, как я успела заметить, бедный Идик сначала побледнел, потом покраснел, а потом и вовсе попытался затеряться в толпе и залезть под плинтус, причем все это одновременно.

— Магистр Амастасия, что здесь произошло? — мягко спросил директор Итрон, как только пожилая женщина пришла в себя.

— Она! Это всё она! — взвизгнула магистр, указывая на меня пальцем. Как назло, все адепты, стоящие полукругом позади Амастасии, тут же уставились на меня, как будто первый раз в жизни увидели. Я принялась рассматривать потолок, пытаясь незаметно продвинуться в сторону входной двери. Ага, так мне и дали! Какая-то хрдырова противозина, в которую я врезалась спиной пройдя пару шагов, многозначительно хмыкнула и пододвинула меня вперед.

— Терен, ты предатель, — сердито запыхтела я.

— Хеллиана, что ты натворила? — сердито посмотрел на меня директор.

— Да, мне тоже это интересно! — в аудиторию влетел запыхавшийся Пилат, за которым еле поспевал порядком вспотевший Айсантер. Ну, хоть кто-то догадался декана привести! Нужно потом будет поблагодарить парня.

— Я, собственно, это… Ну, вообщем, вот, — я наконец-то достала из волос дико сопротивляющегося тарантула. Химо, поняв, что весь сыр-бор из-за него, точнее из-за его не в меру разыгравшихся хороших манер, неподвижно застыл на ладони.

— Он был живой! Клянусь вам, директор! Это чучело тарантула живое! — взвизгнула магистр Амастасия, пятясь назад и пытаясь спрятаться за директором.

— Химо? Почему ты серебристый? — удивился директор Итрон.

— Я это… Ну, так получилось! — отмерев, сознался паучок, почесав лапой голову. Мдя, неудачно он как-то почесался, аж две лапы отвалилось! Эх, надо было еще две недели назад их пришить нормально…

— А-а-а! — тут же завизжала магистр, и останавливаться, похоже, не собиралась, а плавно переходила на ультразвук. Адепты, которые стояли ближе всего к ней, бросились в рассыпную, зажимая на ходу уши. Да что ж она так орёт?! Вон, даже директор уши зажал! А Идик, отчаянно морщась и часто моргая, положил свои ладони поверх ладоней Леи, которыми она закрывала свои уши. Нет, ну, у них точно любовь.

А магистр тем временем набирала обороты…

— И-и-а-а-а-а! — провизжал неожиданно кто-то рядом с магистром, да так громко, визгливо и противно, что даже перекричал магистра, которая тут же угомонилась, и уставилась на нас широко раскрытыми, удивленными глазами.

— Спасибо, Лин, — я убрала ладони от ушей и кивнув Лин в знак благодарности, принялась отдирать руки близнецов от их ушей, которые они никак не хотели отпускать. Бедные, с их-то чувствительным слухом, им очень досталось.

— Не за что, — улыбнулась иритари, беззаботно пожав плечами. Адепты, видя, что их ушам больше ничего не грозит, начали осторожно, потихоньку, опускать руки.

— Тихо Ринита, тихо, все хорошо, — директор, назвав магистра по имени, начал осторожно к ней подходить, держа руки на виду, — Это всего лишь паук!