Дмитрий Кружевский - Потерянный (СИ)

— В предгорных топях? — «ищущий» непонимающе посмотрел на профессора. — Это же самое гиблое место на острове.

— Да нет там давно никаких топей — одна голографическая видимость. Нет, немного болотистой местности по периметру оставили, чтобы лишний народ не бродил, где не надо, но проходы есть, так что пробраться можно.

— И все же этот вариант оставим напоследок, — сказал Керк, прекрасно осознавая все трудности и опасности связанные с проникновением на подобный объект. — А пока поищем другие возможности. Старых развалин тут много…

— Много, — согласно кивнул Уфин. — Только чтобы в них отыскать что-то полезное, нужно устраивать полномасштабные раскопки. Как ты себе это представляешь?

Вопросы, вопросы. Керк вздохнул и, проведя рукой по лицу, мотнул головой, подумав, что видимо, стоит последовать примеру своих спутников и поспать хотя бы пару часиков. Разгадки тайн чужого космолета весьма увлекательное занятие, но если он будет себя так загонять, то это явно не поспособствует их решению. Он нажал кнопку, заставив рукоятки управления убраться в специальные ниши и, поднявшись с кресла, выбрался из кабины на крыло истребителя. Легкий толчок рукой и задранный вверх фонарь кабины с тихим шелестом опустился вниз. Юноша спрыгнул вниз и, привычно похлопав истребитель по корпусу, отправился в свою каюту.

Уже больше земной недели они с Намаром жили в корабле дайтайцев, занимаясь его изучением. Каюты были рассчитаны на шестерых и имели непривычную форму прямоугольной трапеции с нишами в стенах, где размешались спальные места членов экипажа. Кроме них в каюте имелось несколько встроенных в стену шкафчиков и довольно просторный душ с санузлом. Кстати, последние практически не отличались от земных аналогов, так что Керк сразу понял назначение цилиндрической кабинки с отверстиями в потолке и небольшого креслица с высокой спинкой. В шкафчиках обнаружились упакованные в герметичные пакеты комбинезоны, подобные тому, что носил Лайнос, и Керк с удовольствием скинул надоевший доспех, подобрав себе подходящий по размеру — к его большому удивлению, Намар вскоре так же последовал этому примеру. Вообще, «ищущий» довольно быстро осваивался в другой для него реальности и уже спокойно реагировал на окружающее. А вот Лайнос почему-то упорно не хотел здесь оставаться, постоянно возвращаясь в свою каморку на вершине пирамиды, которая по своей сути являлась обычным ангаром для космолета, пусть и несколько непривычной формы. По словам профессора, внутри чужого корабля он чувствовал себя крайне неуютно, и оставалось только удивляться, как это он занимался его исследованием в одиночку. Впрочем, Керк и не настаивал на его постоянном присутствии, тем более, что Намар прекрасно справлялся с обязанностями переводчика, хотя и не знал значения многих слов, и юноше приходилось интерпретировать их самому, подбирая земные аналоги — порой ошибочные. Например, после того, как они попробовали включить подачу воды в каюты, им с Намаром пришлось отчищаться от какого-то липкого порошка, распыленного в воздухе и по всей видимости предназначенного для тушения пожаров.

Двери послушно разошлись, пропуская Керка внутрь каюты и световые полосы, змеящиеся по потолку, вспыхнули бледно-синим светом, заставив спящего Намара поморщится и, недовольно дернув ушами, натянуть одеяло на голову. Юноша мысленно чертыхнулся и, развернувшись к панели управления освещением, что располагалась рядом с дверью, перевел ползунок практически в крайнее положение, погрузив комнату в полумрак. Вообще, со светом сперва возникли некоторые проблемы: он включался, стоило кому-нибудь войти в каюту, и категорически отказывался гаснуть, пока внутри хоть кто-нибудь оставался, так что первую ночь внутри корабля им пришлось спать при полном освещении. В принципе в тот день они с Намаром так вымотались, что не обратили на это особого внимания. Впрочем, на следующий день Керк быстро сообразил, что прямоугольная желтая пластина у двери — сенсор включения освещения, а ползунок внизу является его регулировкой. К сожалению, свет упорно продолжал включаться при любом положении ползунка, стоило только открыть дверь снаружи, и единственное, чего удалось добиться — это его приглушения. Скорее всего, освещение настраивалось, но единственная панель с экраном, что размещалась на стене каюты, не функционировала, как впрочем, и другие подобные панели по всему кораблю, так что Керку пришлось отложить решение этой проблемы на будущее. Он стянул с себя комбинезон, бросил его в шкаф и, закрыв дверцу, с легким вздохом облегчения растянулся на кровати.

Ай лежала в траве, раскинув руки и бездумно смотря на плывущие по небу облака. Такого финала их путешествия она не ожидала, как и этой бури отчаянья, что разыгралась в ее душе. Оказывается, она намного сильнее привязалась к своему карду, чем думала. В последнее время их маленький разношерстный отряд превратился в настоящую дружную сплочённую команду и хранительница уже не чувствовала себя этаким дополнением к юному карду, обязанной лишь защищать того от различных напастей да угождать его прихотям во время долгого похода. Впрочем, надо признать, что Эрай всегда общался с ней если и не на равных, то и, не унижая достоинства своей спутницы. На ум неожиданно пришли слова Кануд: «А что меня ждало по возвращению?.. Теперь я свободна…»

Ай застонала, спившись пальцами в податливую землю.

Что ждет ее по возвращению? В том, что она оставила своего карда, ее вины нет — пойти против воли Вершителей она не могла. Значит, наставницы наверняка посчитают ее задание выполненным и, скорее всего, отдадут какому-нибудь высокоуровневому карду, который в очередной раз решил сменить свою старую хранительницу на более молодую, и тогда…

— Не хочу, — Ай застонала, неожиданно осознав, что понимает выбор Кануд. — Не хочу…

Она уже практически жалела, что Эрай так и не решился позвать ее ночью в свою палатку, дабы воспользоваться положенной ему привилегией.

«Мы сами делаем свою судьбу, принимая те или иные решения, и порой, они заводят нас очень далеко… слишком далеко. Но это наш выбор… мой выбор…» — Она словно наяву услышала слова Керка, сказанные ей некогда у костра. В тот вечер она расспрашивала юношу о его родном мире и, слушая его рассказы о невиданных городах и летающих машинах, невольно чувствовала внутри него затаённую боль и горечь давних утрат.

— Керк, — девушка резко села, скидывая перчатку и вытирая все еще текущие слезы. Действительно, если кто-то и мог ей помочь в данной ситуации, то это был только он. За время их путешествия этот странный найдёныш стал им с Эраем настоящим другом, хотя лично она раньше даже подумать не могла, что сможет испытывать такие теплые чувства к какому-то инороду.