Ник Перумов - Имя Зверя. Том 2. Исход Дракона

Маг повернулся. Наверное, он хотел исчезнуть красиво, так, чтобы пламя до самого ночного неба, все падают ниц, все трепещут. Не то чтобы это очень нужно, но приятно ощутить напоследок, перед тем как «избавишься от чувств, плотью неразумной внушаемых». Однако вышло совсем по-иному.

Опустевшее каменистое плато, тёмное и безжизненное, слабо освещённое лишь звёздным светом да двумя небесными Гончими, рассекли глубокие трещины, куда глубже и шире тех, что остались от лопавшихся пузырей Гнили. Разломы стремительно росли, змеились, тянулись к скалам и самой башне Затмений, земля под ногами затряслась.

Маг болезненно охнул, схватился за бок – и повалился. Ксарбирус вскинулся было, но тотчас опустился обратно, потому что над упавшим телом медленно появилось нечто вроде прозрачного, слегка светящегося облачка, быстро принявшего форму человеческой фигуры, только завернутой в просторный плащ. Призрак приподнял пустую «руку» или «рукав» своего одеяния, помахал кервану. И – стал подниматься ввысь, оставляя за собой грохочущие, рушащиеся в открывшуюся пропасть камни. Вся котловина, вся громада несокрушимой, казалось бы, скалы разваливалась, распадалась, и лавина эта грозила увлечь за собой даже саму башню Затмений.

Первым опомнились Стайни и Кройон, оба разом, одновременно.

– Тёрн!

– Бежим!

– Куда бежим?! – застонал Ксарбирус, хватаясь за голову. – Там сейчас всё рухнет! И сама башня тоже! И входа в неё мы так и не нашли!

Нэисс молча вскочила и метнулась к краю обрыва.

– Ну да, ну да, – проворчал Ксарбирус. – Девочки первыми. Влюбились обе в этого шипастого героя, яснее ясного. Эх, и что я, старый дурак, делаю?

– Сейчас тут всё начнёт разваливаться тоже, достойнейший, – мэтр Кройон играючи сгрёб всех в охапку. – Держитесь крепче, друзья мои!

Ксарбирус вопил, Нэисс яростно шипела, Стайни ругалась самыми чёрными словами, Брабер просто рычал – потому что демон огромными прыжками мчался сквозь рушащийся каменный хаос. Котловина стремительно превращалась в лес высоченных гранитных столбов, однако и они рушились один за другим. Демон, однако, с поразительной ловкостью перемахивал с одного каменного пальца на другой, порой за мгновение до того, как основание столпа подламывалось и глыбы с грохотом рушились вниз. Что же за бездны открылись там, под основанием огромной горы, с изначальных времён Смарагда тащившей на своих плечах весь груз, всю тяготу – и не только стен! – чёрной, как ночь, башни Затмений?

Последний прыжок демона привёл керван туда же, откуда они несолоно хлебавши убрались некоторое время назад: на узкий карниз, опоясавший основание башни.

– И что теперь? – отдышался Ксарбирус. Лысина алхимика блестела от пота. – Мы тут уже были!

– Посмотри, о многомудрый, – вместо ответа Кройон вытянул жуткого вида лапищу с устрашающими когтями.

Скальный обрыв, на краю которого устроился их временный лагерь, рушился тоже. Лопались корни, колючие кустарники, защищавшие склоны горы, гибли смертью храбрых, но спасти ничего уже не могли.

– Н-нам отсюда одна дорога. – Гном стискивал и вновь разжимал кулаки. – Вниз не спустимся. Верёвок не хватит. Эвон глубина какая! Дна не видно…

– Так ночь же…

– Днём, распечать меня во все кости, тоже ничего не увидишь, Стайни. Это я тебе как гном говорю.

– Мэтр! Досточтимый Кройон! – Ксарбирус упёр руки в боки. – Что дальше-то? Дальше-то что? Зачем мы здесь?

– Как это «зачем», многодостойный? Чтобы освободить дорогого всем нам Тёрна, вот зачем!

– Ка-а-а-ак?! – завопил Ксарбирус, перекрывая даже грохот рушащихся камней. – Как мы его освободим? Если не можем даже пробраться в эту треклятую башню!

– Мы сможем, – без тени сомнения бросил демон. – Всё рушится, видимое и невидимое. На моём плане такое случается сплошь и рядом. Отпорные чары ослабли. Сей великий потентат… оставивший наш мир и собственное тело, – нам здорово помог. Мэтр! Многомудрый мэтр Ксарбирус! Ищем дверь.

– Какую дверь?! – схватился за голову алхимик.

– Да вот эту. – Золотисто-красный клинок гнома указал на слабо мерцающую паутину линий прямо на чёрном камне стены. – Если это не вход, то я ничего не смыслю… в горной работе.

Гном явно собирался сказать нечто иное, спохватившись в последний момент.

– О-о! – только и вымолвил алхимик. – Верен же глаз твой, гноме! Вскрывали мы такие, доводилось, как же, помню-помню…

– Только поживее, – прошипела Нэисс. – Пока сама башня нам на головы не завалилась!

– Сейчас, сейчас… – Ксарбирус полез в сумку. Он, наверное, скорее расстался бы с головой, чем с алхимическими припасами.

– Поторопись, мэтр. – Брабер приложил ухо к камню. – Оно и впрямь завалиться всё может, я не я буду.

– Успеем, – это отвечал уже прежний, уверенный в себе и несколько высокомерный алхимик. На свет (вернее, на тьму) одна за другой появлялись скляницы с эликсирами, потом – крошечная бронзовая горелка.

– Развёл ж ты хозяйство, мэтр, распечать меня во все…

– Извини, Брабер, тебя не спросил, – огрызнулся алхимик. – Та-ак… теперь добавить живого серебра… томить на медленном огне…

В крошечных песочных часах медленно текла вниз золотистая струйка.

– Торопись, мэтр, торопись! Едва-едва ещё оно всё держится!

– Не беспокойся, милая Стайни, вот теперь-то торопиться как раз и некуда. Ордена тщательно готовились взламывать двери, защищённые самыми разнообразными магическими оберегами, так что за долгие годы скопился внушительный арсенал. Мне, скромному компилятору, оставалось лишь свести воедино разрозненные архивы.

– Пусть многомудрый Брабер не беспокоится, – безмятежно заявил Кройон. – Башня пока ещё держится. Разве ты, подземный житель, наделённый особыми дарами чувствовать тело и душу камня, этого не ощущаешь?

Гном не ответил – неотрывно следил, как менялся цвет эликсира, что Ксарбирус держал особым зажимом над пламенем горелки.

Оказавшись за привычным делом, Ксарбирус словно забыл об умирающем вокруг него мире. Посвистывая, строгими и точными движениями отмерял растворы и порошки, добавлял, взбалтывал, подогревал, томил, не давая закипеть, пока наконец по каким-то одному ему ведомым признакам решил, что всё, дозрело:

– Готовьтесь, господа керван.

И одним движением швырнул склянку – ту самую, с какой возился бережнее, чем с младенцем, – прямо в сплетение мерцающих нитей.

Камень закричал. Взвыл от боли, словно живое существо, и этот вопль перекрыл даже грохот рушащихся остатков котловины и опоясывавших её скал. Мерцающие линии вспыхнули красным, и дверь разлетелась веером осколков.

– Так, и только так. – Ксарбирус обвёл остальных самодовольным взглядом.

– Поспешим, отважнейшие. – Демон первым ринулся в пролом. – Многомудрый Тёрн ожидает нашей помощи.