Цвет Надежды

Потомок аристократического рода брезгливо поморщился. На глаза попалась трость, которую он оставил здесь вчера после прогулки. Люциус Малфой сидел в кресле и крутил эту самую трость. Два раза она вырвалась из рук и больно ударила по пальцам, но Люциус не останавливался. Сначала ожидал, что это принесет спокойствие. Да куда там! Спокойствие исчезло в неизвестном направлении, стоило ему узнать о выходке жены и сына. В семь пятнадцать его ожиданию пришел конец.

Сначала Люциус готовил обличительную речь. Тихим голосом, чтобы видеть отражение вины в их глазах, смилостивиться, чтобы поняли, что он их простил, что все здесь в его власти. Но стоило ему увидеть этих двух людей, как гнев вскипел с новой силой. И это его семья?!

Они входили в дом на цыпочках. Что за глупость! Будто их шаги могли быть услышаны в другой части дома. Но хуже всего было не это.

На его жене! На безупречной Нарциссе Малфой, манерами и блеском которой восхищались все достопочтенные волшебники, было надето… Люциус затруднялся подобрать эпитет к смятой тряпке. Однако вид сына был подстать. Мятая рубашка, и то, что магглы называют, шорты. И это его наследник?! Хвала Мерлину, что Лорда здесь нет. О каком величии может идти речь?!

Но самое плохое… их лица светились безграничным счастьем. Люциус вдруг понял, что давно не видел Нарциссу такой. А возможно, и никогда не видел.

Она увидела его первой. И удовлетворение от того, что с ее губ слетела улыбка, вытеснила злость от ее жеста, неосознанного и от этого сказавшего слишком много о прошедшем дне. Нарцисса быстро сжала запястье сына. За все семнадцать лет Люциус впервые видел, как его жена прикасается к сыну, когда этого не требует этикет. Драко посмотрел на нее и тут же, проследив за ее взглядом, — на Люциуса.

Оба замерли. В измятой маггловской одежде на фоне резной двери в старинный замок, в окружении предметов, которым не одна сотня лет, они смотрелись нелепо и чужеродно. А еще они смотрелись удивительно целостно.

— В том месте, где вы были, вымерли совы? — холодно осведомился Люциус.

— Доброе утро, Люциус, — Нарцисса пришла в себя первой.

— Доброе утро, отец, — Драко понадобилось на три секунды больше.

— Я задал вопрос.

— Сов там не было, — ответила Нарцисса, все так же не выпуская запястья сына. Словно сама не замечала.

— А что насчет каминов? — голос хозяина поместья был слаще сиропа.

— Каминов тоже не было, — откликнулся Драко.

— Это была маггловская часть, — негромко, но четко ответила Нарцисса.

— Я не ослышался? — едва слышно.

— Нет, Люциус.

— И что, позвольте спросить, моя жена и мой сын делали в маггловской части?

— Мы были на пляже, а потом стемнело, и мы решили переночевать там.

Нарцисса говорила тихо, но отчетливо.

— В отеле.

— Вы покинули поместье без предупреждения, были неизвестно где, не подумав о последствиях. Думаю, я вправе ожидать большего благоразумия от своей жены. Да и ты, Драко, со вчерашнего дня совершеннолетний волшебник. А это не только возможность распоряжаться некоей долей состояния, но и необходимость отвечать за свои поступки. Ты должен понимать, что…

— Люциус, это…

— Нарцисса, ты разочаровала меня.

— Это моя вина! — нетерпеливо перебил Драко. — Я хотел…

— Я еще не закончил, — негромко откликнулся Люциус и снова повернулся к жене. — Твоя… легкомысленная выходка может иметь очень печальные последствия. Неужели ты не понимаешь? Это…

— Отец, я же сказал, что это моя вина. Я уговорил маму остаться там.

Люциус демонстративно медленно повернулся к сыну. Краем глаза увидел, как Нарцисса сжала запястье Драко, а тот попытался выдернуть руку.

— Ночь в маггловском отеле плохо влияет на мозговые процессы? Я сказал, что я еще не закончил.

— Но ведь это моя вина. Вот и беседуй со мной.

Люциус ненавидел неловкие ситуации. За всю его семейную жизнь Нарцисса позволяла поставить его в подобную ситуацию один или два раза. И вот сейчас они оба видели его растерянность и его слабость.

— Отлично, — улыбнулся Люциус. — Нарцисса, ты можешь идти. И будь добра: приведи себя надлежащий вид. Не исключено, что у нас будут гости.

Отговорку про гостей он придумал на ходу, чтобы как-то задеть ее за внешний вид. При этом даже не оглянулся на жену. Его пристальный взгляд не отрывался от глаз сына. Однако Нарцисса не сдвинулась с места. Он услышал ее по-прежнему негромкий голос:

— Люциус, у Драко был день рождения, — примирительно начала она. — Пусть он отдохнет, и мы поговорим об этом позже. Мы осознаем, что были неправы.

— Нарцисса, — Люциус повернулся к жене. — Иди к себе!

И вся злость, копившая со времени вчерашнего завтрака, едва не сбила с ног, когда Люциус сквозь стиснутые зубы прошипел:

— Не делай ему хуже.

Нарцисса неуверенно сделала шаг назад, все еще сжимая запястье Драко, при этом в ее взгляде была… нет, не ненависть. Усталость и горечь.

Драко вывернул свою руку из пальцев Нарциссы и перехватил ее ладонь. Слегка дернул, Нарцисса тут же повернулась к нему. И Люциус точно со стороны наблюдал спектакль в одном действии. Драко одними губами прошептал: «Уходи». Она качнула головой. Он так же беззвучно попросил: «Пожалуйста».

И она уступила. Уступила мальчишке, дав понять, что слова самого Люциуса для нее ровным счетом ничего не значат. И это на глазах у сына.

Покачав головой она, сжала ладонь мальчика и пошла в сторону лестницы, ничего не сказала Люциусу.

А хозяин имения едва не затопал ногами от этого бреда. Злость на ситуацию и на этих безмозглых людей, которых он пытался защитить, заставила коротко без замаха хлестнуть сына по лицу.

Драко, кажется, этого не ожидал, потому что покачнулся и на миг коснулся пальцами щеки.

— Мальчишка! — выдавил Люциус, вкладывая в это слово все, что накопилось за эти дни.

И едва не задохнулся от ненависти, полыхнувшей в сером взгляде мальчика, так похожего на него.

Возможно, кто-то скажет, что жестокость жестока сама по себе. Но любая жестокость имеет цель и редко этой цели добивается, а, даже если добивается, результат редко приносит удовлетворение.

Когда Люциус Малфой покинул фехтовальный зал, отдав распоряжение сыну немедленно отбыть в лагерь, он старался убедить себя в том, что поступает правильно. Эльфы приведут мальчика в порядок, и остаток лета он проведет вдали от дома, вдали от Нарциссы. Люциус считал, что это позволит ему выиграть время, понять, чего ожидать от Лорда. При этом ему совсем не нужен был враждебный альянс в виде жены и сына. Пусть побудут вдали друг от друга. Слишком неожиданным стало их сближение после одного единственного дня, проведенного вместе. Люциус всегда считал, что для этого нужны годы или же сильная любовь. И если в любви Нарциссы он не сомневался, то Драко преподнес сюрприз. Люциус искренне считал, что его сын умеет любить лишь одного человека — Драко Малфоя.