Юрий Никитин - Ютланд, брат Придона

– А потому, – начал один злорадно, однако договорить не успел, дубина Ютланда ударила в голову, там чавкнуло, череп разлетелся, как прогнившая дыня. Ютланд завертелся во все стороны, освобожденно входя в то нехорошее состояние, когда все можно и все дозволено, он свободен…

Дубина разбивала головы, грудные клетки, сшибала руки. Мертвецы падали и медленно ворочались, пытаясь встать. Ютланд размозжил голову последнему, зло оскалил зубы.

– Оказывается, убивать мертвых – тоже приятно.

Мертвецы слабо дергались, немногие упрямо поднимались, у кого осталась одна рука, у кого дубина Ютланда выбила ее вместе с плечом, безголовые слепо шарили руками по обгорелой земле, ворочались, как огромные уродливые черви.

Аксиал наблюдал с восторгом.

– Ты не изменился, – сказал он счастливо. – Как же мне надоели эти… скулящие! Только и помнят, что были красивые, гордые, величественные, как им кланялись… Тьфу.

Мимо несся на степняцком коне молодой воин с суровым напряженным лицом, за спиной трепещут лохмотья обгорелой одежды. Он проскочил дальше, Ютланд успел заметить страшную сквозную рану в груди, развернул коня и помчался в обратную сторону.

Ютланд насторожился и взял дубину на изготовку, а воин крикнул хриплым злым голосом:

– Ютлан?

Ютланд спросил быстро:

– Ты меня знаешь?

– Я был с Придоном в великом походе, – прокричал воин, – а когда выступали из Арсы, ты сидел рядом с Блесткой… Ты зачем здесь?

Он ослабил повод, конь пошел по кругу, держа Ютланда и Аксиала в центре. Ютланд не мог оторвать взгляда от раны с черными обугленными краями, в нее не просто пролезет кулак, но видно, что делается у того за спиной.

Аксиал посмотрел на Ютланда с вопросом в глазах, а всаднику велел хмуро:

– У меня голова кружится. Останови коня.

– Не могу, – ответил воин. – Я должен все время двигаться, иначе боль жрет меня так, что не могу терпеть… У каждого своя ноша. Даже у великих артан…

– У всех? – переспросил Ютланд с недоверием. – Неужели и такие, как Вяземайт или…

– Вяземайт? – переспросил воин. – Вяземайт получил здесь больше, чем имел в жизни…

Ютланд насторожился.

– Это как?

– Вяземайт еще не бог, – проговорил воин с нехорошей усмешкой, – но уже почти… Все мы, попадая сюда, теряем всякую надежду, но Вяземайт… гм…

– Сам не потерял, – подсказал Аксиал, – и других поддерживает. Здесь так, чем больше в тебя верят, тем больше твоя сила. Вся мощь богов на этом, Ютлан… если ты тот Ютлан, что брат Скилла и Придона! Когда на коне проносится Вяземайт со своей дружиной, кажется, мчится сам Патута…

Ютланд вскрикнул:

– Патута? Ты его видел?

Аксиал кивнул.

– Видел… насколько можно увидеть Властелина Подземного Мира. Здесь его чаще можно узреть в виде огромной грозовой тучи. Тучи, от которой ничто не укроется и не спрячется. Но что тебе Патута? Он недоступен. Даже для Ютлана, не только для Юта.

Воин сказал быстро:

– Может быть, хочешь повидаться с нашим великим вождем, доблестным Придоном?.. Я знаю, где он. Если ты, конечно, его еще помнишь…

Ютланд вскрикнул жарко:

– Придон?.. Как ты можешь? Это мой брат!

– В самом деле? – спросил воин саркастически. – Ты мог бы помочь ему, а не сидеть в Арсе! Когда чаши весов стояли вровень, когда одна песчинка могла…

Ютланд сказал с болью:

– Я несся к нему, обгоняя ветер! Но враги все сделали для того, чтобы Придон поспешил, а я… не успел. Где он сейчас?

– Недалеко, потому и говорю о нем.

– Веди!

Воин кивнул, его конь, что уже бешено грыз удила, роняя желтую пену, рванулся с места и понесся стрелой в сумрачную даль. Аксиал посмотрел вслед недобро.

– Не очень-то он и показал… Ну да ладно.

– Направление есть, – возразил Ютланд, – а еще сказал, что близко!

– В эту сторону я еще не ходил, – признался Аскиал. – Значит, ты и есть Ютлан, младший брат Придона?

– Да, – ответил Ютланд. – Теперь уже – Ютланд. Я изменил имя, начав другую жизнь. Прости, но мне надо было пожить год неузнанным, чтобы… чтобы выполнить одно важное для меня задание.

Аксиал кивнул, удивление исчезло из его глаз, лицо снова стало привычно суровым.

– Понял. Пойдем.

Чернота вверху то и дело зловеще вспыхивает багровым огнем, жаркий отблеск падает на прокаленную мертвую землю, снизу доносится постоянный гул, в недрах шевелится нечто огромное и утробно взрыкивает, Аскиал пошел впереди, Ютланд предусмотрительно держался в двух шагах сзади.

Всадник так и не появился, но впереди в страшных багровых сполохах выступила каменная стена, перегородила дорогу. Вершина тонет в черноте, где наверняка сливается со сводом. Правда, справа и слева можно обойти…

Застучали копыта, всадник выметнулся слева, прокричал:

– Не останавливайся! Придон – там!

Он тут же исчез, а Ютланд рассмотрел у подножия гигантской стены крохотного человека, тот и не пытается обойти стену, а бьется о нее, в ладони дважды блеснула металлическая искорка…

– Это он? – крикнул и побежал сломя голову, обогнав Аскиала. – Но… почему?

Всадник снова выметнулся из темноты и некоторое несся рядом, придерживая дико храпящего коня.

– Придон всю жизнь, – прокричал он на скаку, – ломился к Итании через стену… вот и здесь, только уже наяву.

– А Итания? – вскрикнул Ютланд.

– Сам догадайся.

– С той стороны?

– Да.

Ютланд вскрикнул:

– Обойти стену нельзя? Вон там же можно…

– Это тебе можно, – возразил всадник, – или любому другому, но не Придону. Это его кара… Лишь когда пробьет эту стену, сможет воссоединиться с Итанией. И тогда, искупив вину, поднимутся в Небесный Сад.

– Жестоко, – выкрикнул на бегу Ютланд.

Всадник круто повернул коня.

– Дальше сам. Придон меня не жаловал.

– Неужели и сейчас? – пробормотал Ютланд озадаченно.

Всадник грустно улыбнулся.

– Многие меняются даже в той старой жизни, такой короткой! Только Придон, как скала: холод или зной его сушит, здесь или там – ему все равно…

Конь сделал бешеный скачок, Ютланд проводил их взглядом, они тут же исчезли в багровом огне. Сзади послышался топот, подбежал запыхавшийся Аскиал.

– Ну ты и бегаешь… Как одуревший молодой лось…

Ютланд, не отвечая, жадно и с любовью смотрел на Придона, наконец ринулся со всех ног, выкрикивая его имя.

Придон охнул, глаза расширились, выронил нож и едва успел распахнуть объятия, как младший брат налетел, прижался всем телом, обхватил обеими руками крепче, чем лоза обнимает могучий дуб.

– Брат, – прошептал Ютланд, – я не перестаю себя упрекать…

Придон, все такой же огромный, могучий, в буграх мышц, нежно гладил его по макушке, прижимал к груди.

– За что?

– Мы так мало виделись там, – прошептал Ютланд ему в грудь, – только теперь я понял, как много у меня было, чего я не ценил, и как много теперь потеряно…