Юрий Никитин - Ютланд, брат Придона

Она взвизгнула:

– Но я изволю кушать! Я хочу есть.

– Так ешь, – буркнул он.

– Это, – повторила она раздельно, – я… есть…не… буду!

Он зевнул, закинул руки за голову.

– А зачем мне об этом сообщать? Болтливая ты какая-то… Хотя чего ожидать от женщины?

Она с великим изумлением смотрела, как он лег прямо на том месте, где только что ел, почти рядом с затушенным костром, подложил под голову седельный мешок и сразу закрыл глаза.

– Ты чего делаешь? – взвизгнула она. – Спишь?

– Думаю, – буркнул он. – Хоть можно бы и поспать…

Некоторое время он наслаждался тишиной, и вдруг она завопила отчаянным голосом. Ютланд вскочил, в руке палица, дико огляделся. Мелизенда, сидя у костра, отползает на заднице, упираясь в землю пятками.

– Что?

– Паук! – завизжала она. – Убей!

Он ответил раздраженно:

– С какой стати?

– Он меня укусит!

– С какой стати? – повторил он.

– Он… злой!

– Это ты злая, – ответил он. – Убийца.

Она, не веря глазам, смотрела, как он снова лег, укрылся походным одеялом и снова прикрыл глаза. А паук остановился на том месте, где она только что лежала, нагретое ее телом место понравилось, он прижался толстым пузом к земле и замер. Она рассердилась на бесчувственного пастуха настолько, что забыла про страх, цапнула сухую ветку и начала колотить по земле.

Паук вздрогнул приподнялся на всех восьми лапах и… опрометью ринулся в темноту. Она с сильно бьющимся сердцем опустилась на землю, не выпуская ветку из рук. Этот молодой пастух дрыхнет, абсолютно уверенный, что спасать ее от злобного и ужасного паука занятие ниже его мужского достоинства.

Он вдруг спросил резко, не открывая глаз:

– Если ты принцесса из далекого Вантита… то как и почему ты оказалась посреди Артании?

Она поморщилась, вообще-то он должен сперва испросить у нее разрешения задать вопрос, но, похоже, этого дикаря хорошим манерам не обучить.

– По своей дурости, – ответила она неохотно. – Меня хотели отдать замуж за принца Антангал Золотое Стремя. Это в Сколотии, есть такое могучее государство…

Он перебил:

– Замуж? В двенадцать лет?

– Отдать замуж, – повторила она раздельно, – но не в двенадцать. В двенадцать решили обручить нас. Я сама настояла! Не хочу, чтобы выдавали замуж, как овцу, хотела сперва посмотреть на жениха. Если бы не понравился, я бы отказалась. Я – любимая дочь, единственная, отец меня очень любит! Он не стал бы принуждать.

Ютланд подумал, кивнул.

– Значит, ты поехала ему навстречу, чтобы встретиться на полдороге и посмотреть на него.

– Да.

– Посмотрела?

– Нет, – ответила она со вздохом. – Мимо нас то и дело проносились конные отряды артан… Когда мы прибыли в город, оказалось, что принц Автангал так и не появился, хотя должен был быть здесь раньше нас. Я даже не знаю, что с ним.

– Артания бурлит, – буркнул Ютланд. – Несколько кланов, что не участвовали в войне с Куявией, борются за власть… К Арсе пока не подступают, но в схватках друг с другом силы пробуют. Ты со своими берами попала между жерновов… Ладно, можно ехать дальше. Думаю, наш след либо потеряли, либо гнаться дальше просто неинтересно, есть и получше добыча.

Она фыркнула и надменно задрала нос. Он негромким свистом подозвал своего жутко худого коня, хорт перестал смотреть на нее недружелюбно и подошел к хозяину.

Ютланд вскочил в седло, нетерпеливо протянул руку. Мелизенда сделала вид, что не поняла.

Он сказал раздраженно:

– Дай руку! Или побежишь за конем?

Она вскипела:

– Почему это? Что ты за дурак?

– Дурак отказывается от протянутой руки, – бросил он, – а не протягивает ее.

Она нехотя подняла руку, еще придумывая, как посильнее уесть этого грубого мальчишку, а он ухватил ее за кисть, дернул к себе, и она неожиданно легко оказалась в его объятиях. Опешив, она уперлась в его грудь кулаками.

– Как ты посмел?

– Хочешь ехать сзади? – спросил он. – Хорошо, хорошо…

Она снова не успела вспикнуть, как он легко и просто пересадил ее себе за спину. Она от страха сперва обхватила его стан руками, потом опомнилась и крепко взялась за пояс.

– Уселась? – спросил он, не оборачиваясь. – Тогда вперед!

Конь шел настолько резво, что в полном безветрии Мелизенда ощутила, как встречный ветер свистит в ушах и треплет ее волосы. Ют сидит в седле ровно, словно скала, за его широкой спиной можно прятаться, как за стеной. Она рассердилась на себя за такую льстящую ему мысль, даже попробовала высунуться, но ветер едва не оторвал ей голову, а в рот надуло столько, что ощутила себя лягушкой с огромным животом.

Однако небо спокойно, мягко обрисованные облака почти растворяются в синеве, вдали проступают белые вершины гор, земля под копытами то сухо звенит, то отзывается дробным стуком. Иногда конь несется почти беззвучно, а следом за ними в воздух взлетают черные ковриги влажной земли, выброшенные копытами.

Однажды конь выметнулся на невысокий перевал в гористой местности, Мелизенда успела увидеть впереди роскошную степь с редкими островками деревьев, особо могучих и крепких, какие вырастают только в степи, а дальше только зеленый и ровный простор с редкими балками и оврагами.

Ютланд с разгону направил коня в рощу, но тот мудро сбавил ход, как только проскочил между первыми же деревьями. Мелизенда ощутила, насколько же здесь прохладно, могучие дубы с их роскошными кронами ухитряются не только обеспечивать тенью, но и держат тут свое особое лето, без зноя и иссушающего ветра.

Ютланд спрыгнул на землю, снял ее бесцеремонно так быстро, что она не успела возмутиться, кивнул на стену зеленого кустарника в нескольких шагах.

– Там малина созрела. Иди пожри, пока я соберу костер.

– Принцессы не жрут, – возразила она с достоинством.

– А что?

– Кушают. Если изволят.

– Все равно сходи, – посоветовал он.

Она повернулась и пошла медленно и величаво, хотя уже хотелось побежать, чтобы донести.

Зеленая стена в самом деле оказалась роскошным малинником, спелые налитые соком ягоды свисают в таком количестве, что у нее разгорелись глаза, а некоторые, переспев, медленно сползают с восково блестящих штырьков и падают на землю…

Ютланд не то жарит на огне куски мяса, не то просто подогревает, не ее дело разбираться в кухне, оглянулся на нее с равнодушным любопытством.

– А чего морда красная?

Она потерла рот ладонью.

– Во-первых, у меня не морда, это у тебя морда, хоть и худая, но все равно морда. Во-вторых, ты же сам сказал, что там малина. А малина поспела.

– А-а-а, – сказал он, – жрала, пока из ушей полезло?.. Правильно, ее сезон отходит.

– Куда отходит?

– В никуда. Мясо будешь?

Она брезгливо посмотрела на ломоть, грубо проткнутый деревянным прутом, совсем не похожим на спицу из серебра высшей пробы.