Юрий Никитин - Ютланд, брат Придона

Ютланд ударил еще, изо всех сил, упал и откатился, ногти гиганта лишь царапнули за подошву.

Черный закричал:

– Все назад!.. назад!

Ему повиновались бездумно, разборы будут потом, но Черный оказался прав: гигант пошатнулся и рухнул на пол, едва не придавив стрелка. Рыжая Разбойница ликующе вскочила ему на спину, но гигант перевернулся, едва не раздавив ее, сел, опираясь о стену, и с диким ревом размахивал лапами.

– Он не может ходить! – закричал Черный. – Теперь только не попадитесь сами…

Тетива лука Милая щелкала безостановочно. Он уже подошел ближе и целил в глаза зверя, но стрелы никак не попадали в узкие щели, зато Максим очень умело пользовался раскаленными шарами, направляя их постоянно в морду, слепя гиганта.

Черный, Ютланд и Рыжая Разбойница в эти моменты успевали подбежать, нанести разящие удары и отпрыгнуть.

Ютланд ощутил, что подошвы хлюпают, как в болоте, Черный тоже пару раз в удивлении посмотрел под ноги, а гигант продолжал истекать кровью. Рев становился все тише, наконец громадная голова свесилась на сторону, пасть приоткрылась, обнажая огромные острые зубы.

Милай проговорил неверяще:

– Мы его завалили?.. Так быстро?.. И все мы еще целы?..

Рыжая Разбойница ответила стонущим голосом:

– Да, целы…

Максим уточнил:

– Живы, и ладно.

Черный подошел, сильно хромая, забрызганный так, что даже стальные доспехи выглядят пропитанными кровью.

Он сказал бодро:

– Раз живы, значит – целы. Я там увидел дальше целую гору доспехов, оружия…

– …костей, – вставила Рыжая Разбойница брезгливо.

– Костей, – согласился Черный, – там еще и сундуки…

– Сундуки? – переспросил Милай живо и сразу начал вертеть головой по сторонам. – Тогда пошли, чего стоим? Пока еще кто не набежал… Страсть как люблю в чужие сундуки заглядывать. Это у меня наследственное.

– Это твоего прадедушку, – спросил Черный, – повесили за казначейство… в смысле, казнокрадство?

– Знатным был казначеем, – согласился Максим. – Похоже, Милай весь в него.

Ютланд шел последним, сундуки и сундуки, это неинтересно, там все равно нет ответа, а они все четверо сгрудились в том конце пещеры, с хохотом откидывают крышки, слышится звон золотых монет, довольное повизгивание Рыжей Разбойницы, сытый хохоток Милая, возбужденный голос Максима.

Черный подошел к Ютланду и ссыпал ему в карман горсть золотых монет.

– Без тебя мы бы его не завалили, – сказал он серьезно, – так легко. Что у тебя за дубина?.. Ладно, вижу, сам не знаешь. Есть же такие дикие люди… Сейчас пойдем в последнюю пещеру, ты под удар не лезь, понял? Только, когда весь увязнет в схватке со мной, а про других забудет, понял?

Ютланд кивнул.

– Я так и делаю.

– Хорошо, – одобрил Черный солидно, стараясь хоть перед ним выглядеть взрослым. – Не забывай, тебе из добычи причитается пятая часть. В том числе и мечи… ах, да, тебе еще рано… тогда монет бери больше.

Ютланд буркнул:

– Приходится брать.

Черный понимающе улыбнулся.

– Уже о какой-нибудь вертихвостке в юбчонке думаешь? Рано они нам на шею садятся, верно?

Он хохотнул и, не ожидая ответа, пошел вразвалку дальше мимо раскрытых и уже опустошенных сундуков. Милай двинулся следом, сгибаясь под тяжестью добычи, у него в заплечном мешке прибавилось три подобранных меча и наплечники с наручниками. Максим и Рыжая Разбойница тоже кое-что прихватили, у обоих раздуваются пояса от монет и драгоценных камешков, сумки тоже потяжелели, только сам Черный, выказывая артанское пренебрежение к роскоши, ограничился горстью золотых монет.

Опустились еще не так уж, но пахнуло таким жаром, что Рыжая Разбойница расстегнула ворот рубашки и показала Ютланду язык. Он нахмурился, она хихикнула и расстегнула еще на пуговицу, открылся верх белоснежной груди, никогда не видевшей жаркого солнца.

Он сделал надменное лицо и отвернулся. Черный все так же двигается впереди ровным шагом, только движения его стали замедленнее. Даются, как показалось Ютланду, с некоторым трудом, дыхание стало слышнее, в нем хрипы и усталость, Милай вообще едва тащит ноги…

Максим сказал сзади жалобно:

– Может, передохнем?

Черный оглянулся, из-под металлического края шлема стекают крупные капли пота, лицо покрыто мелкими бисеринками, глаза измученные.

– Нельзя, – ответил он хрипло. – В такой жаре быстро потеряем силы… Надо идти.

– Надо идти, – сказала и Рыжая Разбойница со вздохом, – ты прав, наш великий и несгибаемый…

– И несокрушимый, – добавил Максим.

Ютланд шел молча, шуточки измученных людей доходят плохо, да и вообще как-то шуточки обычно скользят мимо его сознания. Наверное, он в самом деле рожден в полночь, потому и такой серьезный.

Зной стал невыносимым, стены не просто горячие, уже раскаленные, и красные не потому, что падает свет от костра, а уже сами по себе светятся от жара.

Черный хрипел и стонал, ноги начали подкашиваться, но впереди наконец-то на дальней стене мелькнула огромная тень рогатого существа с топором в руке.

– Красный Бес, – сказал Ютланд торопливо. – Это Красный Бес?

Черный поднял голову и долго всматривался, дважды стирал с лица пот, там уже не бисеринки, а крупные капли скользят одна за другой и уходят под железо доспехов.

– Похоже, – проговорил он. – Но мы совсем не готовы… Нужен отдых…

– Сам говорил, – напомнил Ютланд, – в таком месте отдых равен медленной смерти.

Он стиснул дубину крепче и пошел впереди, оставив Черного за спиной. Еще там слышались голоса лучника и Максима, кто-то спорит, кто-то ругается, а он стиснул челюсти и уговаривал себя не трусить, как бы здесь ни было страшно, надо идти, как говорил Черный…

За небольшим поворотом пещера открылась полностью. Ютланд вздрогнул и замедлил шаг, а потом остановился.

Посреди пещеры стоит огромный див, в самом деле похожий на выкованного из слитка раскаленного и еще не остывшего металла, пурпурный, с хищно вытянутой мордой, что похожа на загнутый клюв, но в раскрытой злобно пасти блестят острые зубы в три ряда. Два могучих рога на затылке и десятка два на спине, кончики острые, только попадись…

В руках у Красного Беса огромный топор, на лезвии свежая кровь, морда свирепая, но в глазах лютая радость.

– Как хорошо, – проскрипел он так, словно обрели голос сами раскаленные стены, – когда еда приходит сама… Хотя скоро я пойду за нею наверх…

– Ты почему такой злой? – спросил Ютланд. – Я сегодня говорил с таким же… как и ты.

– И что?

Ютланд сдвинул плечами.

– Поговорили и разошлись. У мирного дива больше друзей.

– Но меньше еды, – проскрипел Красней Бес.

– Я не еда, – ответил Ютланд, – я пришел задать тебе вопрос… Скажи, ты знаешь, кто такой всадник на черном коне с красными глазами, которого всегда сопровождает черный хорт?