Дзиньштейн - Ещё один человек

— Пошли!

— А… — он оглядывается куда-то вглубь квартиры, потом машет рукой, и мы выбегаем. На ходу сую ему тесак

— Спину прикрывай!

— А… ну… ладно…

Ох, блять… мне вот еще оглядываться не хватает… Авось пронесет… Ссыпаемся вниз — там толпа поднялась, и как раз преграждает нам выход… по-хорошему не выйдет никак. Будем по-плохому. Фальшфейеры летят вниз, сую пару мужику

— Как прогорит — один кинешь, а потом второй!

— Ага…

Пошла потеха. Вот магазин пуст — за пистолет — и ору

— Давай, кидай!

Он и кинул. Просто взял, и кинул. Мать его еб. Зарычав, расстреливаю магазин пистолета, меняю и снова… а похоже — все — свободно! Ору недотепе

— В окно, пошел!

— А, там-то?

— Пашшшол, сукаааа!!!

В бешенстве меняю магазин автомата, земноводная требует отыскать в горе мертвого мяса неиспользованный факел… Сверху появились еще упыри, пока немного. Пока распиздяй неуклюже, кряхтя, выползает в окно — отстреливаю их, и выползаю сам. С остервенением, попутно отобрав тесак, чуть не за шиворот запихиваю мужика в бункер, кидаю ему туда его сумку, сам прыгаю в кабину. Газанул так, что пара нерасторопных упырей от удара отвалом полетели кубарем. Немного отпустило только на подъезде к посту.

На посту только танк и двое военных стоящие рядом с ним. Броневика нету. Вылезаю, здороваюсь, парни молодые, как зовут — не знаю, но виделись. Броневик и остальные в городе, и Иван там же, майор тоже. Все ищут банду, она реально допекла — сегодня ночью опять расстреляли кого-то в озерках и спалили дом. Вот за них и взялись — военные с поста, еще группа, охотники какие-то, озерковских, правда, как ни уговаривали — не пошли. Ну, и ладно… хотя жаль, что меня не позвали… а может и звали, но я пролопушил. Ехать их искать не то чтобы нереально… но толку то там от меня теперь. Фиг с ним, и не рассчитывал. Вернемся к тому, зачем приехал.

Сначала передаю им кошку, которая просто ошалела от радости, видно почуяв, что жизнь не везде кончилась. Теперь еще мужичка сдать. Спасенный вид имеет жалкий, даром, что мужик в возрасте, да и выгоняю я его из бункера весьма недружелюбно. Военные даже автоматы эдак поправили, поближе.

— Че с ним?

— Да…. Накосячил малость… Фигня. Вот, принимайте, определяйте.

— А че я, че я — затараторил мужик — ты сам сказал — брось — я и бросил…

— Да иди ты… Как ты там выжил-то, тупота?

— А..я… А я чо… мы так… с Митькой… водкой лечились… Как от радиации, ага. Все запасы извели. А потом Митька помер.

— И че, прибил ты его, что ли? Олух такой? — бесит он меня, хотя с чего бы вдруг? Но вот бесит.

— А… не… Он просто помер, но не ожил.

— Че? Не пизди. Так теперь не бывает.

— Вот блятьбудуейбогучтобясдох! Помер и лежит. Вчера тока помер, и сегодня, на балконе, куда его вытащил так и лежит!

— Мда… Вы, это, парни, запишите этого на меня, и отметочку сделайте — пусть часть фальшфейерами дадут. Очень помогают, но уходят много и быстро. И про его байки запишите — мож че правда, хуйзнает, Иван говорил лаборатория, ученые какие-то есть…

— Ага. Хорошо. Те вот кстати — привезли карабин-то…

Оставив вниманием мужичка, который, бормоча что-то, ковырялся в своей сумке, стал принимать награду. Красивый карабин, как у Почетного караула, точно. И штык даже!

Ремень, подсумок — в нем десять гнутых железячек. И десять кубиков с патронами. Богатство.

— А как с ним?

— А хер знает.

Выясняется — никто из них двоих, и радист, что сидит в танке тоже — не умеют с таким обращаться. Однако… Да и в общем-то… Наверное, неплохое оружие, и красивое… но у меня есть уже, и привычное, и пожалуй — не хуже. Мне пока хватает. Запихнул патроны в разом отяжелевший рюкзак — эх, надо бы чето придумать, так неудобно носить

— Вот что, ребята — я патроны заберу, а это все пусть еще полежит — потом Иван меня обучит, а так мне пока бестолку брать. Лады?

— Лады… А чего, прям такой богатый?

— Да… а куда мне? Вот — есть же.

— Нуууу… еще. Не знаю.

— Вот и я не знаю.

— …Слушь…а как ты там живешь-то? Там же ни света, ни воды…

— Как? Да нормально… все устроился, все сделал…

— Сам чо ли?

Я усмехаюсь. Нет, таджиков нанял. Сам конечно. Но ехидничать в ответ не стал, а стал рассказывать, что и как. Парни слушали, раскрыв рот, даже мужик замер, слушая. Временами военные переспрашивали, иногда удивляясь. Потом один из них изрек:

— Дааа, блин… Ну, ты, блин…. Выживальщик натуральный. Специально что ли готовился?

Я даже как-то замер. Готовился? Вспомнил первые дни… Готовился. Если бы… Если бы я хоть немного, хоть чуть, хоть к чему-то готовился… Если бы… С трудом проглотив комок в горле, глухо ответил

— Нет. Никогда и ни к чему не готовился. Вообще.

— Да? А как же вот ты — все это?

— Как? А что такого? Просто — надо. И все.

— Ну, — надо. Всем надо, но…

— Видать, плохо надо.

— Ишь ты… А че ты к нашим не переберешься? Ты бы уже там давно — нужный бы человек был. С твоими-то знаниями.

Тут у меня на лбу вырастает мужской половой член. В плане — я просто охуеваю, иначе не сказать.

— К-какие знания? Ты про что?

— Ну — вот ты же все это так ловко придумал, нашел-сообразил — а говорят, местами народ палатки из полиэтилена строит, у костра греется…

— Не… яхуею… да чего же я такого знаю и умею? Что, академию какую закончил чо ли? Да таких как я «умельцев» пруд пруди. Все что в школе учили, да так по жизни… я ж не только бухал, так иногда и что-то где-то работал. Ну, вот ты, пожалуй, и не сильно младше меня — что я такого рассказал, чего ты не знал?

— Ну… эта…. Ну, да — но это ж надо сообразить!

— Жить захочешь — сообразишь. Ладно, поеду я. Ивану и товарищу майору привет.

— Бывай.

Дома первым делом набил магазины. Потом, превозмогая брезгливость, вытащил уже воняющего на солнце мертвяка за ворота. Экая мерзость. Долго мыл руки.

Подумал — время есть, а ехать куда-то чет не очень тянет. Припекало будь здоров, эти твари наверняка пошустреют. Нет уж, нафиг. Заведу будильник, завтра встану затемно, и прошвырнусь по городу. Ночью подморозит наверняка, упыри позамерзнут. Сам еще не знаю, чего хочу, но что-то надо…. Кошек больше не будет, похоже, а чем-то заняться… хотя, на самом деле — что мне еще надо? Оружия есть, аж дофига — вон, карабин оставил пока, и ничего. Жранья полный подвал, тепло, топливо есть и тоже надолго. Так чего мне надо-то? Чего не сидится?

Много думать — башка станет большой, в каску не влезет. Завтра поеду и посмотрю. А сейчас — потренируюсь. Патронов-то до жопы. И за сегодняшнего еще отвалят наверняка. Сообщил по радио, что мол пальба будет — это я тренируюсь, мне понятливо хмыкнули с поста, кратко отозвались откуда-то из города незнакомые военные, со смешным позывным «жморда», которые походу искали там банду, проворчал что-то насчет «с жиру» кто-то из озерковских, ему насмешливо ответили их же, потом через кого-то еще «Для Суздаль-пять привет от майора» передали. В общем, эфир жил.