Андрей Звонков - Дорога на Регалат

Два месяца назад советник получил письмо от главного королевского архивариуса Валехо о том, что он, разбирая переданные ему предметы, сданные Рэмом Тофалом, обнаружил дневники Крина Хольста — лейтенанта службы безопасности Харанда. Непосвященному имя лейтенанта вряд ли что скажет, а вот ориям и литариям высшего эшелона оно хорошо известно. В эпоху крови бывший лейтенант Хольст занял важное место в их рядах, став жрецом Лита вместе со своей женой Леррой Винд.

Архивариус, сам бывший харандец, прекрасно помнил мертвый язык и начал перевод дневников. В письме он сообщил, что нашел в тексте решение проблемы ориев и спешит передать эти дневники советнику лично! Правда, в дороге он умер. Гендер был стар, он вполне мог умереть. Но интуиция требовала — проверить. Обязательно проверить!

Сразу по прибытии в департамент, еще по пути к своему кабинету, советник приказал ассистенту связаться с управлением безопасности в Нимизе и выяснить причину смерти гендера Ирваниэля Валехо.

В кабинете советник разбирал дела. Не прошло и пятнадцати минут, как к нему внесли ответ из Нимиза, поступивший по световому телеграфу.

"На Ваш запрос отвечаем: причина смерти гендера Валехо определена как насильственная, в результате отравления ядом доломеи розовой. Указанный яд в пилюлях обнаружен в вещах гендера. Одна пилюля была вшита в воротник его плаща. Ею он и воспользовался. Когда труп был обнаружен кондуктором парового транспорта Крамец-Продубин по прибытии в Нимиз, гендер был мертв уже около десяти часов".

Советник задумался. Допустить, что Атрелла имеет отношение к этой смерти, он не мог. Тем более что именно ей гендер отдал дневники. А вот зачем он покончил с собой? Ответ напрашивался сам собой: чтоб сохранить в тайне то, что дневники уже у Атреллы, и место, где хранится их перевод.

Почему? Выходит, он заметил слежку? Другой причины не было. Гендер боялся выдать важнейшую тайну.

Нужно поговорить с девушкой.

Советник Анколимэ перебрал дневники — перевода не оказалось. Он спрятал все документы вместе с дневниками в сумку и несколько минут сидел, собираясь с мыслями. Догадка напрашивалась очень страшная, и советник невольно отмел ее, пока не будет точного подтверждения.

Он вызвал секретаря и начал прием посетителей.

Когда Атрелла еще пересекала северное море и спасала ногу моряку на лесовозе, однажды вечером в городке Кар, что в Лиде, в таверну "Медный ерш" вошел немолодой человек. На лице его явственно читались следы мучительной борьбы с крепкими напитками, но все же оно было не лишено былого высокомерия. С плеч его свешивался изрядно потертый плащ, какие обычно носили лет десять назад маги, состоявшие на службе герцога лидийского.

Отставной волшебник не задержался в дверях. Он сделал несколько шагов и присел у ближайшего столика.

— Эй, Речин, ты чего, после вчерашнего не отошел? — окликнули из зала. Маг, не привыкший к полумраку харчевни, не видел, кто спросил.

— Вот дураки, — проворчал он, — сколько можно повторять, я завязал. Солнце прямо в глаза светит… — он подождал, когда зрение установится.

Пока Речин сидел и массировал веки, подошел разносчик:

— Кушать будете?

Мага этот вопрос застал врасплох.

— Что? А? — Он задумался на минутку. — Пожалуй, поем.

Разносчик приготовился записывать.

— Давай мясо овцебыка по-карски, с тушеными бобами, и компот.

Разносчик записал, но отходить не спешил.

— А чего-нибудь покрепче компота?

— Проваливай, — буркнул маг Речин. — И запомни: я завязал. Начинаю новую жизнь.

— Что возьмете из соусов к мясу? Оуранскулхойклап с чесноком и солеными огурцами, кровавый соус алукард или белый сырный банницукино?

— Давай алукард. И жареных пиявок инуяси в панировке, — согласился Речин. — Долго ждать?

— Минут двадцать, — отозвался уже на пути к кухне разносчик.

Речин встал из-за стола и поднялся на второй этаж, где располагались номера для постояльцев. Он прошел по балкону над залом, свернул в коридор и, выбрав одну дверь, постучал.

— Мошшно! — раздался голос. — Сахоти!

В комнате с закрытыми ставнями и плотно завешенными окнами в немыслимой позе, словно завязавшись в морской узел, стоял на одной ноге очень тощий лысый человек. Четыре вечные свечи по углам комнаты освещали его, и четыре тени лежали на полу. В комнате витал странный химический запах, как в аптеке.

— Мое почтение, — кивнул Речин.

— Котофо? — постоялец принялся развязываться. Его суставы выгибались под немыслимыми углами, казалось, что и кости гнутся, настолько пластичными были все движения, но за плавностью ощущалась нечеловеческая сила. Речин застыл, наблюдая за невозможным. На голубой лысине постояльца блестели искорками отражения свечей.

— Готово, да, — Речин полез в сумку, — это была трудная работа, но я справился. Все-таки столько лет служил у герцога мастером артефактов!

— А сколько лет ты пил? — голубой постоялец был одет в черную кожу, от пяток до шеи, и даже руки в черных перчатках, а в черных глазах светился рубиновый огонек.

— Мастерства не пропить, — процитировал известную поговорку Речин. — Я завязал.

— Тафай! — черный стащил с правой руки перчатку и нетерпеливо потянулся за ожидаемым изделием.

Речин протянул ему бронзовый кругляш с нанесенными знаками: в многоугольную звезду вписана спираль на тринадцать оборотов. По краю кругляша вмонтированы прозрачные кристаллики.

Черный взял амулет и, покрутив в пальцах, спросил:

— Как это рапотает?

Речин подошел вплотную.

— В центр наносится капелька крови — и через пару минут амулет заряжен на тринадцать часов. Если капнуть крови животного, он будет ориентирован на образ животного.

— Понятно, — сказал черный. — Хшо.

Речин поглядел на голубую кожу постояльца, в глазах мелькнуло прозрение:

— Вы ведь орий?

— Тля тепя это так фажно?

— Нет, — смутился маг, — я думал их, нет на материке. Вы — легенда.

— Та, я — лекента, — сказал орий. — Мошшет быть, хощешшь ссснать мое имя?

— Если вам угодно, — маг пожал плечами, — хотя я предпочел бы рассчитаться и уйти. Я свою работу сделал. Деньги при вас?

— Рассщитаться, это мошно, — сказал орий и молниеносным движением вонзил длинный палец с острым ногтем Речину в переносицу. — Меня софут Маркаф Рэнт. Не слышал? — мага била смертная судорога, он рухнул на пол, заливая кровью ковер. — Ну фот, теперь мы в расщете.

Орий капнул кровью с пальца в центр медальона, и она разбежалась по спирали, прокрашивая рисунок, кристаллики налились алым цветом. Черный облизнул палец и поморщился, пробормотав: "Мосски!". Он надел амулет под одежду, при этом приняв вид Речина, вышел из комнаты, запер ее и спустился в зал.