Kagami - Сокровища зазеркалья

— Марта.

Я не сразу понимаю, что Гектор уже не рассказывает, а просто зовет меня.

— Марта, ты в порядке?

В порядке? Что теперь может быть в порядке?

Не знаю, что написано у меня на лице, но Гектор подходит и опускается на колени рядом с моим креслом. Его искренняя озабоченность только добавляет боли.

— Марта?

— Что теперь будет, Гектор? Что я натворила?

— Все не так страшно, Марта. Во-первых, у нас еще много возможностей, а во-вторых, может статься, твоя уникальная магия и не влияет на грань. Я же говорю, исследования пока не закончены. Ученые приедут в библиотеку, проверят твои порталы, пообщаются с тобой. Все может оказаться совсем не так фатально.

— Но пока нам лучше остановиться, — шепчу я.

Почему-то больше всего меня страшит мысль, что уйдя опять в свой родной мир, я не увижу Гектора до тех пор, пока мы не закончим поиски.

— Нам нужно собраться всем вместе и обсудить, как лучше действовать. Мы не можем прервать связь полностью, но нам по силам ее ограничить. Как на счет завтра? Хан вернется и, возможно, принесет какие-нибудь новости. Мы можем устроить обед в узком кругу. Риох и Джесси будут счастливы все приготовить.

— А как же претенденты? Разве мне не опасно появляться в Библиотеке?

— А мы их пригласим, — усмехается Гектор, и я недоуменно вскидываюсь, — Не бойся, Марта, — он успокаивающе берет меня за руку, — Я бы ни за что не подверг тебя опасности. Мои апартаменты и кухня с обеденным залом — самые безопасные для тебя места в двух мирах. Библиотека просто не впустит туда никого, кто желает тебе зла.

— Почему ты так уверен?

— Можно я пока оставлю это при себе?

— Не моя тайна обо мне, — почему-то вспоминаю я.

— Вот именно. Сможешь нарисовать проход прямо в обеденный зал? Чтобы вам не пришлось гулять по всему зданию.

— Конечно. Когда нам придти?

— Часам к семи. И позвони Ренате, чтобы они тоже были.

— Грэм заартачится.

— Ничего, завтра придут, послезавтра улетят обратно. Не хочешь отправиться с ними?

— Не знаю, посмотрим. Вообще-то мне кажется, что я должна встретиться с Аленой.

— Доверяй своей интуиции.

— Хорошо… Ладно, наверное, мне пора, — я поднимаюсь, Гектор тоже встает, и мы снова оказываемся слишком близко, — Опять портал открывать, — говорю я просто, чтобы что-то сказать.

— Да…

Я опускаю глаза, чтобы не смотреть ему в лицо, и вижу, как Гектор сжимает кулаки и заводит руки за спину.

Тихое ликование наполняет меня, когда я открываю проход.

Аленка

Я шкурой почувствовала его присутствие. Шкурой? Почему-то именно это сравнение пришло мне в голову. Я почувствовала его своей волчьей шкурой.

Шаги по коридору я услышала уже потом.

— Добрый день. Простите, а где Елена?

— У нее сложная операция, — заявила чокнутая дама таким тоном, как будто я ее собаку от мертвых щенков кесарила, а не искусственной оплодотворение делала.

— Ничего, я не помешаю.

И было в этом заявлении столько уверенности в себе и скрытой агрессии хищника, что мадам не посмела ничего ответить.

Черт бы тебя побрал! А если бы правда операция была?! Идиот! Ни ума, ни совести. Я попыталась унять мелкую дрожь в руках.

— Я ведь не помешаю, Елена?

— Здравствуй, Грэм.

Он приподнял бровь в ответ на мое холодное приветствие.

Изменился. Повзрослел. Заматерел даже. И у неизвестной мне Ренаты неплохой вкус на мужскую одежду. С этим его рыжим палом на висках выглядит настоящим пижоном.

Мальчег кросавчег. Мечта пятнадцатилетней дурочки. Ты повзрослела, Елена Прекрасная, не забывай об этом!

— Если я мешаю операции, я подожду снаружи.

— Это не операция. Это искусственное осеменение. И я уже закончила.

— Что это, прости?

Надо же, сколько заинтересованного удивления! Откуда ж вам, дремучим, в вашем волшебном мире знать про такое. Это только мы с нашими технологиями могли до такого вандализма додуматься.

— Искусственное осеменение, Грэм. Кобель австралийский, сука — наша. Сводить их дорого для обеих сторон. Гораздо дешевле отправить замороженную сперму через океан. Правда, удовольствия наша девочка от этого не получит, зато щенки будут — первый сорт. Надо же сохранять ценный генофонд.

Легкая краска на смуглых щеках, расширенные зрачки и бездна любопытства.

— Разве такое возможно?

— Все возможно, Грэм, — я позволила себе слегка усмехнуться.

— Почему она не двигается?

— Она под успокоительным. Знаешь, что это такое?

— Снотворное?

— Нет, она не спит. Но и двигаться ей сейчас не очень хочется. Я ввела ей совсем маленькую дозу. Минут через пять будет бегать.

— Постой, ты хочешь сказать, что она останется беременной от кобеля, который находится в другом полушарии?

— Конечно.

Собака зашевелилась, и я аккуратно подняла ее на ноги.

— Ну, что, девочка? Будем вставать? Вот так.

Я помогла псине спуститься со стола. Даже будучи слегка дезориентированной, она почувствовала запах Грэма и замерла.

— Отойди в сторону. Знаешь же, как они на тебя реагируют! — прикрикнула я.

Грэм послушно посторонился, и я вывела собаку из процедурной. Черт, зря я дала ему понять, что помню такие мелочи.

Клиентка закудахтала было над своей любимицей, но у меня хватило ума посоветовать ей вывести собаку на свежий воздух.

— Завтра придете на повтор. В это же время, — крикнула я ей вслед.

— Елена.

— Чего тебе, Грэм? Зачем ты вообще пришел? Может, объяснишь?

— Я пришел за тобой, Елена. Я обещал тебе.

— Поздно, Грэм.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты пришел слишком поздно. Я не пойду с тобой.

— Ты не можешь…

А вот это неправильно. Вот не надо мне указывать, что я могу, а чего нет. От адреналина зазвенело в ушах. Наверное, я слишком долго накручивала себя на то, что у меня к нему ничего, кроме злости, не осталось. Вот оно и выплыло. Во всей красе.

— Я не могу? — очень тихо спросила я, стараясь сдерживаться, чтобы голос не задрожал. Еще решит, что это от обиды или слез. Ему же не объяснишь, что такое адреналин. Да и не обязана я ему что-то объяснять, — Значит, я не могу, Грэм?

Я повернулась и сделала шаг к нему. Он отступил.

— А ты можешь? Ты можешь просто так появиться через три с половиной года и, как ни в чем не бывало, сказать "пошли со мной"?

— Елена…

— Где ты был все это время, Грэм? Ты был занят. Ты был занят делами своего народа, не так ли? Ведь именно из-за этого ты ушел? Потому, что ты был им нужен.

— Ты им тоже нужна…

— Правда?

Я продолжала медленно наступать на него. Грэм пятился. Он словно боялся физического контакта со мной. Опасался, что я на него наброшусь? Могла бы. Во всяком случае, очень хотелось. Я с трудом сдерживалась, чтобы не сотворить что-то иррациональное, за что потом будет стыдно.