Добрый Лич - Наёмник

Я поморщился, заметив тень презрения и брезгливости в ее глазах.

— Нет. Я делаю так, чтобы выиграл кандидат, угодный Компании. Без лишней крови и шума. И не надо на меня так смотреть — я не убийца. Я наемник. Револьвер, это только револьвер, голова — вот мое оружие. — серьезно заметил я.

Волшебница фыркнула в ответ, но сказать ничего не сказала. И правда — станет она спорить с тем, кто собственно должен обеспечивать ее безопасность? Может, я на этой теме двинутый — поспоришь со мной, а утром уже не проснешься и баста.

Это, конечно не так, но все же тему своей работы поднимать не особо хочу — слишком темное это дело. И Компания опять же трепачей не любит. А если Компания чего-то не одобряет, то всем причастным внезапно становиться плохо.

Смертельно плохо, я бы сказал. И хотя мне должно бы уже быть все равно, что там считает Компания, но где-то в голове все еще срабатывают тормоза — держи рот на замке. Наверно, со временем пройдет.

— Так мне продолжать про Совет? — нарушил мои размышления голос Джу.

— Да, конечно. Интересно все же…

— Значит, я закончила на первом наместнике? Точно. После его смерти по всей Аваре начались беспорядки, колдуны несогласные с Советом сколачивали собственные армии и сражались за власть. Каждый по отдельности, объединяясь группами, но все же не в таких масштабах, как маги Совета, чтобыли абсолютным большинством владеющих Даром. Повстанцами были в основном темные колдуны не желающие расставаться со своими прежними правами и привилегиями в том или ином регионе и подчинятся законам Совета. Раньше ведь они обладали абсолютной властью на своей земле и могли проводить, скажем, так — нелицеприятные эксперименты.

— Могу себе представить. Большая страна, где и раньше- то определенного руководства не наблюдалось, а тут вдруг номинальный и новоиспеченный правитель отдает Богу душу. — хмыкнул я.

— Пригнись, ветка. — флегматично обратилась ко мне девушка.

Не раздумывая, я прижался к лошадиной шее, избегая встречи с вышеназванной опасностью. Вот она многолетняя подготовка — даже если сам не вижу опасности (что случается редко) инстинктивно реагирую на чужие предупреждения. По правде говоря, Джу еще даже не успел и слова сказать, а я уже шестым чувством почуял опасность.

— Все нормально? — участливо спросила волшебница.

— Да- да. Продолжай. — опять выпрямляясь, ответил я.

Девушка пожала плечами и, как ни в чем не бывало, продолжила:

— Началась гражданская война. Воевали в основном маги, а обычные воины были чем-то вроде стражников на территориях их земель. Но это продолжалось недолго, потому что один маг, это все же один маг, пусть даже с несколькими учениками. Совет же объединял многих кудесников. Примерно за год, раздробленная Авара восстановилась, лишь немного потеряв в территории — соседи не упустили момента урвать себе кусочек. От мелких повстанцев и бунтарей осталось только воспоминание — многие были уничтожены, некоторые помилованы, а остальные до конца своей жизни гнили в темницах. Оставались только самые стойкие, многочисленные, успевшие объединиться. Их вытесняли, уничтожали и заставляли бежать, пока не осталось только Сверы.

— Что за Сверы? — вытерев ладонью выступивший на лбу пот, спросил я.

— Братство некромантов и колдунов. Вообще, темные колдуны по своей природе не слишком склонны к объединению в какие-то организации, но уж слишком сильно их приперли. — девушка наморщила лоб, старательночто-то вспоминая.

Неужто школьный урок истории?

Некроманты. Даже моих скудных познаний в фантастической кухне с избытком хватает, чтобы понять суть этой магии. И у меня мурашки по спине бегут каждый раз, когда я представляю людей, заставляющих мертвецов подниматься из могил.

Да и эти самые мертвецы мне не по душе.

Тут даже не в оживших трупах дело, ведь, что есть зомби? Просто пустая оболочка, кусок мертвого мяса, да и только. Каждый хотя бы раз в жизни смотрел фильм о зомби и отлично знает — выстрел в голову и живой мертвец превращается в мертвого.

А стрелять я умею.

Меня больше волнует сама суть некромантии — возможность, что давно умерший может навестить тебя если не в виде злобного призрака, то жаждущего мести зомби. Я отправил на тот свет достаточно не самых добропорядочных господ и, нажимая на спуск, был искренне уверен, что это наша с ними последняя встреча. А тут такой сюрприз — оказывается, в другом мире есть магия, способная поднять из могилы мертвеца.

Мягко говоря, неприятная перспектива.

— И что, сильное было братство? — спросил я.

— По тогдашним меркам, оно владело третью мощи магов Совета. В Сверы в то время вступали многие… Это мое личное мнение, но наверно из-за запрета на темные искусства. — ответила волшебница.

— Запрет на темные искусства?

— Ага. Дело в том, что Совет, уже укрепившийся в стране, запретил открытую практику демонологии, некромантии и еще нескольких ветвей Искусства. Последние работали исключительно с темной энергией, а первые тащили из Бездны в свои лаборатории всякую пакость и часто погибали из-за этого вместе с кучей мирных жителей. После выхода этого указа, каждый некромант или демонолог считался вне закона, если был замечен за своим ремеслом. Всем им оставили право на теоретические работы и некоторые практические изыскания, но лишь под контролем Совета. Но колдунов подобным не успокоить. Колдун живет, чтобы использовать свою силу. Тем более, как мне рассказывали, темная магия затягивает. От нее трудно или даже невозможно отказаться. Это как трясина — если уж попал в нее, так затянет тебя по самые уши.

Джу неодобрительно покачала головой, вспоминая о чем-то своем, и продолжила:

— Вот поэтому Сверы и были популярны как среди влиятельных противников Совета, из бывших правителей земель, так и среди обычных магов, практикующих подобную магию… Многие просто не хотели бросать дело всей жизни.

Тут я с ними в некотором роде согласен. Если тратишь треть жизни на обучение какому- то делу, вкладываешь в это всю душу и все свободное время, а тебе говорят "Извини парень, власть сменилась и это делать больше нельзя" — уже не до разговоров. Нет, я понимаю, что некроманты и эти демонологи ничего хорошего делать не могут, но если смотреть на их деятельность как на просто работу или потраченное время — был у ребят повод для негодования.

Вот такой вот я хороший парень — всех могу понять, ко всем добр и отзывчив.

Но говорить вслух о своих умозаключениях я не буду. По волшебнице видно — пропаганда не проходит зря. Слова о том, что Совет тогда делал необдуманные поступки (как и любая молодая власть) проскакивают в ее рассказе редко и скорее неосознанно. Вот она — жизнь в закрытой от остального (нечеловеческого) мира стране. А ведь Джу владеет магией, она принадлежит к тем, кто управляет страной!