Антон Медведев - Орден Люцифера

— Мы проведем ритуал через два дня, ровно в полночь, — произнес Виктор. — Все наши уже съезжаются. У тебя есть время подумать о своих ошибках и приготовиться к смерти.

— Я все равно доберусь до тебя. Вот увидишь.

— Слова, Илья. Все слова. У тебя нет силы, и этого ничто не может изменить. Очень скоро ты умрешь, а я буду продолжать жить. Сто лет, две­сти — столько, сколько захочу. Поэтому не сотрясай воздух громкими заявлениями — ты проиграл.

Илья промолчал. Усмехнувшись, Мастер взял Натали под руку.

— Пошли, Натали. Нам надо сделать кое-какие приготовления.

— Да, Мастер... — Девушка смерила Илью ле­дяным взглядом и вышла в открытую Виктором дверь.

— Стерва... — донесся до нее тихий голос Ильи.

— Я запомню это, — произнесла Натали перед тем, как дверь закрылась.

Снова щелкнул замой, Илья остался один. Вздохнув, лег на матрац и закрыл глаза...

Он по-прежнему не мог контролировать время. Раз в сутки ему приносили еду: сначала Илья отка­зывался, потом начал есть. Еда не имела смысла, он это хорошо понимал. Потому и ел: если все одинако­во бессмысленно, то зачем мучить себя голодом?

Время вышло. Илья понял это, когда в камеру вошли четверо охранников. Не дожидаясь, когда его поднимут, сам встал, ему тут же заломили руки за спину, нацепили наручники и вывели в коридор.

— И не дергайся, — сказал уже знакомый ему лысый охранник. — Бесполезно.

Его повели к Залу церемоний. Илья ожидал увидеть там всех членов ордена, но в зале были только Мастер и Михаил. Следуя их указаниям, охранники провели Илью к мраморной плите, за­ставили встать на колени. Затем привязали его ноги к вмурованным в плиту металлическим коль­цам. Привязали вполне надежно, но Мастер остал­ся недоволен.

— Туже! — велел он.

Повинуясь, охранники сильнее затянули верев­ки. Илья скрипнул зубами.

— Больно? — осведомился Виктор. — Не пере­живай, скоро все закончится.

— Пошел ты! — огрызнулся Илья. Мастер лишь усмехнулся

Охранники ушли. Виктор и Михаил стояли в сторонке, разговаривая, в какой-то момент до Ильи донесся их смех. Затем послышался звук шагов — в зал входили люди.

Здесь были все члены ордена. Мужчины в смо­кингах, женщины в вечерних платьях. Попривет­ствовав их, Мастер вышел в соседнюю комнату.

Вернулся он через несколько минут, рядом с ним шла и улыбающаяся Натали. Из одежды на них были лишь черные мантии. Виктор сжимал в пра­вой руке меч, девушка несла серебряную чашу.

Их появление встретили громом оваций. Чле­ны ордена Люцифера расступились, давая дорогу Мастеру и его Жрице.

— И что здесь будет? — услышал Илья тихий восторженный шепот. Спрашивала Вероника, со­всем еще юная девушка — пару месяцев назад она заняла место Мелиссы.

— Это Большой Ритуал, — столь же тихо пояс­нил ей кто-то из мужчин.—Жертве перерезают гор­ло, кровь собирают в специальный кубок — вон он, в руках у Жрицы. Мастер и Жрица взойдут на сарко­фаг и будут заниматься любовью, поливая себя кро­вью жертвы. Чуть раньше они вызовут Сатану, тот войдет в тело Мастера. Все, тихо — сама увидишь...

Главные участники церемонии заняли свои ме­ста у мраморной плиты.

— Ну вот, Илья, — сказал Мастер, взглянув на него. — Твое время вышло. Может, хочешь что-ни- будь сказать на прощание?

— Хочу, — согласился Илья. — Ты ведь зна­ешь, что я хотел убить тебя. Отомстить за все, что

ты сделал. За себя, за Ольгу. Просто не знал, как это сделать. Ты ведь бессмертный, верно? Убью тебя — ты просто займешь другое тело. Пробовал уже, знаю. Я не мог одолеть тебя. И тогда я нашел того, кто пообещал мне в этом помочь. Человека или даже не человека — не знаю точно, кто он. Его зовут Джар — слышал о таком?

Мастер нахмурился. Илья продолжил:

— Слышал — по глазам вижу. Джар обещал поймать твою душу, как только ты умрешь. Он мо­жет это сделать, поверь... — Илья поморщился от боли в ногах. — И сделает. Мне оставалось одно: придумать, как тебя убить. А желательно не только тебя, но и весь ваш змеиный клубок разом. Я стал думать, как это можно сделать, — и придумал.

— В самом деле? — недоверчиво усмехнул­ся Виктор. — Мне кажется, ты просто пытаешься этими байками отсрочить свою смерть. Только это бесполезно, Илюша. Через минуту ты умрешь, и ничто в целом мире не сможет тебя спасти.

— Я действительно умру, — согласился Илья. — Даже раньше, чем через минуту. Но ты умрешь вместе со мной. И не только ты, но и все собравшие­ся в этой комнате, — он обвел взглядом притихших членов ордена. — Знаешь, почему? — Илья вновь посмотрел Виктору в глаза. — Потому что саркофаг под завязку набит взрывчаткой. Два мешка аммо­нала и пара тротиловых шашек — хватит на всех. Детонатор соединен с сотовым телефоном.

— Это ложь, — спокойно произнес Виктор. — Ты никак не мог этого сделать.

— Он действительно не мог, — вмешалась в разговор Натали. — Это сделала я — за моего ребенка... — Она вынула из кубка сотовый теле­фон и налгала кнопку вызова. — Гори в аду!

— Вот сучка... — процедил Мастер за мгнове­ние до того, как вырвавшееся из лопнувшего сар­кофага пламя поглотило все вокруг...

* * *

На берегу лесного озера, удобно устроившись на стволе поваленного дерева, сидели два челове­ка. Один из них был седобородый старик, другой — усатый мужчина лет сорока пяти. Они спокойно бе­седовали, вглядываясь в поверхность озера.

— И они ничего не вспомнят? — спросил уса­тый.

— Нет, — покачал головой старик. — Иногда забвение — единственный способ вынести боль. Когда-нибудь память вернется к ним, но не в этой жизни.

— Но ведь это не жизнь, а всего лишь ил­люзия?

— Иллюзия? А ты уверен, что твоя нынешняя жизнь действительно реальна? Что она не такая же иллюзия, как их жизнь? — Он кивком указал на озеро.

На его поверхности, как на экране, была видна какая-то картина. Если приглядеться, можно было различить парк, аллею и не спеша идущих по ней мужчину и женщину. Мужчина держал на повод­ке большого черного пса.

— Джар, это несерьезно. Я понимаю, что все есть майя. Но этот мир, как и мой мир, реален. Есть даже способы проверить это.

— Способы есть, — согласился старик. — Но что, если и они всего лишь часть иллюзии? — Он внима­тельно смотрел на собеседника. Потом, выдержав паузу, продолжил: — Ты слишком доверяешь сво­им чувствам, Павел. Коснись меня. Ну, смелее!

Павел тронул его за руку.

— Ну и как? — поинтересовался тот. — Я реа­лен? О чем тебе говорят твои чувства?

— О том, что ты существуешь. Не хочешь же ты сказать, что наша с тобой беседа — всего лишь иллюзия?

— А почему бы и нет? — пожал плечами Джар. — Иллюзии могут отличаться качеством, но от этого они не перестают быть иллюзиями. Са­мое глупое, что ты можешь сделать, — это прини­мать происходящее с тобой за чистую монету. И не только здесь, но и в твоем мире. Все суть иллюзия, Паша. Просто одни это понимают, другие — нет. И однажды ты проснешься и из этой иллюзии — точно так же, как просыпаешься из обычного сна.