Медведев - Дневник Аделины Блейз. Часть 2

Глава седьмая

АМАЗОНИИ

Чтобы поймать добычу, нужно иметьтерпение. Притаившийся в зарослях плавающих растений крокодил это хорошо знал, а потому не торопился. Бродившая по мелководью цапля обя­зательно подойдет поближе, и тогда ее уже ничто не спасет.

Глаза крокодила внимательно следили за пти­цей. Вот она подходит все ближе и ближе. Еще чуть-чуть, и его острые зубы сомкнутся на теле жертвы...

И вдруг что-то изменилось. Послышалось ти­хое тарахтение, оно усиливалось с каждой секун­дой. Цапля испуганно взмыла в воздух. Крокодил, уже давно слышавший этот зудящий, идущий по воде звук, тут же скрылся под водой.

Из-за поворота лесной реки показалась лод­ка. Узкая, выдолбленная из целого ствола дерева, она уверенно пробиралась по едва угадывавшей­ся среди зарослей водных растений полоске чи­стой воды.

В лодке находились трое. Первый — смуглый человек лет пятидесяти, его рука сжимала ручку управления расхлябанного подвесного мотора.

В центре лодки, рядом с уложенными на дне веща­ми, сидел бородатый голубоглазый мужчина сред­них лет — достаточно было одного взгляда, чтобы признать в нем европейца. На нем были широко­полая зеленая шляпа и новенькая камуфляжная одежда.

Последний, третий пассажир лодки располо­жился на самом носу. Лет тридцати пяти, обла­ченный в такой же армейский камуфляж, толь­ко сильно вылинявший, он внимательно смотрел вперед, сжимая в руках автоматическую винтов­ку. В зубах у него тлела сигарета — вот он выпу­стил струйку дыма, затем небрежным движени­ем стряхнул пепел за борт. Затянувшись еще раз, бросил окурок в воду.

— Мишель, спроси, долго нам еще? — обратил­ся он по-английски к своему коллеге. Его лицо вы­ражало усталость и нетерпение — путешествие, длившееся уже третий день, казалось бесконеч­ным. Он снова вгляделся в заросли — вид окру­жавшего их со всех сторон тропического леса вы­зывал у него отвращение.

— Далеко еще? — по-португальски спросил проводника Мишель.

— Совсем близко, сеньор! — отозвался тот. — Два-три часа, не больше.

— Ты говорил это еще утром... — поморщился бородач. Потом окликнул человека с автоматом: — Филипп! Говорит, два-три часа еще. Может, при­стрелить эту обезьяну? Он мне уже надоел.

— А ты сможешь отремонтировать мотор, если он сломается? — в свою очередь, поинтересовал­ся Филипп.

— Нет... — отозвался Мишель.

— Тогда не торопись.

Некоторое время они плыли молча. Филипп снова закурил, его прищуренные глаза холодно смотрели вперед. Неожиданно он вскинул руку,

призывая к осторожности, проводник тут же сбро­сил газ.

— Что там? — поинтересовался Мишель.

— Причал... — отозвался тот.

И точно, слева от них находился грубый при­чал — несколько связанных вместе бревен и узкие мостки. От них в сельву уходила тропинка.

— Это здесь? — Мишель взглянул на прово­дника.

— Не знаю, сеньор, — отозвался тот. — Навер­ное. Я ведь здесь тоже никогда не был. Плохие ме­ста. Опасные.

— К берегу! — велел Филипп, проводник кив­нул и сбавил обороты. Раздвинув острым носом траву, лодка скользнула к берегу. Мотор, пару раз чихнув, заглох.

Первым на причал сошел Филипп. Огляделся, настороженно поводя стволом винтовки, прислу­шался. За ним последовал и Мишель, аккуратно перебравшись на качающийся под ногами плава­ющий причал.

— Ну и что тут? — спросил он, его правая рука касалась кобуры с пистолетом.

— Вроде тихо... Глянем?

— Разумеется... — Мишель обернулся к провод­нику: — Побудь пока здесь. И не вздумай удрать — голову сниму.

— Как можно, сеньор? — даже обиделся про­водник. — Конечно, я буду здесь.

Еще раз вслушавшись в обступившую их ти­шину, Филипп первым пошел по тропинке. За ним двинулся и его напарник.

Шли они медленно, очень осторожно. И это себя оправдало: Филипп неожиданно остановился, за­тем молча указал под ноги. Приглядевшись, Ми­шель разглядел скрытую травой тонкую прово­лочку, тянувшуюся поперек тропинки.

Нагнувшись, Филипп аккуратно раздвинул тра­ву. Потом, едва касаясь пальцами проволоки, сде­лал пару шагов вправо.

— Вот она... — прошептал он и выразительно взглянул на товарища.

К вбитому в землю колышку была привязана граната.

— Вот черт... — пробормотал Мишель. — Воз­вращаемся. Не думаю, что наш профессор будет ставить такие штуки.

— Может, пройдем еще немного? Просто по­смотрим? — Филипп выпрямился и крепче сжал винтовку, его глаза горели.

— Не знаю... Зачем это нам?

— Ты же сам знаешь, что информация — день­ги. Ее всегда можно кому-то продать. Мы просто глянем и сразу же уйдем.

— Ну, хорошо, — согласился Мишель. — Пош­ли...

Дальше они двигались столь же осторожно. Тро­пинка повернула влево, потом опять ушла вправо. Несколько минут пути, и Филипп снова поднял руку, призывая остановиться.

— Смотри! — указал он, указав на какие-то кусты. — Видишь?

— Что? — не понял Мишель.

— Это кока. Ну, кокаин из которой делают. По­хоже, здесь целая плантация.

— Вот черт... Ты уверен?

— Еще бы. Можешь пожевать пару листиков, это бодрит... — Он потянулся к дереву и вдруг замер.

Прямо в грудь ему смотрел ствол автомата Ка­лашникова. Автомат сжимал в руках паренек лет пятнадцати — смуглый, в серой выцветшей одеж­де. Вот он шевельнул стволом, призывая поднять руки, Филипп тяжело сглотнул. Его винтовка ви­села поперек груди — если попытаться схватить

ее, паренек тут же выстрелит. Кобура с пистолетом сзади на поясе — тоже не дотянуться.

— Тихо, парень, тихо... — сказал он. — Успо­койся.

— Мы сейчас уйдем, и все останутся целы. Хо­рошо? — по-португальски сказал Мишель. — Ты меня понимаешь?

Паренек не ответил и снова шевельнул стволом, на этот раз гораздо энергичнее.

— Парень, не делай глупостей, — произнес Фи­липп. — Мы уходим, понял? — Он начал потихонь­ку отступать назад. — Мишель, уходим...

— Он сейчас выстрелит... — прошептал тот. — Он выстрелит!

— Не выстрелит. Он же еще ребенок...

— Стой! — выкрикнул паренек по-испански и вскинул автомат. Долю секунды спустя раздались выстрелы.

Филипп был опытным бойцом. Осознав, что мальчишка будет стрелять, он резко качнулся вле­во, с одновременным уходом на колено. Очередь прошла рядом, при этом ствол автомата задрался вверх. Это был шанс: едва только ствол его винтов­ки совпал с целью, Филипп выжал курок.

На фоне гулких выстрелов «Калашникова» вы­стрел «М-16» показался сухим и коротким. К ужа­су Филиппа, этот выстрел стал и единственным: пуля попала противнику в плечо, после чего вин­товка щелкнула и затихла.

— Черт! — взревел Филипп, отчаянно пытаясь передернуть затвор, затем потянулся к пистоле­ту. — Стреляй же, Мишель!