Сергей Садов - Князь Вольдемар Старинов. Книга вторая. Чужая война

Тут же нашлись тиры, которые обвинили его в трусости. Володя прервал готовый было уже разгореться скандал ударом ладони по столу, а сидящий рядом граф Танзани медленно обвел спорщиков своим фирменным взглядом. Все все поняли и моментально притихли, а зачинщик даже робко пробормотал извинение.

«Во дает человек! — восхитился Володя. — Один взгляд, и вокруг тишина и порядок. Что бы я без него делал? Да уж, пока такой вот авторитет не появится, руководить этими людьми — занятие не из приятных».

Если бы не граф, еще неизвестно, что получилось бы. Половина тиров смертельно обиделась бы и свалила куда подальше. Другая половина собачилась бы с его, Володи, выдвиженцами из-за их низкого происхождения. В результате ни о каких боевых действиях речи бы не шло. Конрон еще смог бы держать в узде своих, но те рыцари, которые присоединились к отряду в столице, точно бы устроили дебош. А вот с графом такие шутки не проходили. Во-первых, его авторитет среди рыцарства и тиров был непререкаем — пример для подражания. Во-вторых, слава лучшего бойца королевства и положение доверенного лица прежнего короля, а теперь, судя по всему, и молодого. И, в-третьих, при всей своей сдержанности он обладал очень суровым характером, и если его рассердить, то неприятности можно было поиметь на все части тела. Это знали, и ссориться с таким человеком желающих не находилось. Как благородные относились к тому, что граф в данном случае выступал как тень чужеземного князя, подчеркнуто выказывая ему уважение подчиненного командующему, оставалось загадкой. А спросить напрямую графа, почему он так поступает, желающих тоже не нашлось.

— Как я понимаю, у вас есть более храброе предложение? — поинтересовался у спорщика Володя. — Мы слушаем вас.

Как и ожидалось, все предложение свелось к тому, чтобы выступить вперед и разгромить врага в открытом бою.

— А если он нас разгромит, что делать?

Такой вопрос поставил храбреца в тупик. Он на мгновение задумался, а потом понес ахинею про храбрость преданных королю солдат, про помощь богов тем, кто соблюдает клятвы, и обреченность мятежника. Под пристальным взором князя накал страстной речи постепенно спадал, а потом тир совсем замолчал, прервавшись на полуслове.

Володя поднялся.

— Господин Рихард, война не гадание, и не стоит делать ставку на бросание костей. Сегодня может повезти, завтра, но однажды не повезет. Нам же необходимо победить, поскольку ставки в предстоящем бою велики. Любителям же острых ощущений предлагаю сыграть в те же кости на собственные жизни. Что вскинулись? Вот тир Рихард нам только что это и предложил — выйти в поле, и вперед: повезет, не повезет. Но в одном он прав — отсиживаться за стенами замка мы не можем. С одной стороны, кажется, что все замечательно: крепкие стены, многочисленная армия, запасов продовольствия с прибытием наших обозов месяцев на шесть хватит. Проблема только в том, что нет у нас месяцев, чтобы сидеть в обороне. Запираясь в замке, мы обрекаем себя на пассивную роль. Ресурсов же у герцога намного больше, чем у нас, и он может стоять у замка хоть полгода, хоть год. Единственная польза от нашего сидения — сорвется договоренность между Эрихом и герцогом. И то не факт, нас тут могут просто заблокировать частью войск, а остальные пойдут на столицу.

— Мы могли бы использовать жену… — Советчик вдруг осекся, глядя на князя, стушевался и плюхнулся на место словно подкошенный.

— Ну-ну, продолжай, — свистящим шепотом посоветовал Володя.

Таким князя еще не видели. Гневным, спокойным, усталым, пылающим энтузиазмом, но тут… ярость безграничная, первозданная. От нее становилось по-настоящему жутко, и уже плевать на возраст и рост — в таком состоянии рвут зубами и когтями, пока сами не валятся мертвыми или пока не растерзают противника в клочья.

— Что же ты остановился? — Голос князя немного окреп, в нем убавилось ярости и добавилось ледяного спокойствия, отчего стало еще страшнее. — Чего только жену? А давайте и детей его выставим на крепостной стене с петлями на шее. Откажется сдаться, тут же и повесим. Готов поработать палачом?

— Я ничего такого… да я не… — отчаянно забормотал советчик

— Предложение скверно хотя бы потому, что такие действия крайне редко успокаивают кого-либо, зато приводят в ярость гарантированно… И если у такого человека есть средства и ресурсы добраться до горла виновника гибели своей семьи, а у герцога все это есть, то следствием будет война на уничтожение по всему герцогству. Мне же оно нужно с целыми деревнями и городами…

Чуть прикрыв глаза, Володя медленно прошелся по комнате. В полнейшей тишине только было слышно, как скрипели его сапоги и тихонько позвякивали мечи.

— Всем слушать приказ, — наконец заговорил он, и впервые ни у кого не возникло желания спорить. — Через два часа все отряды должны выйти из замка. Подготовить луг, что находится южнее замка, под полигон. План учения следующий… — Князь подошел к стене и сорвал с нее приколотую ткань, под которой оказался прикрепленный лист бумаги со схемой расположения войск. Володя взял тонкий прут, который приспособил под указку. — Поскольку наша артиллерия пока не подошла — ее роль будут играть разгруженные телеги. Это будут спрингалды. Стрелометы и требуше пока оставим — с ними займемся позже, когда отработаем тактическую схему. Суть ее в следующем…

В полнейшей тишине Володя, показывая на схеме, объяснял, где должна быть чья позиция и как происходит перестроение войск

— Поскольку ожидается именно конная атака — противником сегодня назначается отряд Конрона. Он выходит вот из этого леса и устремляется на выстроенную пехоту. Та должна выждать, пока всадники не приблизятся, и организованно отойти за телеги, изображающие спрингалды. В случае возникновения замешательства или паники пехота считается уничтоженной и маневр повторяется. Будем отрабатывать его до тех пор, пока каждый солдат не поймет, как нужно действовать в той или иной ситуации. Потом задачу усложним. До подхода герцогской армии у нас остается шесть дней, это время мы не должны потратить впустую. Офицеров прошу разойтись по отрядам! Через два часа я буду в поле, чтобы наблюдать за учениями.

Люди, тихонько переговариваясь, стали расходиться. Иногда то один, то другой бросал на Володю испуганный взгляд, но тотчас отводил его и спешил покинуть комнату. Вскоре остался только граф Танзани. Володя вопросительно вскинул голову.

— Как я понимаю, в этих учениях опять нет места моим людям, а потому мне незачем идти к солдатам.

— Я бы хотел остаться один, — буркнул Володя.

— Правда? И не надо на меня сверкать глазами, поверь, я видал и погрознее. Лучше говори, что ты там задумал.