Сергей Садов - Князь Вольдемар Старинов. Книга вторая. Чужая война

— Это было бы идеально — дать бой в чистом поле, а не штурмовать стены, но, боюсь, противник нам такого подарка не сделает. Нам главное — закончить здесь как можно скорее, а потом уже будем бить самого Игранда… — Володя непроизвольно сжал кулак — Надо послать еще гонцов… в соседние с замком Иртинского села…

Благодаря займам купцов Володя располагал достаточным запасом денег, чтобы расплачиваться за то, что он забирал в деревнях. Время для войны с точки зрения князя вообще было идеальное — осень, жара спала, но дни еще стояли ясные. Крестьяне как раз убрали урожай с полей, и их амбары ломятся от зерна. Поскольку вывезти его, по понятной причине, никуда невозможно, цены стремительно катятся вниз. Тут, правда, Володя не стал наглеть и установил жесткую цену на зерно, чтобы крестьяне смогли получить прибыль, пусть и минимальную.

В отличие от него, граф Иртинский деньгами не располагал, а потому все необходимое ему для войны просто забирал. В лучшем случае его фуражиры оставляли деревянную дощечку с личной печатью графа — обязательство заплатить за взятое… когда-нибудь… позже… При таком подходе почти все население графства было на стороне нового герцога. Крестьянам уже настолько надоели разбои на дорогах, из-за которых они не могли продать урожай, бесконечные поборы на мятеж, что они готовы были поддержать кого угодно, кто закончит все это безобразие и даст им наконец спокойно вздохнуть. Потому они охотно выступали проводниками, доносили о передвижениях вражеских войск, тайком от всех, конечно. Сами устраивали уничтожение мелких отрядов. Отдельный рыцарь со своими пятью или шестью латниками мог остановиться на ночь в деревне, а утром его и отряд найти уже никто не мог. Сами же крестьяне клятвенно заверяли, что уехал… Куда дальше делся? Да Возвышенные боги его знают.

Володя не забывал и о другой обязанности, а потому гонцы с его указами отправлялись из ставки почти каждый день: объявление амнистии всем солдатам, кто служит под командованием мятежников, указ о борьбе с разбоем на дорогах, пока простая бумажка, но ясно показывающая намерения нового герцога, указ об отмене внутренних таможен и пошлин. Последнее вызвало бурю возмущения среди местных благородных, но армия Володи состояла из тех, кого указ не задевал никоим образом, а потому все волнения быстро стихли, а в ставку стали приходить поздравления от купцов со «скромными» подношениями на победу. Обескровленные мятежом, разрозненные, многие сменившие глав знатных семей на еще молодых и неопытных, благородные просто не могли оказать сопротивление герцогу. К тому же почти все сильно поиздержались на войне, а герцог тут же начал выдавать льготные кредиты пострадавшим особо сильно… Условие — поддержка указов герцога. Все решилось в течение четырех дней. И как финальный аккорд незримой, короткой, но яростной схватки за влияние — объявление, что в этом году налоги взиматься не будут.

— И как ты без денег планируешь поднять герцогство? — поинтересовался граф Танзани.

— Деньги пока есть, — поморщился Володя. — Я надеюсь, война надолго не затянется и у меня останется их еще много — купцы не пожадничали, давая на победу.

К тому же планирую поживиться тем, что собрано в замке у графа. Я слышал, ему тоже многие пожертвовали… Ну и то, что из графства вытряс за минувшие дни. Тем более легко быть добрым, когда ясно, что денег не получишь все равно, как ни старайся.

— Это почему?

— Да потому что старый герцог и так уже содрал все что можно и даже больше. Если что-то брать еще, люди либо уйдут в разбойники, либо просто сбегут.

Еще неделю пришлось потратить на налаживание отношений с окружающими селениями и городками, чтобы обеспечить себе бесперебойное снабжение. Дождались подхода обоза с осадными машинами, который вел Филипп, и подкрепления отрядов благородных, собранных новоназначенными владельцами баронств и графств.

Получив в свое распоряжение дополнительные силы конницы, пусть и не приспособленной взаимодействовать с его армией, Володя немедленно приказал им рассредоточиться, блокируя все возможные дороги, и перехватывать те отряды, что сохранили верность графу, и его гонцов.

А на второй день его армия вышла к замку Иртин, который встретил ее сожженным военным лагерем недалеко от стен, поднятыми воротами и лучниками на стенах. Пока солдаты обустраивались, выставляли часовых, охранение и изучали окрестности, Володя в бинокль осматривал стены. Офицеры прекрасно знали свое дело и присмотра не требовали.

— Ты знал, что будет осада? — поинтересовался подошедший граф Танзани. — Потому увеличил инженерные части до полка?

— Скорее опасался, — вздохнул Володя. — Но увеличил не поэтому. У меня на них свои планы есть, когда все это закончится. Дороги в герцогстве никуда не годятся.

— Дороги?

— Они, граф. Надо и о будущем начинать думать. И пора уж закончить этот глупый и никому не нужный мятеж

— Только вот с этим замком придется повозиться… Какой там гарнизон, уверен, ты уже знаешь.

— Примерно две с половиной тысячи. Тут же место сбора их армии было, хотя времени собраться мы им не дали.

— Да уж… Честно говоря, не поверил бы, что армия может передвигаться с такой скоростью, если бы сам не видел. У вас на родине так воюют?

Володя отвернулся и оглядел горизонт.

— Нет, — глухо отозвался он. — У меня на родине давно уже воюют совсем по-другому.

Граф, заметив, что князь на эту тему распространяться не желает, быстро ее сменил:

— Придется повозиться с замком, если ваши сведения верны.

— Да… Максимум за две недели его надо взять, иначе будут проблемы. Опасно оставлять Игранда без присмотра на большее время.

— Милорд, вы шутите? Взять этот замок за две недели?!

— Придется постараться. А потому всем офицерам нужно будет подумать, и подумать крепко. Тут просто помахать мечом не получится.

— Заяви кто другой, не поверил бы, но вы… Вы замок возьмете.

Хотелось бы и самому Володе испытывать такой же оптимизм. Одно точно — подумать придется очень крепко.

В первые два дня Володя в дела осады практически не влезал. С небольшим отрядом исследовал окрестности, подступы к замку, договаривался со старостами в деревнях, съездил в ближайший город и переговорил с магистратом, отослал гонцов еще в два города. Вместе с Саймоном Органом что-то вычерчивал в шатре, после чего инженер торопился в свой полк. Там постоянно раздавался стук топоров, визг пил, плотники тащили куда-то здоровенные сколоченные щиты. Набранные в помощь армии крестьяне вязали в лесу фашины и валили деревья, на месте распиливая их на доски.

Сначала остальным офицерам было не до удивления — своих дел хватало: обустроить лагерь, позаботиться об укреплениях, чтобы предотвратить вылазки, провести разведку местности, выставить часовых. Но постепенно жизнь вошла практически в привычное русло. Окружили замок насыпью, частоколом, разобрались с лагерем.