Сергей Садов - Князь Вольдемар Старинов. Книга вторая. Чужая война

— Что ж, значит, решили так спасти себя… Бегством… И как? Получилось? — Володя остановился перед одним из убитых. — Вы ведь его знаете? Скорее всего чей-то сосед или друг…

— Мой сосед, замечательный булочник… был… — раздалось вдруг из строя.

На голос зашикали, но Володя тут же вскинулся:

— Вот как? Тогда почему же вы его убили?

— Я…

— Вы! Все вы! Черт возьми, и все ваши боги, возвышенные и не очень!!! О чем вы там думали на поле боя?!! Вы серьезно рассчитывали убежать и так спастись? Так смотрите! Вот они, спасшиеся! Почти все погибли от удара в спину! И все они погибли потому, что вы!.. Вы побежали!!

— Но, милорд…

М-да, дисциплинка…

— Милорд? А поглядите-ка вон туда, видите бывших рабов? Знаете, почему у них почти нет убитых? Потому что они не бежали! Они стояли стеной и отбивали все атаки, пока не подошла помощь! Они отбивались дружно, и каждый из них защитил своих товарищей! А вот вы… Вы предали и их, — взмах в сторону тел, — и город! Свободные граждане? Кому вы теперь будете рассказывать это? Граждане — это не те, кто кричит об этом на площадях! Не только права, но и обязанности! И одна из них — защита родного города от опасности! А вы предали всех! Для вас уже не важны были даже ваши семьи, которые погибли бы, ворвись враг в город. А это могло произойти, если бы не стоявшие там рабы, оказавшиеся более ответственными, чем вы! У них нет в Тортоне семей, им нечего вспомнить о нем, им незачем за него сражаться… А вам есть что защищать — семьи, у многих тут мастерские, друзья, родные. Но они стоят, а вы бежите… — Володя отвернулся, переводя дыхание. — Противно смотреть на вас. Говорите, вы тут знаете всех погибших? Вот вы и пойдете в их семьи, и ВЫ объясните им, как из-за вашей трусости погибли их дети, мужья, братья. Вы и будете им объяснять, почему вы живы, а они нет…

— Бежали быстрее, да? Офицерам, распределить погибших по отрядам, пусть они доставят тела родственникам!

— Надеюсь, — вмешался Конрон, — вы сейчас не сбежите, как сбежали с поля боя. Бросить тела погибших…

Он не закончил, но все прекрасно поняли, что он хотел сказать.

— И еще… — Володя посмотрел на бывших рабов. Эта мысль появилась у него только сейчас… Его за это съедят без соли все благородные горожане, но плевать. — Лигур ко мне!

Полковник отряда бывших рабов быстро подошел и замер.

— Если я еще раз от кого из вас, — мальчик развернулся к строю, — услышу в адрес этих людей хоть одно оскорбление с напоминанием об их прошлом, убью лично! Вы молиться на них должны, ибо большинство из вас живы только потому, что они, в отличие от вас, свободных граждан вольного города, сражались до конца. — Володя развернулся к Лигуру: — На колено.

Тот сразу все понял.

— Парень, — очень тихо, для одного Володи прошептал он… и это обращение… — Откажись от этого. Тебе не простят.

Володя сжал губы и выхватил меч. Стукнул им плашмя по плечу Лигура, все-таки заставляя того присесть на колено.

— За храбрость на поле боя и умелое руководство доверенными людьми вы становитесь рыцарем! Встаньте, рыцарь!

Лигур медленно поднялся, осторожно взялся за кончик Володиного меча и поцеловал лезвие.

— Я оправдаю доверие.

Ответил верно. Володя интересовался местной церемонией производства в рыцари. Лигур все сделал совершенно правильно, даже более чем. Значит, его догадка верна.

И тут вдруг со стороны полка Лигура раздался грохот. Володя вздрогнул от неожиданности и развернулся. Оказывается, все бывшие рабы, вынув мечи, стучали ими о щиты. Без каких-либо радостных криков или иных эмоций, только грохот оружия, но такое выражение чувств оказалось сильнее всего… и искренней. Похоже, что все эти люди действительно радовались за своего командира. Грохот стих так же внезапно, как и начался, словно кто-то рубильник повернул.

Мальчик посмотрел на Конрона и поймал осуждающий взгляд. Нахмурился и решительно вздернул подбородок — решений не меняю!

Конрон вздохнул и чуть развел руками — твое дело, но ты еще пожалеешь. И тут же, пока этот сумасшедший князь не выкинул еще что-нибудь, вышел вперед, аккуратно оттеснив Володю в сторону.

Кивнув палачу, он развернулся к мрачно стоявшим ополченцам, немного подождал, пока палач закончит работу.

— Как сообщил мне князь, у него на родине по уставу полагается казнить каждого десятого человека из тех отрядов, которые бежали с поля боя. — Конрон остановился перед выбранными, и под его взглядом те отшатнулись, но окружавшие их солдаты плотнее сдвинулись, не давая им возможности даже пикнуть. — Признаться, эта идея мне понравилась, однако князь убедил меня не делать этого… пока. Поэтому я решил пойти навстречу пожеланиям князя и дать вам шанс… — Конрон резко развернулся к ополченцам. — Всем вам. Потому каждого десятого я приговариваю к смертной казни… — Конрон снова повернулся к приговоренным и дождался, когда до них дойдут его слова, — …но с отсрочкой исполнения приговора до следующего сражения, которое обязательно будет. И если в следующий раз вы поведете себя так же, как сегодня, то отсроченный приговор будет приведен в исполнение. А теперь вернуться в отряды. Всем разойтись! Командирам, людей накормить и на отдых! Вечером усиленные патрули на дороги и на стены города… во избежание. Чтобы эйфория победы не вскружила головы.

Какая уж тут эйфория! Володя оглядел притихших солдат, с ужасом наблюдавших за всем происходящим

— Да, не забудьте доставить тела погибших их семьям… Объяснять, почему они погибли, тоже придется вам. Все свободны!

Конрон резко развернулся, ухватил Володю за руку делая вид, что что-то ему объясняет, зашагал в стороь магистрата.

— Меня ни для кого нет, — бросил он Роухену. — Надо подумать о дальнейших действиях.

В комнате он усадил Володю на скамейку, поставил одну ногу рядом с ним и навис над мальчиком.

— Скажи, ты совсем рехнулся? Бывшего раба произвел в рыцари! Это у вас так принято на родине?

— У меня на родине нет рабства… теоретически.

Конрон чуть застонал, потом махнул рукой:

— Ладно. Он и правда неплохо себя показал… Тем более ты прав, он действительно, похоже, из благородных… бывших. И не простой тир. Не знаю уж, как он в рабство угодил.

— В таком случае все нормально?

— Нет! Не нормально. Но сделать уже ничего нельзя… Но не требуй от меня подтверждения его титула! Рыцарь… Российской империи. Ничего не напутал?

— Нет.

— Вот пусть тогда им и остается, если вашей империи нужны такие рыцари. Не просто же так он в рабство угодил? Если из бывших благородных, то угодить туда он мог только за предательство короны.

Володя нахмурился, потом вздохнул:

— Ладно, все равно поздно дергаться. Но я с ним поговорю.