Сергей Садов - Князь Вольдемар Старинов. Книга вторая. Чужая война

— Кто сильнее — тот и прав, — констатировал Володя. — Грамота короля в данном случае почти пустой звук. А если город ленный? Как тогда обстоят дела?

Магистрату приходилось постоянно вести переговоры с другими городами, в том числе и с теми, которые не имели статус вольных, потому и тут он был основательно осведомлен.

— По большому счету, владельцев не очень заботит, чем и как живет город, им важнее получать с него стабильный доход. А так их положение несколько шатко, поскольку, в отличие от короля, ближайшие господа склонны… Как бы сказать…

— Короче, у них семь пятниц на неделе, в отличие от короля, который далеко и не лезет в дела. Понятно.

Постепенно, шаг за шагом, Володя прояснял для себя правовое поле Локхера, да и вообще всех ближайших королевств. Законов, как таковых, оказалось на удивление мало, и они в основном регламентировали отношения благородных и остальных. Само же законодательство находилось в зачаточном состоянии. Судя по всему, здесь не было аналога римского права с его стройной системой законов. Хотя, кажется, были попытки составить что-то вроде свода. Но это были скорее своды правил межличностных отношений либо отношений личности и государства в лице монарха, а вот понятие «юридическое лицо» вообще отсутствовало. Отсюда и необходимость скрепления заключенных договоров браками, наподобие того, что заключил Осторн. Потому и важно было ему снова жениться, когда его жена погибла, иначе рушилась основа договора. В тех вопросах, где закон отсутствовал, — заправляли обычаи и правила. В городах пытались заполнить эти пробелы в законодательстве, но проблема состояла в том, что каждый город был сам по себе и часто их законы не очень стыковались друг с другом. Тенденция к приведению всего этого к единообразию намечалась, но пока еще была слишком робкой и неуверенной.

Володя постарался максимально точно законспектировать все регулирующие правила и обычаи под удивленными взглядами членов магистрата, у которых он периодически уточнял то один, то другой непонятный пункт. Закончив разбираться с финансовыми законами и правилами, он перешел к уголовным, потом к тем, что регулируют права наследования. Тут все обстояло получше. До вечера он успел собрать максимально полную информацию по местному законодательству. Невозможно за полдня? Еще как возможно, если собственно законов всего ничего, а остальное определяет воля благородных или обычаи. Вот с обычаями все обстояло намного сложнее, и тут за полдня разобраться не получится. Здесь надо родиться и жить, чтобы впитывать их с молоком матери.

Володя прервал разговор и стал торопливо записывать основные тезисы, потом ненадолго задумался и насел на наследственное право среди благородных. Рокхен благородным не был, но не знать об этих законах не мог, потому отвечал основательно и подробно. Мальчик изредка прерывал его, чтобы записать для памяти, после чего просил продолжить. Тут пришел герцог Алазорский, махнул всем, чтобы продолжали разговор, а сам сел в сторонке и слушал самым внимательным образом. Он даже не попытался вмешаться в разговор, хотя о праве наследования мог рассказать намного больше Рокхена. Володя, поняв, что герцог сознательно сделал себя сторонним наблюдателем, перестал обращать на него внимание. Остальным сделать это было сложнее, но вскоре разговор захватил и их.

— Так, стоп! — Володя разложил перед собой листы с записями. — Давайте, я пробегусь по тезисам, которые составил, а в вы поправите, если где ошибся или неточно записал.

После уточнений он поднялся:

— Всем спасибо, на сегодня хватит. Мне еще надо обдумать сказанное вами. Если возникнут вопросы, снова обращусь.

Члены магистрата раскланялись и поспешно удалились. Герцог поднялся, подошел к столу и взял несколько листов. Увидел, что написано на неизвестном ему языке, и отложил их.

— Не понимаю. Я думал, ты будешь готовиться к походу

— С этим и мои люди справятся. Я же занимаюсь тем, что, кроме меня, сделать никто не способен.

— И чем это поможет в борьбе с герцогом Торендским?

— Честно говоря, именно с этим я и связываю основные надежды на усмирение провинции, а не с армией. Собрать нужное количество солдат для безусловной победы у меня не получится при всем желании. Вы ведь не дадите мне армию?

— Была бы у нас лишняя армия, полагаешь, придворные лизоблюды согласились бы на то, что ты станешь герцогом Торендским?

— А они разве об этом знают?

— Еще нет. Но и очереди желающих одолеть мятежника и занять его место не наблюдается.

— Ну вот. Значит, в численности армии я однозначно герцогу уступлю. В подготовке войск… возможно. Я еще не знаю состав армии мятежника.

— Его вассалы и наемники.

— Основные силы?

— Наемники.

— Понятно. Ну, подготовку его войск еще предстоит оценить. Предположим, у герцога десятитысячное войско. У меня в самом лучшем случае будет тысячи четыре. Еще один минус — герцог на своей территории: города, замки, линии снабжения под рукой. У нас… Ближайший пункт, где можно устраивать базу, — Тинур на границе с герцогством. Но один городок… он уязвим.

— То есть ты считаешь, что ничего сделать нельзя?

— Если бы я так считал, то так бы и сказал. Сделать можно, что я и делаю. У герцога есть одна слабость, которую он не в силах устранить, — у него отсутствует системный подход. И сейчас, готов поклясться, он допускает массу ошибок, которыми и надо воспользоваться. Но вот какие именно ошибки, еще предстоит выяснить. А вот это, — Володя поднял стопку бумаг, — будет самым верным и действенным оружием против него.

— И что это?

— Законы королевства Локхер, собранные в единый свод.

— Надеешься устыдить мятежника нарушенными им законами?

— Герцога? Нет. А вот его подданных — возможно.

— У тебя есть план действий?

— Знаете, у меня на родине был один полководец, который за всю свою жизнь не проиграл ни одного сражения. И вот однажды его отправили на войну с одним очень серьезным врагом, который до этого уже разбил несколько армий союзника моего императора. Так вот, когда он приехал в столицу союзника нашей империи, их генералы потребовали от него план кампании. Я могу ответить только так, как в свое время ответил он.

— И как же этот полководец ответил?

Володя повернулся к столу, покопался среди бумаг, достал один лист и протянул его герцогу.

— Вот план моей кампании.

Ленор Алазорский недоуменно уставился на лист, перевернул его и оглядел с другой стороны, снова перевернул. Потом усмехнулся и положил совершенно чистый лист обратно на стол.

— Хочешь сказать, что лучше о твоем плане никому не знать?

— Нет. Я хочу сказать, что у меня еще нет плана. Чтобы сделать хотя бы черновые наброски, надо обладать намного большей информацией, чем у меня есть сейчас. Сбором информации я и собираюсь в эти дни заняться. Подготовка же армии, набор солдат… Ваше сиятельство, с этим любой сержант справится, а Лигур знает методику подготовки новых полков.