Робин Хобб - Странствия убийцы [издание 2010 г.]

Там были обрывки древних шпалер, сгнившая деревянная скамья. Я поднял глаза к высокому потолку. В одну эту комнату могли поместиться все плацы Оленьего замка. Я чувствовал себя крошечным. Но у противоположной стены зала я увидел каменные ступени, уходящие во мрак. Когда я подошел к ним, то услышал быстрый деловой разговор, и внезапно по лестнице вверх и вниз засновали высокие люди в свободных мантиях. В руках они держали свитки и бумаги, а тон разговоров был тоном людей, обсуждающих серьезные вопросы. Они слегка отличались от всех, кого я когда-либо видел: у них были слишком яркие глаза и слишком длинные руки и ноги. Все остальное выглядело вполне обычным. Видимо, это здание суда или городской управы, решил я. Только такие занятия покрывают морщинами лбы и заставляют хмуриться лица. Я видел много людей в желтых мантиях и черных гамашах, на плечах которых было что-то вроде знаков отличия. По мере того как я поднимался вверх, число одетых в желтое людей увеличивалось.

На каждом этаже были широкие окна, кое-как освещавшие лестницу. Из первого я увидел только верхние этажи соседнего здания. На второй площадке я рассмотрел несколько крыш. На третьем этаже я пересек пролет, чтобы попасть на другую лестницу. Судя по качеству уцелевших кое-где обоев, этот этаж был наиболее роскошным. Я начал различать не только людей, но и призрачную мебель, как будто магия здесь была сильнее. Я шел по краю прохода, не желая сталкиваться с бестелесными людьми. Тут было много скамеек с мягкими подушками для ожидания — еще один признак официальности этого помещения — и много младших писцов, сидящих за столами и списывающих что-то с лежащих перед ними свитков.

Я поднялся еще на один этаж, но там меня ожидало разочарование — в окне был витраж, изображающий женщину и дракона. Похоже, они не враждовали, а стояли и разговаривали. У женщины были черные волосы, перехваченные яркой красной лентой, и черные глаза. В левой руке она что-то держала, но было ли это оружие или королевский жезл — я не мог точно определить. На огромном драконе был украшенный драгоценностями ошейник — но ни в его позе, ни в манере держаться не было ничего, что выдавало бы ручного зверя. Свет струился сквозь запыленное стекло, и несколько долгих мгновений я смотрел на изображение, не в силах сдвинуться с места. Я чувствовал, что в этом витраже заключен какой-то смысл, которого я не мог уловить. Наконец я отвернулся от окна, чтобы оглядеться.

Этот этаж был освещен лучше, чем остальные. Он представлял собой огромное открытое помещение, которое все же было значительно меньше, чем зал нижнего этажа. Высокие узкие окна из чистого стекла чередовались с простенками, украшенными холстами с изображениями битв и сцен крестьянской жизни. Меня потянуло к этим картинам, но я решительно направился к следующей лестнице. Это была узкая винтовая лестница, которая, как я надеялся, вела на башню, замеченную мной снаружи. Духов города здесь было меньше.

Подъем оказался круче и длиннее, чем я предполагал. Я расстегнул и куртку, и рубашку, прежде чем добрался до самого верха. На ступени падал тусклый свет из окон, больше похожих на бойницы. У одного из них стояла молодая женщина и глядела вниз, на город. В ее бледно-лиловых глазах была безнадежность. Она казалась такой настоящей, что я невольно извинился, обходя ее. Она не обратила на меня никакого внимания. У меня снова появилось жуткое ощущение, что это я призрак, а вовсе не она. На лестнице было несколько площадок и дверей, но все они были заперты, и время обошлось с ними не слишком жестоко. Сухой воздух верхних этажей сохранил и дерево, и металл. Я думал: что хранится за этими дверями? Сверкающие сокровища? Знания многих веков? Истлевшие кости? Ни одна из дверей не подалась, и, поднимаясь по ступеням, я надеялся, что не обнаружу еще одной запертой двери в качестве единственной награды за свое восхождение.

Весь город был для меня загадкой. Призрачная жизнь, кипевшая в нем, казалась странным контрастом нынешнего запустения. Я не видел никаких следов битвы, и разрушения были, скорее всего, результатом каких-то глубинных возмущений земной коры. Я прошел еще несколько запертых дверей; знает ли сама Эда, что за ними находится? Никто не запирает двери, если не надеется вернуться. Куда же исчезли все эти люди, которые до сих пор призраками блуждают по родным улицам? Почему и когда этот речной город был всеми покинут? Может быть, здесь и жили Элдерлинги Старейшие? Может быть, они и есть драконы, которых я видел на стенах и витражах? Некоторые люди любят загадки; у меня от них нарастала пульсирующая боль в голове. Я должен был удовлетворить зудящий голод, который мучил меня с начала дня. Я должен был найти ответ.

Наконец я дошел до верхнего этажа башни, представлявшего собой круглую залу с потолком в виде купола. Ее стены были составлены из шестнадцати панелей — и восемь из них были сделаны из толстого грязного стекла. Они пропускали в комнату рассеянный зимний свет, отчего зала казалась одновременно освещенной и сумрачной. Одно из окон было разбито, и осколки лежали внутри и снаружи — по наружной части башни проходил узкий балкон. В центре зала находился огромный, частично разрушенный круглый стол. Двое мужчин и три женщины, все с оружием в руках, обсуждали что-то, стоя вокруг. Один из мужчин казался очень сердитым. Я обогнул призрачный стол, узкая дверь легко распахнулась, и я вышел на балкон.

Деревянные перила сохранились, но не вызывали доверия. Я медленно обошел башню, охваченный одновременно восхищением и страхом упасть. На юге простиралась широкая речная долина. Вдали возвышались темно-синие горы, казалось, бледное зимнее небо покоилось на их вершинах. По ближней части долины толстой ленивой змеей извивалась река. Вдалеке я видел другие города. За рекой была широкая зеленая долина, густо заставленная аккуратными крестьянскими домиками, которые то появлялись, то исчезали, когда я тряс головой, чтобы избавиться от надоедливых призраков. Я увидел широкий черный мост через реку и продолжающуюся за ним дорогу. Интересно, куда она ведет? Вдалеке мелькнуло сияние далеких башен, но я снова потряс головой и разглядел озеро, из которого в водянистом солнечном свете поднимался пар. Может быть, Верити где-то там?

Я посмотрел на юго-восток, и глаза мои расширились от удивления. Может быть, именно в этом был ответ на некоторые из моих вопросов. Большая часть города исчезла. Просто исчезла. Там не было никаких разрушений, никакого почерневшего от огня булыжника. Только огромная трещина в земле, словно какой-то рассерженный великан топнул ногой. Река заполнила расщелину сверкающим языком воды, вторгшимся в город. Остатки зданий все еще стояли на ее краях, улицы же уходили в воду. Даже на таком расстоянии я видел, что огромная трещина продолжается за противоположным берегом реки. Разрушение как копье вонзилось в сердце города. Спокойная вода светилась серебром под зимним небом. Может быть, тут произошло землетрясение? Я покачал головой. Слишком большая часть города уцелела. Без сомнения, это было страшное бедствие, но оно не могло объяснить гибели города.