Нил Гейман - Американские боги (др. перевод)

Именно так он и сделал в прошлый раз, но результат был все тот же: он опять уперся в эту чертову ферму. По небу ползли черные грозовые тучи, на улице быстро темнело, ощущение было такое, что сейчас не утро, а вечер, а ему еще бог знает сколько времени вертеть баранку: такими темпами к обеду в Чаттануге он уж точно не окажется.

Мобильный телефон выдавал ему один и тот же ответ: Вне зоны доступа . На карте, что лежала в бардачке, обозначены были только основные дороги, федеральные трассы и скоростные шоссе: кроме этих, понятное дело, других дорог в округе не существовало.

И людей, у которых можно было бы спросить, куда ехать, ему не попадалось. Дома сплошь стояли у черта на куличках, и света в них не жгли. А тут еще датчик топлива принялся настойчиво намекать на то, что бак почти пуст. Он услышал отдаленный раскат грома, и первая крупная капля тяжело расплющилась о лобовое стекло.

Так что когда Градд увидел идущую по краю дороги одинокую женщину, он тут же поймал себя на том, что невольно заулыбался.

— Ну, слава богу! — сказал он вслух, поравнявшись с ней, и нажал на кнопку стеклоподъемника. — Мэм! Простите, пожалуйста. Я вроде как заблудился. Не подскажете, как отсюда выехать на восемьдесят первую магистраль?

Она посмотрела на него сквозь открытое со стороны пассажирского сиденья окно и сказала:

— Знаете, объяснить я вам вряд ли смогу. Но если хотите, могу показать.

Лицо у нее было бледное, а волосы — длинные, темные и почему-то мокрые.

— Залезайте, — не раздумывая сказал Градд. — Но первым делом нам нужно заправиться.

— Спасибо, — сказала она. Глаза у нее были пронзительно голубые. — Попутная машина — это как раз то, что мне сейчас нужно. — Она забралась в салон. И тут же озадаченно подняла голову: — Тут на сиденье какая-то палка.

— Перебросьте на заднее сиденье. А вы куда направляетесь? — спросил он. — Леди, если вы меня и вправду выведете к заправке, а потом на шоссе, я отвезу вас куда угодно, до самых дверей.

Она сказала:

— Да нет, спасибо. Мне нужно довольно далеко, наверняка дальше, чем вам. Вот подбросите до шоссе, и замечательно. Может, какой-нибудь дальнобойщик подхватит.

И улыбнулась. И улыбка у нее была — чуть на сторону, и очень отважная. Именно эта улыбка решила все дело.

— Мэм, — сказал он, — я довезу вас с гораздо большим комфортом, чем любой дальнобойщик.

Он почувствовал исходящий от нее аромат, густой и тяжелый, и очень насыщенный, вроде сирени или магнолии, но ему даже и это понравилось.

— Мне нужно в Джорджию, — сказала она. — Это далеко отсюда.

— А я как раз еду в Чаттанугу. Сколько нам с вами будет по пути, столько и подброшу, идет?

— Мм, — сказала она. — А как вас зовут?

— Мак, — сказал мистер Градд. Когда заговаривал с женщинами в барах, после этой фразы он зачастую говорил: «А те, кто знает меня хорошо и близко, зовут меня Биг Мак». Но с этим можно подождать. Дорога впереди длинная, не на час и не на два, и времени познакомиться поближе у них будет достаточно. — А вас?

— Лора, — ответила она.

— Ну что же, Лора, — сказал он. — Уверен, что это начало прекрасной дружбы.

Жирный молодой человек отыскал мистера Мирра в Радужной комнате — выгороженном участке коридора, где окна были заклеены кусками прозрачной зеленой, красной и желтой пленки. Мирр нетерпеливо ходил от окна к окну, выглядывая то в золотой мир, то в красный, то в зеленый. Волосы у него были ярко-рыжие и сострижены до короткой щетины. На нем был плащ от «Барберри».

Жирный молодой человек кашлянул. Мистер Мирр поднял голову.

— Прошу прощения! Мистер Мирр!

— Да! Все идет по плану?

Во рту у жирного молодого человека пересохло. Он провел языком по губам и сказал:

— Я отдал все необходимые распоряжения. Только от вертушек подтверждения пока не поступало.

— Вертолеты будут здесь ровно тогда, когда в них возникнет необходимость.

— Прекрасно, — сказал жирный молодой человек. — Прекрасно.

И остался стоять там, где стоял, ничего не говоря и не делая попытки уйти. На лбу у него вздулась шишка.

Через некоторое время мистер Мирр спросил:

— Что-то еще?

Пауза. Молодой человек сглотнул слюну и кивнул.

— Что-то еще, — сказал он. — Да, есть что-то еще.

— Вам хотелось бы обсудить это с глазу на глаз?

Жирный молодой человек снова кивнул.

Мистер Мирр провел его за собой в центр управления: влажную пещерную полость с диорамой, на которой вусмерть перепившиеся пикси возились вокруг самогонного аппарата. Снаружи висела табличка для туристов: «Вход закрыт, идут реставрационные работы». Они оба сели на пластиковые стулья.

— Так в чем, собственно, дело? — спросил мистер Мирр.

— Так. Ладно. Короче, две вещи. В общем, первое. Чего мы ждем? И второе. Со вторым сложнее. Ну, смотрите. У нас огнестрельное оружие. Так? У нас огневая мощь. А что у них? У них ебучие всякие мечи, и ножи, и молоты эти блядские, и каменные топоры впридачу. И, типа, монтировки. У нас, блядь, даже управляемые бомбы есть.

— …Которые использовать мы не станем, — напомнил мистер Мир.

— Знаю. Вы это уже говорили. Я знаю, знаю. И без них справимся. Но все-таки. Послушайте, с тех самых пор, как я грохнул ту сучку в Лос-Анджелесе, я, как бы это выразиться…

Он запнулся, скорчил физиономию и, судя по всему, продолжать ему не очень хотелось.

— Вас что-то начало беспокоить?

— Да. Самое подходящее слово. Беспокоить . Именно. Вроде как «Мы беспокоимся о ваших детях» на воротах колонии для трудновоспитуемых. Смешно. Именно.

— Так что же именно вас беспокоит?

— Ну, мы вступаем в драку, мы одерживаем победу.

— И это — причина для беспокойства? Лично я увидел бы в этом повод для радости и ликования.

— Есть одно но. Они так и так вымирают. Как перелетные голуби и тилацины. Ну и плевать на них. Кому какая разница? А так будет самая настоящая кровавая баня.

— Так? — кивнул мистер Мирр.

Он слушал, и слушал внимательно. Уже хорошо. Жирный молодой человек сказал:

— Послушайте, я не только от себя говорю. Я перекинулся парой слов с ребятами с «Радио модерн», и они тоже за то, чтобы решить дело миром; и ребята с биржи к тому склоняются, законы рыночной экономики все решат и без нашего вмешательства. Я здесь. Ну, вы понимаете. Представляю голос разума.

— Кто бы сомневался. К несчастью, есть кое-какая информация, которой вы не обладаете.

Улыбка у него была кривая и как-то неуловимо змеилась от шрама к шраму.

Молодой человек прищурился. И сказал:

— Мистер Мирр! А что такое у вас с губами?

Мирр вздохнул.

— По правде говоря, — сказал он, — давным-давно один чудак решил зашить мне рот. Много лет тому назад.

— Вау! — сказал жирный молодой человек. — Это что-то вроде омерты [130] Омерта — корпоративный кодекс чести у итальянских мафиозных кланов. Предполагает крайне высокую степень ответственности рядовых членов за любые действии, которые могут нанести вред клану в целом. , да?