Array Журнал «Если» - «Если» 2010 № 08

Верно, с горы.

Более того, как вы понимаете, известно, что никакой Скрытой горы нет и никогда не было — геологи подтверждают это со стопроцентной уверенностью. Есть столообразное всхолмие, весьма невысокое, где аномально часто бывают туманы. Притом всегда в верхней, равнинной части…

Путешествие с горы?

Это все, что вас удивило?

Хе-хе. И вы собирались всерьез заняться Ринхом… Да-да. Я по лицу вижу, что вы до сих пор не оставили это намерение.

Поймите, речь-то шла о путешествии в иную реальность, а не куда-нибудь вниз по реке!

А вас не удивило, что во время путешествия на корабле не должно быть ни одного живого человека? Только ду… психоматрицы? Не удивило? Ах, вы не успели об этом подумать. Ну, конечно же… Разумеется.

Послушайте, душа моя, да ведь все это, по большому счету, мелочи, если сравнить с тем милым, трогательным обстоятельством, что предсказание об отправке очередного ковчега делалось в тот день, когда объявляли имена очередной «жертвенной элиты» — ринхитской аристократии, отдававшей тела. Иными словами, за двести с лишним лет. Один раз за двести сорок четыре года. Дата и время с точностью до часа, объявленные в пророчестве, неизменно совпадали с тем, что получалось, когда пророчеству приходило время сбыться. Либо… они точно знали срок, отпущенный для жизни всем и каждому… либо… попахивает шулерством.

И так — сотни раз.

Без малого пять тысяч лет. Очень однообразный текст пророчеств.

Вы понимаете? Вы понимаете, я надеюсь?

Ни рожна вы не понимаете.

Да помолчите.

Просто помолчите, а я, пожалуй, накапаю себе третью…

Марсианская цивилизация уничтожила себя незадолго до того, как мы вышли в космос. Соответственно… соответственно… три последних пророчества распространялись на период после ее гибели. К первому мы не успели. Третье… третий ковчег… о!., вот этого вам ни в коем случае… ни-ни.

Избавьте меня…

Послушайте лучше насчет второго. Этого нет во всех тех записях, к которым вы получили доступ. Это вообще знают всего семь человек, включая государя императора, патриарха Максима и вашего покорного слугу. Вы станете восьмой.

Итак, второй из этих трех ковчегов должен был рвануться по Ледяной линейке навстречу иной реальности… ровно в тот день, когда мы окончили перевод книги.

Вы ведь знаете, что такое объект Ледяная линейка? Имеете представление?

Отлично. Уже легче. Отличненько.

Он… он… Макс сказал мне тогда: «Неужели ты не хочешь встретиться со старыми богами?». Я еще подумал тогда: до чего же ты странные вещи говоришь, Макс, видно, малость перебрал, переводя этакую мистику на русский литературный. И заявляю ему со смехом: «Да мне и моего одного хватает. Их вообще, по-моему, много-то и не нужно». Тут он рассердился. Очень рассердился. Да вы представить себе не можете. Вроде бы нормальный человек, ученый, вежливый… Н-да… разумный… Хм. Бегает по комнате, шипит, точно рассерженный кот, мешает русские слова, экспрессивные, простите, тюркизмы, алларуадский, шумерский — насколько он его знал, а знал он его омерзительно, плюс еще что-то совершенно непонятное, даже мне не знакомое. Я удивился.

Нет, барышня, не тому, что он взъерепенился.

Ну, переработал человек, с кем не бывает!

Я удивился другому: Макс чешет на каком-то языке, мне абсолютно не знакомом. Мне! И — Макс… Да откуда, в конце концов?

Я спросил. А он мне: «Я? Незнакомые слова? Не помню такого». Мне оставалось пожать плечами — совершенно у человека ум за разум зашел. Конечно, я задал еще пару вопросов…

Ладно. Опустим для краткости.

Не важно.

Другое важнее. Макс неожиданно успокоился и спрашивает у меня самым ровным, совершенно дружелюбным тоном, будто и не он тут бесился минуту назад: «Разве тебе не интересно узнать, оживет ли последний осколок марсианской цивилизации прямо у нас на глазах?».

И я попался. И я разделил с ним какое-то дикое, нервное, лихорадочное состояние, когда тебе кажется, что море по колено и горы по плечо…

«Хорошо, — отвечаю я ему, — нам нужен вездеход. Срочно. Надо доложить…» А он меня перебивает: «Не надо никому докладывать. Тогда мы с гарантией ничего не успеем. Ни-че-го. Нам просто не дадут. Время уйдет на утряски, уговоры, да ты сам все знаешь про наше начальство».

Мы пошли угонять вездеход из ангаров Научного центра.

Чистую правду вам сообщаю, барышня! Цените. Во всех подробностях. Я, законопослушный человек, точно знавший, как расколоть начальство на вездеход за полчаса, дал себя уговорить на жутчайшую авантюру. Постфактум не раз думал: да какое затмение на меня тогда нашло?

Механик попытался воспротивиться. Мы ведь без предписаний… Но куда там, мы с Максом драться полезли, мы крепко его побили, бедного механика, а ведь он, по сути, был абсолютно прав.

Знаете, за что меня отправили на каторгу? Извольте, как на духу: за два закрытых перелома механиковых ребер, за сотрясение мозга, полученное им при падении, за расквашенную губу да еще за подбитый глаз. И… моего там был только глаз. Я, конечно, был несколько не в себе, но не до такой степени. А вот Макс — до такой. Очень даже до такой… Он ударил механика ногой, когда тот уже валялся на полу. И я не остановил его. Мне казалось более важным — поторопиться.

Что?

Да выздоровел механик.

За несколько дней его на ноги поставили.

Два года каторги?

Я полагаю, за дело. Глаз — чепуха. Но я ведь не остановил Макса…

Мы ломились через сопки на вездеходе как сумасшедшие. Мы ни о чем не думали, кроме одного: успеть! Любой ценой успеть! Макс будто заразил меня… И мы явились к Ледяной линейке минут за сорок до… не знаю, как назвать.

Представьте себе: два чудика в скафандрах, ветер несет пыль, холод такой, что подогрев с ним не справляется, марсианский день — стало быть, подобие земных сумерек. Под ногами у нас — два бесконечных рельса Ледяной линейки… да… хе-хе… пейзажик, м-мать.

Знаете, пожалуй, четвертую я пить не стану. Что-то… мне… слишком уже. Подайте-ка со стола таблетки. Да. Спасибо, душа моя…

Так. На чем я остановился? Вытрезвил этот сильно бьет по мозгам… Ах да… два бесконечных рельса Ледяной линейки. Перед нами они восходят на холмы и там теряются в тумане. Как раз был туман, какая-то аномалия: там в принципе не должно быть туманов… А у нас за спиной рельсы продолжаются на две сотни шагов и там ныряют под каменную осыпь.

Мы стоим и ждем. Лихорадочное возбуждение понемногу уходит. Начинаю понимать, каких дров наломал. Вот горячая каша в моей башке уже наполовину остыла. Пора садиться в вездеход и ехать обратно. Пора придумывать, какие слова говорить в свое оправдание, какими глазами смотреть на несчастного парня, брошенного в гараже. Идиот! Какой же я идиот! На что купился?