Макс Фрай - Одна и та же книга

Народная мудрость посылает нас всех сегодня по ягоды. Лучше и выдумать было нельзя, благо на дворе воскресенье, и кто не готов отправиться в лес, до ближайшего рынка уж как-нибудь дотопает, не сомневаюсь. Хотя лучше бы, конечно, все-таки в лес, выйти из дома пораньше (это вставать рано утром на работу — мука, а ради ягод можно и на рассвете подскочить с превеликим удовольствием или вовсе не ложиться), выбраться из города куда-нибудь, где нога человека ступала, конечно, куда же от этой ноги денешься, но изредка и аккуратно, так что даже траву толком не вытоптала.

А у меня еще с июня присмотрено заветное местечко на городской окраине, где среди древних камней и заброшенных хозяйственных пристроек, пробивая нежной макушкой рыхлый асфальт, кустится земляника. Туда и пойду, пожалуй, урожай прикарманю, а предательская кроваво-красная струйка в уголке рта заставит моих близких ломать голову, чем это я занимаюсь, — тоже, если задуматься, неплохое развлечение.

Июль пришел, встречайте грозного владыку. В деснице его окровавленный ледоруб, в шуйце — расплавленный кондиционер. Лютый зной сейчас царит везде, ну или почти везде. Семь способов красиво умереть от жары будут предложены вашему вниманию. Подчеркиваю, красиво умереть, а не колбасой вареной в мусорный пакет рухнуть, так-то любой дурак может.

Все описанные способы в разные годы опробованы на себе, правда, не все эксперименты доведены до победного конца; тем не менее можете спокойно повторять их в домашних условиях, и не только в домашних. Терять-то всяко нечего — и вам, и мне.

Например, досадуя на обилие текущих дел, расслабленность мышц, малиновый звон в ушах и огненную пустоту в голове, можно сегодня выпить с утра три чашки кофе вместо одной. По дороге на работу догнаться, скажем, двумя ристретто. Прибыв на место, в первые же полчаса извести полбанки растворимой дряни, которую, я знаю, специально держат в офисах для превращения живых людей в ужасающих мутантов. Потом можно чуть-чуть поработать, минут пятнадцать скажем, и окончательно лишиться сил. Выскочить, вернее, выползти в ближайшее кафе, заказать кофе со льдом, приложить чашку к пылающему лбу, потом к вискам, поочередно, и залпом ее осушить. Вернуться и полноценно поработать еще пятнадцать минут. Повторять вышеописанные действия до наступления обеденного перерыва.

Отказаться от еды (смотреть на нее невозможно в такую жару!) ради дополнительной порции кофе, запить обед крепчайшим эспрессо, вернуться, работать продуктивно целых полчаса кряду. Потом окончательно разомлеть от жары, добить остатки растворимого кофе, усовеститься, отправиться в магазин за новой банкой, по дороге — чашечку кофе на летней веранде, а как же. И еще одну, и еще.

Вечером, после работы можно, конечно, выпить по дороге еще пару эспрессо, чтобы не уснуть на ходу. Оказавшись дома, сварить себе наконец полную джезву крепчайшего кофе, пить с наслаждением, маленькими глотками, помнить, что избавление уже близко, в ваших жилах течет уже густая черная кровь, у некоторых — с молоком и сахаром, но это, как водится, по вкусу.

Избавление действительно близко. До пятой по счету джезвы мало кто доживает, а уж шестая решительно ставит в этом вопросе жирную точку, поверьте крупному специалисту.

Поскольку вы все равно твердо решили умереть, на работу сегодня можно не ходить. Вместо этого следует собрать все деньги, какие есть в наличии (вы же решили умереть, и они вам больше не понадобятся), позвонить в турагентство и купить горящую, то есть вот буквально самую раскаленную путевку в самую жаркую страну, какую только вам с оператором удастся найти. Чтобы вылет прямо сегодня вечером, в крайнем случае — завтра.

Жить в этой жаркой стране беззаботно, от солнца не прятаться, напротив, подставлять нежное темечко раскаленным лучам при всяком удобном случае, сорить деньгами, которые, как мы уже решили, все равно больше не понадобятся. Когда деньги закончатся, а смерть все еще не наступит, можно ограбить банк, терять-то все равно нечего. С мешком награбленных денег сбежать в соседнюю, еще более жаркую страну, сорить ими со страстью обреченного, потому что вы же собрались умирать, не забывайте. Заодно в этой жаркой стране можно найти любовь — последнюю, а потому неописуемо страстную. Распрощаться с нею без сожалений — все равно скоро умирать! — и тут же встретить новую, самую последнюю и, соответственно, еще более страстную и роковую. Когда мешок с награбленным опустеет, а роковая любовь станет в хорошем темпе приближаться к финалу, можно снова грабить банк и снова пускаться в бега. Не то чтобы вам действительно следует опасаться погони, просто бега вносят в существование обреченного на смерть приятное разнообразие.

Продолжайте в том же духе, грабьте всякий подвернувшийся под руку банк, кидайтесь от всякой последней страсти к другой, еще более последней, пока не надоест (некоторым, говорят, довольно быстро надоедает, в жарких-то странах, понятно почему), пейте темный ром, не меньше литра в день, лучше — больше, но все же этот тонкий момент остается полностью на ваше усмотрение, можно смешивать его с опиумной настойкой, по древнему рецепту знаменитого пирата Черная Борода, а можно и вовсе никакого темного рома не пить, если не хочется, но подставлять солнцу незащищенную макушку обязательно, это же ваш единственный шанс умереть от июльского зноя, который выгнал вас из дома — когда-когда? двадцать? тридцать? пятьдесят лет назад? Надо же, как время летит.

Если вам очень повезет, ваш спортивный автомобиль, так и быть, занесет на каком-нибудь особо крутом повороте и вы трагически погибнете в возрасте трехсот пятнадцати лет, так и не дождавшись дежурного даоса на белом журавле, который как раз собрался вылететь за вами буквально со дня на день. Оно даже и неплохо, потому что навернуться с белого журавля, когда вас хватит наконец первый в жизни солнечный удар, это, знаете ли, чересчур эксцентрично, даже для без пяти минут бессмертного.

А если вы живете в Москве или просто приехали туда по какой-нибудь причудливой надобности, можно не метаться триста лет по жарким странам, а просто выйти из дома около полудня и отправиться пешком по Садовому кольцу, где, как доподлинно известно москвичам и особо одаренным гостям столицы, нет в это время не только тени, но даже представления о тени; самой идеи, что тень может существовать, нет в это время на Садовом кольце.

Нет — и не надо. Мы же умирать собрались, а не продлевать агонию.

Дело, считайте, сделано. Можно идти себе и идти по Садовому кольцу с непокрытой головой, мороженого не жрать и воды не пить, это важно. То есть с мороженым и водой вы все равно свалитесь, просто не так быстро. Как по мне, не стоит растягивать это удовольствие.