Анна Восковатая - В огне

— Да-да, конечно, — улыбаясь во весь рот, ответил Сирил.

— Прекрати… — рыкнул Бранд.

— Что именно?

— Я и так чувствую себя виноватым, тебе мало?

— Да что я такого делаю, ты сам идешь и оправдываешься, а я о мече и слова не сказал.

Бранд промолчал. Но огонь в глазах ответил за него. Магистр Речного ускорил шаг, оставляя ухмыляющегося друга позади.

— Э-э-э! Ты только не убей никого в убежище! — Сирил вздохнул и пошел быстрее, догоняя друга.

Сирил вспомнил о своем предостережении, когда меча в комнате не оказалось. Бранд взбесился. Переходя с ругательств, на глухое примитивное рычание, он перевернул комнату верх дном, заглядывая в такие щели, куда меч просто не мог поместиться. Когда Бранд в десятый раз переворачивал белье на кровати, Сирил решил вмешаться.

— Карающий! Хватит уже и дураку понятно, что меча здесь нет!

Его хорошее настроение улетучилось. Проблема оказалась серьезнее, чем казалась в начале.

— Куда он мог деться? Карающий! Ри, он же не мог испариться?

— Не мог, но кто-то мог его забрать. Видимо, твоя комната не такая уж запретная для других…

Сирил понял свою оплошность, только когда Бранд молнией выскочил из комнаты, а его магия с удовольствием облизнулась, предчувствуя драку.

Сирил метнулся следом, надеясь остановить друга, пока тот не устроил резню. Своим появлением в общем зале он, можно сказать, спас парня, следящего за порядком. Бранд уже схватил парня за горло и орал на весь зал, привлекая не нужное внимание.

— Кого ты пускал в мою комнату?!

Полупьяный народ стягивался в кольцо. Сирил едва пробился к другу.

— Бранд, пусти его! В таком состоянии парень вряд ли сможет ответить?

Пришлось повторить несколько раз, пихнуть в плечо, нарываясь на удар, даже магия не помогала успокоить взбешенного магистра. А лицо парня уже покраснело, он отчаянно пытался вдохнуть и оторвать от горла руку Бранда.

— Пусти его, мать твою! — заорал Сирил.

Бранд встряхнул головой и, слава Всезнающему, разжал пальцы. Парень повалился на пол и зашелся в кашле.

— Тебе лучше выйти на воздух, — отчеканил Сирил другу. — Я сам все решу.

— Я остаюсь… Все, Ри… я в порядке.

Сирил окинул его мрачным взглядом и бросился подымать парня.

— Это вам так не сойдет, — просипел парень. — Драки в убежище караются смертью…

— Ким, ради Всезнающего, думаешь, кто-то решиться казнить Бранда. Пора бы уже привыкнуть к его вспыльчивости, — усмехнулся Сирил. — Как будто он первый раз на тебя кидается.

— То, что он магистр не дает ему права тут распоряжаться, — недовольно буркнул парень, косясь на Бранда, который принял позу "само спокойствие" и четко пытался её придерживаться, хотя в таком состоянии казалось, что через мгновение бросится и свернет шею.

Потеряв интерес к происходящему, посетители убежища, расходились к своим столам, разочарованные неожиданным финалом. Сирил дал время Киму привести себя в порядок и, не повышая голоса, спросил:

— Кого ты впускал в комнату, закрепленную за Брандом?

— Я похож на сумасшедшего? Больно мне надо нарываться на его дружеские объятия.

Бранд не поменял позы статуи, даже бровью не повел, пытаясь себя контролировать.

— То есть никого.

— Ну, Лелана вчера перепутала комнаты и все. Мать его, Бранд, так это ты вчера убил того придурка?

— Я разве вчера был здесь? — шевеля одними губами, ответил Бранд. — Кто кроме девчонки заходил в комнату?

— Никто! Это точно.

— Тогда я не понимаю!

Бранд покосился на Сирила. Сирил только пожал плечами.

Ноги до сих пор подкашивались, когда возвращались воспоминания о поцелуе. Так, по-глупому влюбленной, она не ощущала себя никогда. Всезнающий! Она уверена была, что ничего подобного не существует. Формируясь среди грязи и разврата, её характер просто не принимал таких понятий, как любовь. Она знала слово страсть, прочувствовала слово боль, познакомилась с понятием унижение и смаковала вкус победы. Но не было теперь в её душе места всякой любви, привязанности и нежности. Возможно, раньше, но теперь — нет. Да и Бранд вызывал в ней далеко не влюбленность. Лела не могла отрицать притяжения к нему, даже влечения. Она уже окончательно решила, что распрощается с невинностью именно с его помощью, но влюбиться — бе! Как она вообще могла допустить мысль об этом. Она — магистр замка. Ей не положена такая слабость, как чувства.

Но все эти противоречивые мысли не меняли того, что Лела, сидя под кленом у замка, то и дело обращалась мыслями к тому единственному поцелую. И сердце почему-то начинало выбивать чечетку, колени слабли, не хотелось возвращаться ко двору, чтобы не оскорблять всей той грязью волшебство момента.

Грязь решила сама себя навязать. Рис навис над ней, закрывая своей огромной фигурой заходящее солнце. Лела недовольно отвернулась, желая, чтобы он исчез, как демон Бездны по одному приказу.

— Где ты была? — спросил он.

Лела лениво осмотрела его лицо. Скулы напряженно сжаты, брови сошлись на переносице, даже глаз, кажись, подергивается от гнева. Всезнающий, как же ей не хотелось сейчас ругаться, спорить, слушать его бред!

— Не твое дело, — фыркнула она и потянулась, демонстрируя полное безразличие к гневу своего главнокомандующего.

— И кто эта сволочь?

— Ты о чем? Рис, отстань от меня, а?

Она моментально оказалась на ногах. Его руки, как клещи впились в плечи, обещая оставить синяки от захвата пяти пальцев, спина жалобно заныла от удара об ствол, легкие выдохнули слишком много воздуха, смятые, как прессом, его каменной грудью.

— Я просил, кто тебя трахал?

Их лбы почти соприкасались, Лела оказалась один на один с его злым взглядом. И, мать твою, такой взгляд ничего хорошего не обещал.

— Даже если кто-то и трахал, тебя это не касается, — она ответила с обычным гонором, хотя в горле, ком стал от страха и хотелось стонать от тягучей боли в плечах.

— Так значит? Наша великая недотрога сняла свое табу?

— Для тебя оно до сих пор на месте.

— Дрянь! Шлюха!

— Иди в Бездну! — заорала она.

Звонкий удар огласил вечернюю тишину. Лелане показалось, что искры заплясали перед глазами. В ушах шумело, голова кружилась и щека будто огнем горела. А потом его пальцы сжали подбородок, грубо открыли рот.

— Не думай, что теперь я буду спрашивать согласия, — Лелана едва разобрала его злобный шепот.

Его рот смял губы. Лела мало что понимала, после удара испуг не добрался до её сознания. Придавленная телом Риса, она едва могла дышать. Его руки разрывали тесемки одежды, проникали под ткань и сминали нежную кожу. Боли не было, Рис не собирался делать ей больно. Он уже добился подчинения одним ударом. Лелана никогда не могла ничего противопоставить его грубой силе. Но только сейчас это поняла. Слезы выступили на глазах, но она всеми силами удерживала их. Чтобы он не делал, она не заплачет. Пусть насилует, она не имеет права плакать, не при нем. Его полу ласки, не вызывали больше дрожи. До сегодня Лелана была уверена, что он не решиться на насилие. А сейчас страшно не было… ужасно неприятно, противно и… хотелось выть, вырываться. Особенно, когда его рука справилась с тесемками брюк и коснулась интимного бугорка. Лелана пыталась вырваться, но её попытки были даже не заметны. Рис рывком развернул её лицом к дереву. Лелана закусила губу, когда брюки упали вниз, а его пальцы заменила горячая плоть. Всезнающий! Этого не может произойти, этого не должно произойти! Только не с ним, не так! Солнечный зайчик, отраженный от клинка её небрежно брошенного меча, ударил в глаза. Лелана зажмурилась, сжала кулаки и молча издала крик несогласия.