Sandi-Mandi - Фрир. На задворках миров

В дальних западных башнях библиотеки обитали остальные три книжных вампира: Кнайген, Шуршень и Зажевун — неразговорчивые, хмурые создания неопределенного возраста в пыльных сюртуках. Здоровались они редко, стараясь быстрее проскользнуть каждый в свою башню и зарыться в кипу книг. Сашу угнетали их угрюмые физиономии, и она сама старалась пореже встречаться с ними, думая о том, что, если бы не Брентон, она бы не выдержала однообразную работу в таком мрачном и пустынном месте.

Однако время в башне все же не проходило для Саши даром. Она прочла немало книг по истории Фрира, летописи первых шишиг, записанные на зеленоватой травяной бумаге, героический эпос «Обормоториум» о давнишних подвигах обормотцев, сразившихся со стадом лесных ежей, очень длинную и путаную поэму «Бигринские и бигринские ночи и ночи», написанную забывуном, и даже пыталась читать на древнешкафрумском языке какие-то хвалебные стихи, только вот язык этот был настолько странен, что не понять было — о ком, кто и что там сочинил.

История Фрира насчитывала всего-то около пятисот лет, довольно молодой мир успел пережить несколько серьезных войн между зюкакайями и вампирами, всевозможные межнациональные столкновения, знаменитую Шкирскую передрягу и даже появление котомонстра Фуркиса, которое было описано в отдельных хрониках в ярчайших подробностях.

Единственное, чего Саше так и не удалось найти, — это хоть какого-то упоминания о туманцах. Ни в одной книге, ни в одной летописи о них не было ни полслова. Брентон же на расспросы отвечал неохотно, как и все жители Фрира, — видимо, и ему было неприятно говорить о туманцах.

— Санди, я не могу ответить ничего определенного, — говорил Брентон. — Никто толком не знает, кто они. Есть три основных правила — не подходить к ним, не разговаривать, не касаться. И все, беды не будет.

— А если прикоснуться, то что?

— Лучше этого просто не делать, — отвечал Брентон.

Однажды вечером, в середине котября, фрирские высокопоставленные лица посетили особняк Гугиса Мастерсона с неотложным делом. Один за другим в тяжелые дубовые двери, любезно распахнутые высоким гостям, вошли мэры Фрюблина, Бигрина, Мультера и прочих областей и округов Фрира. Что за неотложное дело — всем было и так понятно: паническое состояние населения Фрира перед туманской угрозой.

Бигрин тем временем гудел, оживленно обсуждая, чем закончится съезд таких важных персон, все надеялись на решительные действия, к примеру, на постановление о полном изгнании туманцев из Туманья, а заодно и из Фрира. Вокруг особняка Гугиса собралась нешуточная толпа любопытных. Представитель туманцев на собрание не пришел, и то хорошо: одно только его появление вызвало бы в народе ужас и переполох.

В кабаке под названием «Бугага», из окон которого открывался хороший вид на дом Гугиса, в это время проходил альтернативный съезд представителей общественности под председательством наивреднейшего во Фрире обормотца Куридана.

Сюда позвали представителей почти каждой национальности Фрира, Сашу пригласили как единственного книжного вампира, которого можно вытащить в свет. Народу собралось немало, многим не хватило места, и самые робкие и маленькие стояли поодаль, застенчиво переминаясь с ноги на ногу.

— А мы тем временем напишем воззвание к нашему правителю, Гугису. Меморандум, одним словом, — важно гудел обормотец Куридан, назначенный главным обормотцем в обормотской общине. — У нас тут свой съезд будет.

Здесь уже находились Френда, Гин, Тамис, Якисо и даже мелькали пятачки свинохамов. Фуркис и Молли, развалясь на креслах, курили каждый свое. Молли затягивалась трофейным носком, снятым с кого-то в темном переулке, а котомонстр, дергая усами, дымил сухой валерианой, прописанной ему антивампиром «для успокоения нервов». Присутствовавшие здесь же представители задрыг, бесяк, вампиров всех мастей также не стеснялись покуривать свои национальные курева, поэтому помещение было подернуто плотной пеленой вонючего дыма сомнительного цвета.

Куридана, который недолюбливал вампиров, перекосило при виде входящей Саши.

— О!! Санди пришла! — завопил Фуркис.

(Имя Санди, придуманное Брентоном, прижилось среди ее фрирских друзей, и теперь иначе Сашу никто и не называл.)

— Несет же нелегкая, их и так уже тут… — процедил Куридан. — Еще не все книги в бигринской библиотеке съедены?

— Нет, на книгах мы экономим, закусываем вредными обормотцами, ччччхи… — ответила Саша. И подумала: «Уж Брентон бы тебе сказал, жаль, его тут нету».

— Чего ты прицепился к нашей Санди? Лучше диктуй Мольке текст меморандума, раз сам писать не умеешь! Да и почерк у нее готический, — одернул Куридана Гин.

— Вы мафия, вас всех разогнать надо… — сквозь зубы процедил Куридан и начал нараспев: — Мы, жители Бигрина, повсеместно и единовременно требуем и призываем изгнать чуждых нам туманцев с исконно наших земель…

Молли старательно писала, закатав рукава и зажав самокрутку зубами.

— Накурено, бррр… — сказала Саша. — А что — туманцев можно таким меморандумом изгнать из Фрира?

Обормотец уставился на Сашу, будто хотел запустить в нее стулом.

— Я бы попросил не вносить элементов сомнения в наш съезд. — Куридан зашипел, как кипящий чайник на плите. — Вот сначала понаедут такие, и отдали им Туманье, теперь они весь Фрир отхватят. На очереди Бигрин, точно говорю! Вы слышали, что в Бигринском лесу по ночам происходит? Это же кошмар! А захваченные туманом деревни? Там же туман как пришел, так и остался, и висит, сволочь, и висит, никуда не девается, и ветры осенние ему нипочем! Но мы будем бороться и добьемся их полного изгнания с наших земель! Пиши, Молли! Засим требуем о скорейших и жесточайших мерах по отношению к злым силам, захватившим нашу древнейшую и красивейшую область — Туманье, вплоть до объявления военных действий, и…

Пока Куридан, выпучив глаза, диктовал Молли текст меморандума, Фуркис многозначительно водил дымящейся трубкой в воздухе, окуривая сидящих, как фимиамом. Саша изо всех сил старалась не расчихаться от запаха тлеющих вонючих носков со стороны Молли и горелой валерианы со стороны Фуркиса.

— Эти межнациональные съезды можно проводить только в противогазах, чего только не курят… — ворчал Гин. — Тебе-то хорошо, Санди, ты в библиотеке обычно сидишь, там тихо и спокойно. Как коллеги-то, не обижают?

— Чччхи! Мне нравится… — Саша утерла слезы на глазах. — Коллеги чудо… Они сероглазые такие, свитера у них пестрые. Если бы не это, меня б в этой библиотеке и не увидели… А еще они в книгах растворяются, их сначала не видно, а потом видно, бац! Чччхи…

— Надо вывести Санди на свежий воздух, — забеспокоился Гин.