Райдо Витич - Дети бездны

В этот момент Дэйн понял, что никогда не сможет причинить вред Диане, как не сможет забыть, даже если проведет в шкуре животного десятки лет.

Она рождала в нем необычайную нежность, перекрывающую любые всплески агрессии. Рядом с ней он мог лишь урчать и ластиться, как домашний котенок, даже будучи матерым диким хищником.

— Только не предавай меня, об одном прошу.

Диана лишь прижалась к нему, крепко обняв. И замерла, слушая его дыхание, стук сердца. И больше ничего не надо было ни ему, ни ей.

Утром, как только в спальню проник первый луч света, кто-то стал ломиться в двери и реветь белугой:

— Милорд, черт бы вас подрал, вставайте! Дэйн! Зеленая жрица выставила ультиматум!! Еще вчера!! Дэйн, она хочет видеть Диану!! Дэйн, да вставай же ты!!

Диана протяжно зевнула, потянувшись, как кошечка, в объятьях любимого. С ним было так тепло и уютно, что все вне постели воспринималось досадным недоразумением.

Какая Зеленая жрица? Какой ультиматум, какой Дэйн?

Дэйн?!

Девушка села и уставилась на мужчину. Тот смотрел на нее не мигая и не шевелясь — замер, как хищник в засаде, пытаясь предугадать действия жертвы.

— Ты?… Дэйн?…

— Дэйн Монтрей. С добрым утром жена.

Диана возмущенно надулась, желая высказаться и… хлопнулась обратно на подушки, понимая, что даже рассердиться на него по-настоящему не может.

— Почему ты мне не сказал?

— Ты не спрашивала.

— Ты бы мог представиться в самом начале!

Мужчина навис над ней, прижал к себе:

— Тогда тебя меньше всего интересовало мое имя, — улыбнулся ей в лицо.

Ууу! Отвесить бы ему пощечину!

Но девушка лишь вздохнула:

— Мне сказали, что ты стар и некрасив.

— Это правда — я стар и некрасив. И ем на обед дюжину наложниц.

— Ты не выносим. Вы чем-то похожи с Сантьяго. И с остальными тоже! Вот кто это кричит и выносит дверь?! — вытянула руку в сторону входа из спальни.

— Гортран, — выпустил ее Дэйн.

— Он абсолютно невоспитан!

— Он оборотень.

— Это его не прощает!… А остальные?

— Тоже, — прозвучало это сухо и отстраненно.

— Все? — замерла, чувствуя, что для Дэйна это что-то значит и не очень хорошее.

— Все. В этом замке, в округе — оборотни.

— Есть другие замки? — спросила осторожно. Он кивнул:

— К югу — там большинство грили.

— Но ты привез меня в логово оборотней.

— Тебе нечего боятся — ты моя жена, — отрезал и сел к ней спиной, начал натягивать брюки.

— По доверенности, — напомнила, пристально изучая спину мужа.

— Какая разница? — голос глухой, недовольный. Она не понимала почему:

— В чем дело, Дэйн? Это мне стоит обижаться на тебя, а не тебе на меня.

— Причем тут обиды? Интересно, какие причины для обид у тебя? То что ты не сразу поняла, что я твой муж? Так это мне в пору винить.

— Ах, вот как?! А ничего что тебе вовсе не нужна была жена?! Ничего, что ты использовал меня как куклу?! Ничего что тебе было все равно, что со мной станется в пути, все равно какая я, что чувствую, что хочу, о чем мечтаю?! Хочу ли вообще куда-то ехать?! — вскочила девушка. Мужчина замер склонив голову и, внимательно слушал, искоса поглядывая на нее. Стальной блеск глаз намекал, что Диане лучше бы помолчать, но она разошлась и не смогла себя сдержать. — Тебе была интересна только моя земля! Я все время ждала, что меня убьют по дороге. И не говори мне, что это бред воспаленного рассудка — ты бы на моем месте подумал тоже самое! А потом оказалось, что дело еще хуже! Тебе нужна была не только земля, но и мой отец! Ноэ, да! Я знаю, что вы враги, знаю, что я его дочь и потому выгодна тебе! Еще бы, такая узда на шею врага!

Дэйн покачал головой и встал:

— К твоему сведению, я вообще не хотел на тебе жениться, — сказал тихо и пошел к дверям.

Диана растерялась, расстроилась:

— А мою мать ты тоже не хотел убивать? — нашла что спросить.

Мужчина замер у дверей, но даже не обернулся — постоял и вышел.

Девушка застонала, вытянувшись на постели, закрыла руками глаза. И вдруг выхватила подушки, запустила ими в двери:

— Будьте вы прокляты, уроды!

Дэйн стоял у перил и медленно, как во сне натягивал на плечи рубашку. Вотан что-то втолковывал ему, но он не слышал — ему чудился голос Дианы: "убил, уроды, узда, земля".

Сколько длилось его счастье? Пять дней?

А ведь он знал, что ничем хорошим это не закончится.

Урод.

В этом Диана права — даже в Кимере они низшая каста — уроды. Это не изменить, это было всегда и видно останется навечно.

— Нужно было жениться на Летти, — в прострации сказал сам себе.

Она эльфийка — такая же обособленная, такая же как и они нелюдимая. И с ней все понятно — Кенжану нужна защита, помощь, а кто обеспечит защиту лучше оборотней? Всем известно, что они лучшие бойцы, но не менее эльфов горды и свободолюбивы, чтобы становиться наемниками.

— Нужно было жениться на Лети.

И не было бы так больно, как сейчас. Она бы жила своей жизнью, он своей, а их кланы пересекались лишь по надобности, как это происходило, происходит и будет происходить. По сути ничего бы не изменилось, разве что Монтрей формально увеличил свои владения и тем встал поперек зарящимся на Кенжан. Взял на себя ответственность за соседей и увеличил свои неприятности.

Но тогда у клана не осталось бы никакой надежды на будущее.

Вотан смолк, заметив, что господин не в себе, а услышав его фразу о княжне, что вчера чуть не убила через своих слуг Диану, вовсе взволновался — не заболел ли часом Дэйн?

Внизу, почуяв непривычную тревожную тишину, начали подтягиваться друзья. Встали полукругом и запрокинув головы уставились на Монтрей.

— Что случилось? — решился спросить Сантьяго.

Лорд глянул на него и пошел к лестнице, спустился медленно, будто нехотя или не понимая, зачем и остановился у выхода во двор:

— Я уезжаю. Диана остается. Ты за старшего, — объявил, не поворачиваясь и толкнув дверь рукой, вышел.

В зале повисла тишина и чудился в ней мрак. Стало холодно и скорбно.

Мужчины смотрели на чеканный узор дверей, символ процветания и радости и понимали, что этот оберег, искусно выкованный местным кузнецом — не помог.

Первым очнулся Сантьяго, взбежал по лестнице на второй этаж и вломился в спальню к сестре.

Она лежала, скрючившись и зарывшись в простыни и подушки, часть была раскидана по комнате.

"Они поссорились! Они всего лишь поссорились!!" — объявил друзьям. Дениз и Шантал тут же сорвались с места и рванули за Монтрей. Гортран и Вотан переглянулись — им не верилось, что от простой ссоры Дэйн мог так сильно расстроиться.

Сантьяго стянул с Дианы простынь и сел на край постели, сложив руки на коленях:

— Первая размолвка?

Девушка всхлипнула и вновь попыталась вернуть простынь на лицо, но брат не дал — вовсе скинул ее на пол.