Дискара - История Некромантки

— Ну что, показывай, что ли, где у вас кабинет музыки.

Он, мученически вздохнув, повел меня на последний урок.

Мда. Похоже, его я скоро буду жалеть намного больше себя. С такой-то новой одноклассницей, как я! Эх, определенно с этой школой мне ой, как повезло! Хи-хи, чего не могу сказать об учениках и учителях.

Перерыв в сумке все, что можно было (впрочем, все что нельзя, например, те же учебники, я тоже как-то умудрилась поставить верх тормашками), я наконец-то отыскала сотовый телефон и, набрав номер полукровки, дождалась ответа:

— Да? Снежанна, это ты?

— Нет, — мило улыбнулась я в трубку. — Это твоя смерть.

— Ну и что? — не поняла она.

— Ну и все.

— Э-э-э?…

Я хихикнула.

— Ладно, расслабься. Я спросить хотела. У вас какой урок будет?

— Ну-у, — тихий неразборчивый шепот на заднем плане, видно выспрашивает у кого-то. — Химия.

— О! — несчастная женщина, эта химичка (а она вела, как мне объяснили, у всего старшего звена)! — Ты там по аккуратнее, что ли…

— А что такое? — изумилась Олеся.

— Ну, понимаешь, у нас уже был урок… а у меня с практической химией не очень….-замялась я.

— Ты мне ответь, вдруг раздался на конце голос полу русалки подозрительно ласкового тона. — Это ты что-то в кабинете взорвала?

— Не-е, — я от усердия замотала головой. — Она сама смесь к горелке подносила….

— Фух…

— Но вот намешивала я, — задумчиво окончила свою мысль.

На другом конце провода послышалось подозрительное сопение.

— Так вот я что хочу! — вскричала я. — У меня сейчас музыка! Встретимся после урока на ступеньках школы! Я тебе сюрприз обещаю! Все, пока!!

И отключилась, чтобы не дай Бог моя заноза, которая в последнее время взяла привычку читать мне нотации, опять не начала промывать мне оставшиеся мозги, теперь уже на тему: «не хорошо издеваться над старшими». А вы вот скажите, я их трогала?

— Пришли! — толкнул меня в бок Меф, кивая на дверь, возле которой собрался уже весь класс.

— А что, внутрь не пускают?

— Не, там же инструменты музыкальные расставлены, — поморщился Максим. — Кстати, а ты на каком играешь? Я вот на трубе!

— А я на пианино! — встряла Инна и тут же сдала Мефа. — А он — на гитаре! Здорово, да?

Все посмотрели на меня с любопытством.

— А с чего вы взяли, что я на чем-то играю? — я удивленно посмотрела на ребят.

Катька тихо фыркнула рядом и пояснила.

— Тебя бы иначе не записали в наш одиннадцатый. Это — одно из условий класса! Ты что, не читала рекламу?

Рекламу я читала. Но вот принимать в серьез строчку: «Но если всерьез хотите сюда попасть — советую научиться играть на каком-нибудь музыкальном инструменте, хоть на балалайке», просто не могла!

— Ну, так что? — переспросила Инна.

— На флейте, — я пожала плечами. Про лежащую где-то арфу я все же решила промолчать.

У присутствующих как-то подозрительно вытянулись лица.

— А крылья у тебя не отрастают случайно?

Я обиженно посмотрела на темного. Тоже мне, нашел клоуна!

Ответить мне помешал звонок и резко распахнувшаяся дверь.

На пороге возник парень максимум лет двадцати. Коротко стриженный блондин с теплыми карими глазами мне понравился сразу. Тем более что он не старался как-то выделиться, или провести между собой и учениками границы, нет. Казалось, он встретил старых знакомых. И ему… отвечали взаимностью. Мило.

Оборотень? Да.

Хм. Мой учитель — оборотень. Прелестно.

Как я поняла? Очень просто — он не закрывался.

Не стройте такую рожицу, пожалуйста!!

Я объясню!

Чары скрытия, доступные самому последнему нелюдю — наш рефлекс. Это как здороваться. Надо и точка. Конечно, многие, такие как мой новый учитель, пренебрегают этой особенностью. И в результате — любая раса, кроме, пожалуй, человеческой, способна опознать ваш вид и способности. Не удобно, правда? Вот я, например, скрываюсь. И никто, даже мой отец не способен во мне распознать некромантку. Или вообще, хоть один признак не человека. Правда, я вот тоже, скрытых узнать не могу, но так мне и не надо, правда?

— Ну, как, входите или что? — ехидно пропел оборотень.

Мы прошли в не маленькое, где-то двадцать на двадцать пять метров, помещение, где у одной из стен в ряд располагались самые различные инструменты.

— Рассаживайтесь! — он махнул рукой на скамейки — ступеньки, стоявшие в четыре ряда. — Так, — он уверился, что расселись все. — Что мы проходили на прошлом уроке?

Инкина рука влетела в воздух.

— Да, Кущева? — видно, уставший уже от этой язвы учитель посмотрел на нее, как на палача.

— А у нас новенькая, Михаил Владимирович! — теперь уже была моя очередь ждать приговора. — Снежанна Зимина! И она на флейте играет! Здорово, да?!

Оборотень с любопытством посмотрел на меня. Оценил. И выдал.

— Да-а, и, правда, Снежанна, — и ухмыльнулся он, осматривая мой снежный (а почему бы и нет?) вид. — На флейте, говорите? Ну-ка, ну-ка! А крылышки у нашей снежинки имеются?

Я отвернулась к окну. Но промолчала. Зачем что-то говорить, если такое уже было? Если ты знаешь, насколько это больно, когда над тобою смеются. Я мысленно фыркнула. Раньше было приведение. Теперь вот снежинка. А следующее? Впрочем, я совершенно не горю желанием это узнавать…

— Снежанна.

Я не обернусь. Зачем? Чтобы услышать еще одну дурацкую шутку?

Хм, а ведь это им кажется действительно смешным. Глупо. Да и я что-то умом особо не блещу. Это же надо было поверить Мефодию! «уважают личное пространство», так он, кажется, выразился? Ну-ну…

— Снежанна, — я все-таки подняла взгляд на учителя.

Ой! дура! Как будто ты не знаешь, что твои глаза слишком хорошо выражают эмоции, тем более сейчас, без линз… как будто ты не чувствуешь своего горького загнанного настроение, как будто…

— Прости.

— За что? — отвожу глаза опять на окно.

Не надо меня жалеть. Не надо. Это не больно, боль я бы могла вытерпеть, на то я и некромант. Это обидно. Очень. Настолько, что последствия не предсказуемы.

По стеклу пробежалась тончайшая паутинка трещин…

Черт! Если стекло разобьется, можно считать, что я во всеуслышание признала свой род. А мне это сейчас как-то не улыбается. Нет, я, как и любой маг, горжусь своей расой. Вот только на некромантов слишком странные реакции. И Олеськина — самая невинная.

— За нетактичность, за смех, за….

— Кхе-кхе, не хватало еще, чтобы учитель передо мной извинялся! — прокашлявшись, пробормотала я.

— А что? Это мысль! — аж засветился Михаил.

— Ни-ни-ни, — в ужасе замотала головой.

Вот еще!

Инка возмущенно пихнула меня в бок.

— Не выделывайся! Такой случай врятли еще представится!

— Что, не ужели совесть заснет мертвым сном? — сочувственно вопросила моя особа, уже вполне отошедшая от обиды.