Степан Мазур - Дыхание власти

Все обман. Обман.

Лада закричала. Дико, истерично, как раненый, обреченный зверь, как человек, что увидел и пережил слишком много, не в силах выдержать и совладать с полученными знаниями. Худенькое тело выгнулось дугой.

Сергей обхватил сестру замком, прижал к себе, не позволяя сломать ей в приступе позвоночник или свернуть шею.

Пятилетняя Лада кричала нестерпимо, на разный манер, то фальцетом, то басом, меняя интонацию непроизвольно. Хрипела, сипела, носом пошла кровь, кровь пошла и из ушей от чудовищного давления под черепной коробкой. Это было похоже на ломку наркомана, избавление от бесов и истерику закостенелого психически ненормального человека разом. Но это не было ни первым, ни вторым, ни третьим. Наверняка это было больнее родов, больнее переломов и костра инквизиций. Боль за гранью.

Сергей не смог сдержать слез, когда длинные русые локоны маленького ангела на глазах обретали стальную краску. Белели и седели. Это было страшно и невыносимо. В груди все сжалось, плотнее обхватил сестру, старясь забрать хотя бы часть боли себе, хоть каплю.

Обоих подбросило на несколько метров под потолок. Скорпион перехватил дыхание, едва успел повернуться в воздухе, приняв неожиданный удар своей спиной, но не какой-то частью младшей сестренки. Снова упали на кровать.

Скорпион придавил извивающееся тело всем весом, вдавил в кровать. Силы, что пробуждались в сестренке, превосходили всю его физическую мощь, и он подозревал, что если бы Лада не боролась с собой, давно бы распластала его о стену, стряхнув, как пушинку. От этой силы по спине бежали мурашки, впервые в жизни боялся, что не сможет совладать…

Какие Серые, какие Эмиссары? Это гораздо… страшнее.

Сема, тяжело дыша, стоял на коленях. Наблюдал как всей силы брата, и восемнадцати пройденных божественных ступеней едва ли хватает, чтобы маленькая девочка не разрушила всю квартиру, не сложила весь панельный дом, как карточный домик. Скорпион прокусил губу от перенапряжения. Тренированное тело перевилось канатами мышц, волосы растрепались. Держал ее на пределе сил. А локоны Лады засеребрились, обретя платиновый цвет. Закатившиеся белки глаз покрылись сеточкой лопнувших капилляров. Это все казалось сном. Страшным, неестественным сном.

Такого не может быть. Какую силу старается подчинить себе Лада? Что проснулось внутри ее? — с ужасом думал Сема, не в силах ничем помочь.

От очередной психической волны сознание вырубило, как будто кто-то выдернул телевизор из розетки. Перед глазами вдруг все потухло, отбрасывая блондина в аут.

Сергей держал неистовую сестренку из последних сил, перенапряженные жилы свело судорогой, перестал их ощущать, удерживая лишь силой воли. Ныло и болело все. Тело просило пощады, мозг отказывался воспринимать действительность, подвергаясь посторонним нападкам, постороннему программированию, сбою. Психические импульсы Лады сбивали нормальную работу разума. Как радиация уничтожает тело, Лада неподконтрольными силами разрушала и глушила все живое, расширяя радиус и не в силах остановиться.

Перед глазами Скорпиона плавали галлюцинации, стены двоились, мириады фигур, красок, ощущений, странные запахи, которых в принципе не могло быть в комнате, заполонили сознание. Этот бред был страшен тем, что не мог оставить для разума ни одного ориентира. Все пять органов чувств взбунтовались, обрабатывая неверную информацию. Информационный канал переполнился, и «фильтры» больше не функционировали. Временами казалось, что висит в невесомости, временами давило к земле так, словно находился в гравитационной комнате при всех пяти g. Слепой, немой, глухой, потерявший способность чувствовать и воспринимать мир, боялся сдавить сестру так, что задушит до смерти, но отпустить — и все вокруг рухнет.

Не мог себе позволить упустить момент, когда она перестанет сопротивляться. Когда силы иссякнут — станет безвольной тряпичной куклой. В этот момент никак нельзя давить так, как держит сейчас. В нормальном состоянии сестренка не выдержит этих тисков. Но между тем разум почти уничтожен, еще одно усилие и вся суть самого Я уйдет куда-то вглубь, уйдет информацией в высшие миры, оставив в мире физическом лишь оболочку, зомби, «овощ» без памяти и осмысленных действий. Прошлого Я не останется.

Разум выкидывает из тела. О, боги, это похоже на смерть… Нет… это хуже смерти.

— Давай, давай, борись! Ты можешь! Ты должен! — Раздался смутно знакомый голос, но доносился он во много динамичном звуке. Повышался до уровня писка, понижался до баса, пропадал и вновь резал черепушку, так похожий на галлюцинации. Бред или явь? Границы стерлись, все залилось сначала белым, потом черным.

Время пропало. Возможно, в том, реальном мире оно все еще шло, а здесь, за гранями разума свернулось в нулевую точку. Течение реки времени прекратилось, иссякло, обесточенное или промерзшее. Это невозможно было описать физическим языком, все чувства и эмоции отключились. Сергей словно ощутил момент смерти. Все замерло, освободив от боли за гранью. Затем чудовищный вихрь, водоворот, смерч и торнадо разом, подхватили и с огромной скоростью, завертели и, неумолимо, со всей возможной болью, вернули в тело…

Да. Это была адская боль. Тело трясло, белки покраснели. Не видел ничего вокруг, все слилось в черноту одной сплошной боли. Разум разворачивался из точки в пространство и, как самый жестокий садист, позволял насладиться всеми чувствами сразу.

Но боль… Значит жив… Тело болит, значит жив… Самый лучший индикатор… Жив! Жив!!! А! Этот физический мир… А… Это неудобное, мелкое тело… какие малые возможности… столько рамок… столько барьеров.

Очнулся здесь же, на кровати, подмяв притихшую Ладу под себя. Мышцы стянуло так, что не мог пошевелить ни одним пальцем. Смертельная хватка. Теперь предстояло бороться со своими собственными мышцами, чтобы ослабить хватку. Не сразу ощутил на висках ладони Рыси. Лицо брата было мертвенно-бледным, губы полопались как от сухого жара, под глазами висели синие мешки, словно не спал очень долгое время. Совсем не похож на молодого, пышущего здоровьем отшельника с молодой женой Натальей.

Пять чувств возвращались постепенно, боль, достигнув пика, ушла и голова поплыла в непонятной неге, блаженстве — давление пропало. Тело ощутило вибрацию — Ладу трясло. Но уже не новый приступ — тихо бесшумно плакала, потеряв все возможные силы.

Борясь с собой, словно сдвигал гору, невероятным усилием разжал белые пальцы, что впились в кожу Лады, как клешни, оставив синяки почти по всему телу.

Но какие же это мелочи после пережитого.

Легкие с сипом схватили воздух. Ощутил свое дыхание, рядом с дыханием сестры.