Елизавета Абаринова-Кожухова - Берегись вурдалака

– Но жить будет? – с надеждой спросил Рыжиков.

Доктор ничего не ответила.

Пока санитары укладывали пациента на носилки и осторожно, стараясь не поскользнуться, несли в его к машине, инспектор вновь обратился к доктору:

– Софья Васильевна, я должен ехать вместе с вами. Надо установить личность потерпевшего, да и вдруг он придет в себя и что-то скажет. А то еще меня же запишут в главные подозреваемые…

– Ну и шуточки у вас, Георгий Максимыч, – буркнула Софья Васильевна.

Уже перекладывая мальчика на койку в машине, один из санитаров разглядел его лицо:

– Так это же Мишка Сидоров, он с моей сестренкой в одном классе учится…

– Где он живет, знаете? – Рыжиков резко обернулся к санитару.

– Точно не скажу, где-то в районе Садовой.

– Странно… Что он делал на другом конце города, да еще в таком месте и в такое время? – вслух задумался Рыжиков. – Ладно, это мы выясним.

И тут, мигая синей лампочкой, подкатила милицейская машина.

– Георгий Максимыч? – удивился глава оперативной группы, увидав инспектора. – Вы-то здесь откуда?

– Я должен сопровождать потерпевшего, а вы тут все внимательно осмотрите, – распорядился Георгий Максимыч, залезая в "скорую". – Следы, вещдоки и все прочее. Учтите, это дело я беру под личный контроль.

Скорая помощь укатила, а оперативники, тихо чертыхаясь, принялись ползать в полутьме по окровавленной слякоти. Однако результаты осмотра оказались явно неадекватны затраченным усилиям: ни орудия покушения, ни чьих-либо подозрительных следов, кроме самого Миши Сидорова и инспектора Рыжикова, обнаружить не удалось. Да и вряд ли удалось бы, если бы это даже было возможно.

В дверь позвонили.

– Входите, не закрыто! – крикнула Анна Сергеевна. Когда гость вошел в комнату, он увидел хозяйку, сидящую в кресле, закинув ногу на ногу, и небрежно поигрывающую хлыстом.

– Ах, Анна Сергеевна, вы совсем не изменились! – восхищенно воскликнул гость, галантно опустившись на одно колено и целуя хозяйке носок сапожка.

Анна Сергеевна чуть растерялась – такое приветствие предполагало давнее знакомство, а она впервые видела этого неприметного господина с тараканьими усами и зачесанными на плешь остатками волос.

Однако раздумывать было некогда, и Анна Сергеевна, отдернув сапожок и щелкнув плеткой перед носом незнакомца, брезгливо проговорила:

– Хватит комедию ломать! Или говорите, кто вы и что вам, черт побери, от меня нужно, или выметайтесь к такой-то матери!

Выпалив все это, заслуженная учительница в глубине души ужаснулась – до нынешнего дня она никогда в жизни так не выражалась.

Посетитель кряхтя поднялся и согнулся перед хозяйкой в угодливом поклоне:

– Ну разумеется, сударыня, вы можете и не вспомнить столь ничтожного холопа, как ваш покорный слуга…

– Хватит дерьмо в ступе толочь! – перебила Анна Сергеевна. (Это выражение она иногда использовала в разговоре с нерадивыми учениками, только вместо "дерьмо" говорила "воду"). – Ближе к делу! Кто вы такой?

– Я – барон Альберт, – чуть приосанившись, представился гость. – Глава Тайного приказа в Белой Пуще. И поверьте мне, почтеннейшая, я никогда бы не решился докучать вам, кабы не был к тому призываем моим высоким повелителем, Его Злодейством князем Григорием…

– Каким еще князем Григорием? – презрительно вскинула брови Анна Сергеевна. – Он же давно сдох!

Барон Альберт почтительно хихикнул:

– Нет-нет, уважаемая Анна Сергеевна. Имею сообщить вам радостнейшую новость – слухи о кончине князя Григория оказались сильно преувеличены. Князь не токмо жив, но и собирается вернуть себе престол, столь велоро… вероломно у него отъятый.

– Ну и пускай себе возвращает, что хочет, – раздраженно бросила Анна Сергеевна, все более вживаясь в образ. – От меня-то ему какого беса нужно?

– О-о, Анна Сергеевна, вы – самая неотъемлемая часть его замыслов, – почтительнейше осклабился Альберт. – Он мне лично так и сказал: найди госпожу Глухареву во что бы то ни стало, потому как она, то есть вы – та соль, без коей любое самое изысканное блюдо останется пресным и безвкусным!

– Ну и где он, этот ваш князь Григорий? – как бы между прочим поинтересовалась Анна Сергеевна. – И вообще, раз я ему так нужна, то мог бы встретиться со мною лично, а не подсылать… – Хозяйка чуть было не назвала гостя "шестеркой" или даже "холуем", но удержалась: – А не подсылать помощников.

– Дело в том, достопочтеннейшая… Будьте здоровы!

– Спасибо, – буркнула Анна Сергеевна, хотя вовсе и не чихала. – Ну, и в чем же дело?

– К сожалению, теперь это невозможно, – вздохнул Альберт. – Ибо князь Григорий по вполне понятным причинам пребывает в глубоком подполье, и даже ваш покорнейший слуга далеко не всегда имеет возможность его лицезреть. Но уверяю вас, достопрепочтеннейшая Анна Сергеевна, что князь Григорий знает обо всем, и наша встреча происходит по его ведению и повелению.

– Ну ладно, хватит болтать, – оборвала его Анна Сергеевна. – Выкладывайте, чего надо вашему князю Григорию. Небось, опять какие-нибудь темные делишки, а?

– Ну что вы, Анна Сергеевна, разве князь Григорий способен на темные делишки? – бурно возмутился барон. – Его дело правое, и своего он добивается исключительно благородными средствами!

Анна Сергеевна нетерпеливо щелкнула хлыстом – ей явно надоело словоблудие гостя. Они уже четверть часа беседовали, но собственно по делу не было сказано ни слова.

– А теперь послушайте меня, – заговорила Глухарева, властно поглядывая на Альберта, который стоял перед ней, съежившись и опустив глаза, будто проштрафившийся первоклассник. – Если вы прибыли, чтобы обменяться верительными грамотами, то будем считать, что эта часть вашего дипвизита выполнена. Есть конкретное дело – выкладывайте. А нет – будьте здоровы, мне еще… – Анна Сергеевна чуть было не сказала: "Мне еще домашние задания проверять надо". – У меня дел невпроворот!