Макс Фрай - Темная сторона

— Только не открывай глаза, ладно? — попросил он. — А то придется начинать все сначала, а это довольно утомительно. Особенно с таким прицепом, как ты.

— От прицепа слышу! — огрызнулся я.

Мне уже было так легко и спокойно, словно я только что опустошил не одну, а целую дюжину чудесных дырявых чашек Лонли-Локли. Какая-то веселая сумасшедшая сила переполняла меня — стоило только сделать первый шаг навстречу неизбежному!

Мы шли так долго, что я успел привыкнуть к этим странным блужданиям в добровольной темноте. Я даже успел перестать удивляться тому, что привык — а на это действительно требуется много времени!

— Всё. — Мелифаро осторожно отпустил мою руку. — Можешь оглядеться.

Я послушно открыл глаза, но не ощутил особой разницы: мы стояли в таком абсолютном мраке, что даже мое недавно приобретенное умение ориентироваться в темноте здесь не работало. Я поднес руку к лицу и с удивлением обнаружил, что она начала мерцать тусклым зеленоватым светом. Я тут же уставился на вторую руку, но она оставалась обычной человеческой рукой — никакой иллюминации!

— Это все пустяки. Переменчивые игры этого смешного места, — шепнул Мелифаро. — Я остаюсь здесь, Макс. Ты можешь идти в любую сторону: это не имеет никакого значения… Если захочешь со мной связаться, просто называй меня по имени и говори со мной вслух. Орать не обязательно, я и так услышу. И не слишком переживай за свою шкуру, в случае чего я тебя оттуда вытащу — ты и пискнуть не успеешь.

— Приятно слышать. Чего я не люблю, так это пищать! — усмехнулся я. — Ладно, если так, я пошел… Или нужен еще какой-то дикарский ритуал?

— А как же без ритуала? Без ритуала никак нельзя!

— Просто честно признайся, что обожаешь обниматься, а тут такой повод!

— Ну да, особенно со всякими небритыми типами, от которых за милю разит каким-то потусторонним табаком! — фыркнул Мелифаро.

Все еще смеясь, он опустил мне на плечи тяжелые, теплые руки. Позади уже стоял загадочный двойник Мелифаро, на этот раз я даже ощутил на своей шее его горячее дыхание.

— Я запомню тебя, — бесстрастно сказали два одинаковых голоса.

— Надеюсь! — отозвался я. — У меня было много знакомых, которые тоже считали, что такое не забывается… Счастливо оставаться, ребята, и не вздумайте рассказывать друг другу страшные сказки!

Я сделал несколько неуверенных шагов в темноту и оглянулся. Разумеется, их было двое: два одинаковых четких профиля тускло мерцали в темноте. Мне даже показалось, что они оба насмешливо улыбаются… Впрочем, вполне может статься, что я просто все еще находился во власти воспоминаний о веселом сэре Мелифаро, которого здесь, кажется, больше не было.

Я пошел дальше, поскольку оставаться было бессмысленно и невозможно: не то это было место, где можно топтаться сколько влезет! Ноги сами несли меня вперед, потом мне захотелось свернуть влево — я так и сделал.

За поворотом все еще было темно, но это была другая темнота: знакомая, понятная и проницаемая темнота обитаемого места.

— Хватит, — решительно сказал я вслух, сам не узнавая собственный голос. — Я, конечно, — редкостный дурак, и сказки у меня дурацкие, а уж моя «сказка о темноте на Темной Стороне» — просто вершина идиотизма, но мне чертовски надоело блуждать в потемках. Давайте включим свет, ребята!

Все оказалось так просто — проще и быть не может. Мир вокруг меня вспыхнул такими изумительными переливами света, что голова кругом шла.

Джуффин все верно говорил: мои слова на Темной Стороне обрели силу могущественных заклинаний. А ведь, казалось бы, всего лишь глупые слова, каковых в моем болтливом рту всегда в переизбытке!..

Я огляделся. Место, где я находился, все еще было лесом — очень странным вариантом леса, неподвижным, сияющим, что-то смутно бормочущим. Был здесь и ветер, но он не шевелил ни пестрые ветви деревьев, ни полы моего дорожного лоохи, внезапно окрасившиеся в изумрудный цвет, столь яркий и насыщенный, что бедняга Мелифаро удавился бы от черной зависти! Здешний ветер легче было увидеть, чем почувствовать: его серебристые потоки медленно надвигались на меня, а потом ускользали куда-то в сторону, так и не прикоснувшись к моему лицу.

— Здесь великолепно! — восхищенно сказал я.

Меня хлебом не корми — дай поболтать вслух. Нелепая, в сущности, привычка. Но сейчас мне показалось, что и ветру, и деревьям было приятно услышать мою похвалу.

Я медленно шел вперед. Не то чтобы я действительно знал, куда теперь следует направить стопы. Не было чудесных озарений и откровений свыше, мистическое знание не потрудилось снизойти на меня, глас небес не осчастливил мой внутренний слух даже жалким прогнозом погоды. Как был я дураком, так им и остался. Зато случилось наконец такое особенное, легкое настроение, что я даже не потрудился задуматься о том, куда мне, собственно говоря, положено идти…

На этот раз я действительно не испытывал страха: какая-то часть меня отлично знала, что здесь, на Темной Стороне, нет ничего, с чем я не смог бы справиться. Скульптор не боится глины, каменщик не шарахается от чана с раствором, живописец не орет дурным голосом при виде грязной палитры. Хвала магистрам, сейчас парадом командовала именно эта, мудрая и безмятежная часть меня, прочие составляющие тихонько сидели где-то в темном углу сознания и смирно ждали своего часа.

И все-таки было в этой дивной прогулке что-то жутковатое. С каждым шагом меня оставалось все меньше… Ну, формально-то я все еще наличествовал: руки, ноги, голова и прочие достопримечательности тела, но меня постепенно покидала уверенность, что я действительно так уж близко знаком с существом, молча бредущим куда-то среди сияющих деревьев и все глубже увязающим в топком лиловом свете собственных следов…

Прямо, прямо, прямо, там большая яма, в яме той сидит Борис, повелитель дохлых крыс… — дурацкий стишок родом из детства назойливо крутился у меня в голове, и я никак не мог от него избавиться. Счастье, что у меня хватило ума не бормотать его вслух: яма и ее отвратительный обитатель наверняка не замедлили бы материализоваться! Прямо, прямо, прямо… — жалкие остатки мыслей в очередной раз забрели в сей незамысловатый тупик, и тут я наконец-то вспомнил, что пришел сюда по делу. Лучше поздно, чем никогда, конечно…

Несколько секунд я размышлял, с чего, собственно, следует начинать. Вероятно, я должен сперва истребить Одинокие Тени и только потом хлопотать о встрече с их создателем и повелителем. Значит, охота на Тени. Очень хорошо! Просто замечательно…

Я, конечно, помнил, что Джуффин совершал какие-то умопомрачительные физкультурные упражнения, чтобы заставить Тени подойти поближе. Но я мог не трудиться повторять его подвиг: и так понятно, что такие чудеса не про меня!