Татьяна Засецкая - Ставка - Жизнь

Знаете, что сказал карточный шулер, когда его поймали и приставили к горлу нож, когда ему грозила смерть?

Он сказал: «Моя жизнь — это игра в карты вместе с Судьбой. И поверьте мне, она ещё больший шулер, чем мы все вместе взятые. Она тоже потасовывает карты. И если она захочет, мне выпадет смерть, даже если она уже ушла. Или же наоборот. Если на стол уже летит карта с моей смертью, Судьба незаметным движением руки, если захочет, поменяет её, и на стол упадёт карта с жизнью».

Все только посмеялись над ним. А когда собрались его прирезать, то появился патруль, и шулер в суматохе скрылся, забрав и выигрыш, и свою жизнь.

А Судьба скромно тупила глазки, пряча в рукаве карту с его смертью.

Я

Званый вечер. Красиво украшенный зал в императорском дворце. Банкет в самом разгаре. Играет незатейливая спокойная музыка, а приглашённые сидят за своими столиками и, попивая вино, разговаривают о повседневных и ничего не значащих вещах. Кроме одного стола близ балкона, за которым сидят двое мужчин лет сорока и ведут спор.

— Ну и где же твой хвалёный агент с синим обсидианом? — ехидно выпытывал у собеседника высокий, стройный мужчина в строгом костюме тёмно-синего цвета. У него были такие же синие хитрые глаза и красивое лицо.

— Не волнуйся, — уверял его собеседник — мужчина высокого роста, слегка худощав с серыми льдистыми глазами, одетый в серебристый костюм, который строгим никак нельзя было назвать, улыбка у него та ещё, а у глаз был самый что ни на есть демонический прищур, — скоро будет.

— Ну-ну, — злорадно протянул мужчина с синими глазами и отхлебнул из пузатого бокала добротного виски.

В этот момент к тому, что был в серебряном костюме подошёл слуга и что-то прошептал на ухо. Человек кивнул и, отправив слугу исполнять приказ, победно воззрился на соседа по столу. Тот лишь вопросительно приподнял бровь. Через несколько минут в зале появилась фигура, с ног до головы закутанная в чёрный плащ из очень дорогой и хорошо выделанной кожи. Лицо скрывал глубокий капюшон, но из-под него немного жутковато блестели совершенно чёрные глаза с невероятными красными искрами. Фигура проплыла между столиками и остановилась перед уже знакомым нам мужчиной с серыми глазами. Вновь прибывший почтительно склонил голову, и раздался мелодичный приятный с хриплицой голос.

— Мэтр.

— Кей, — кивнул в ответ тот, — моё поручение?

На это складки плаща чуть колыхнулись, и оттуда вынырнула изящная рука, укутанная в ту же чёрную кожу, только перчатка была без пальцев, и можно было увидеть, что кожа была на удивление белая, словно мрамор, и конечно принадлежала эта рука девушке, если только там не стоит представитель ставной расы эльфов. Мэтр взял листок, быстро пробежал глазами по строчкам, написанным петельчатым, небрежным подчерком, и поднял задумчивый взгляд на фигуру, которая так и оставалась стоять, не шелохнувшись под заинтригованными взглядами всех присутствующих в зале — ей это было просто до фонаря.

— Идём, — сказал, вставая из-за стола и отправившись на балкон. Двери за ними беззвучно закрылись, разочаровав придворных сплетников. Там Мэтр облокотился о перила и задумчиво осмотрел открывшийся на столицу вид — мощёные улицы, расходящиеся лучами от дворца и образующие невероятный лабиринт большого города, добротные дома, в которых горели ночные огни, облака, плывущие по тёмному небу за горизонт.

— И что же ты хочешь мне сообщить? — он повернулся к фигуре. — И сними, наконец, этот плащ, он меня раздражает!

— А сказать я тебе вот что хочу, — произнесла фигура, и капюшон послушно сполз с головы, открыв взгляду невероятно красивое лицо молодой девушки с бледной кожей, алыми губами, идеальной линией бровей, красивым носом и причёской-ёжиком угольно-черного цвета с алой, словно свежая кровь, полосой в стиле молнии от виска. Потом плащ был снят окончательно, а там скрывалось красивое гибкое тело, затянутое в чёрную кожу, именно из неё были сделаны донельзя облегающие штаны и куртка, на ногах были высокие мягкие сапоги из всё той же кожи, а под курткой была надета шёлковая рубашка кровавого цвета, расстёгнутая чуть ли не до пупка, таким образом был достигнут эффект самого большого декольте, из которого видно все, что только можно и нельзя (и размерчик подходящий). — Они отказались.

— Что? — не поверил своим ушам Мэтр.

— То! — в тон ему ответила девушка по имени Кей. — Я припёрлась, а они мне шиш на постном масле в рожу, стрелу под рёбра и лезвие к горлу!

— Черт! — воскликнул он, и кулак опустился на гранитный поручень. — Меня Крис просто съест без соли! Этот камень мне нужен позарез! — сказал и повернулся к девушке, которая вопросительно на него посмотрела, а у самой в глазах уже плясали самые злобные чёртики. — Ты меня поняла?

— Это то, о чём я думаю?

— Да! — уверенно ответил он, но, заметив очень нехороший красный блеск в глазах собеседницы, добавил:

— Лишних жертв быть не должно, можешь делать, что хочешь, но только с верхушкой, невинные пострадать не должны, — девушка заметно сникла, — камень — обязательно, в кратчайшие строки!

— Всё будет тип-топ! — заверила Кей и собралась уже уходить, но Мэтр её перехватил.

— Отправишься утром, а сейчас ты составишь мне компанию.

— Без проблем, но ты уверен, Айлен?

— Ты со мной, тебе ничего не сделают, — уверенно ответил он и приветливо одним движеньем руки распахнул двери в зал.

Девушка пожала плечами и, соблазнительно покачивая бёдрами, направилась к столику, за которым скучал мужчина с синими глазами, названый Крисом.

— Крис, представляю тебе Кей — мою подопечную, — произнёс Айлен. — Кей, это Крис, мой коллега.

— Очень приятно, — очаровательно улыбнулась она и охотно подала руку для поцелуя.

— Взаимно, — улыбаясь, ответил тот.

Следующий час прошёл за ничего не значащей беседой ни о чём и распитием различных напитков. Зал постепенно отходил от столь эффектного появления Кей в нём, и удивлённые взгляды улеглись, вытесненные завистливыми и восхищёнными. Мужчины смотрели на неё, а точнее на отдельные её части, и втихую пускали слюнки, дамы бросали в её сторону завистливые взгляды, которые они пытались завуалировать в презрение, но это у них мало получалось. Потом музыканты проснулись и стали играть мелодию знойного Эстленского танго.