Восход Темной Звезды

— А остальных? — спросил тот же голос.

— В расход. Нам больше никто не нужен, — ответил Советник, уходя из зала.

Они покинули умирающий мир, оставляя за собой горы трупов и руины бывшего когда-то цветущим города. Дариния, мир обреченных, столкнувшись с вероломством своих обитателей, замер, в предвкушении чего-то более губительного, нежели полное истребление.

Голос Тирэна давно замер, но я все еще была под впечатлением от его рассказа. Я сомневалась в его словах? Ни минуты. Еще давно, до того как обрести силу, меня заботила некая схожесть поступков тех и других. Легкость, с которой они распоряжаются чужими жизнями и логика, способная оправдать любые, даже самые мерзкие поступки. Для меня и те, и другие были врагами, и воспринимала я их одинаково — как врагов. После, став одной из Древних, и совершая те же поступки, о которых ранее и не помышляла, я стала воспринимать их как данность. Как некое уравнение, где известен икс и игрек. Но не понятен результат.

Информация о произошедшем расколе занятного народца, разделивший их на Владык и Древних мог бы стать для меня неплохим козырем. Могу поставить свою жизнь (к слову, теперь не такую уж и ценность), что Владыки и знать не знают о своих близких родственниках и исторической родине. Как, помнится, говорил Кайл (спокойней, только спокойней, не думай сейчас о нем) Владыки точно не помнят собственной истории, настолько они древние. Уверена, что кто-то да помнит. Предательство не возможно забыть — как свое, так и чужое. А это значит, что там, среди Старейшин есть некто, прекрасно все помнящий и знающий. Интересно, Дрэгону известно что-то об этом? Ему больше тысячи лет, так что он вполне мог бы слышать обрывки старых легенд. Хотя, мало кто будет хвастать тем, что обрек собственный народ на мучительную смерть, тем более, доводить это до сведения общественности.

Любопытно, Ньярлатхот знает об этом? Хотя, вряд ли. Он родился значительно позже роковых событий. Жаль, что мне так и не довелось пообщаться с Вуалом там, в Лэнге.

— Как вам с братьями удалось спастись? — спросила я, не особенно надеясь на ответ.

— А это совсем уже другая история, — последовал ответ, после которого я поняла, что мне лучше заткнуться.

Тирэн встал, и, подойдя ко мне, освободил мои руки.

— Ты можешь быть свободна в пределах этого замка. Здесь тебе ничего не грозит.

— Я могу его покидать? — оживилась я.

— Конечно, — ехидно бросил Тирэн, — как только решишься на самоубийство, — и вышел из комнаты.

Три дня он меня не беспокоил, а я почему-то не решалась высунуть носа из своей комнаты. Я никого не видела, и ко мне никто не заходил, хотя я откуда-то знала, что в замке мы не одни. К счастью, все, что мне могло пригодится для жизни, было под рукой — кровать, кресло и ванная комната. Застирав окровавленные тряпки, недавно бывшие моей одеждой, я стала прикидывать, как бы обновить свой гардероб. Наряды никогда раньше меня не интересовали, но ходить в простыне у меня не было никакого желания. Пришлось облачаться в то, что удалось высушить, кое-как повязав на себя, остальное выбросить. Изучив обстановку своей комнаты, попыталась открыть окно, но мои потуги не увенчались успехом. Следующая ночь пробудила в душе тревогу. На четвертый день, я уже не могла подавить беспокойство и нервную дрожь в теле. Меня охватила слабость и отчаяние, и я поняла, что пришел конец. Организм слишком долго не получал пищи, а без Йог-сотхотха, да еще лишенная Силы, я едва могла поддерживать слабую искру жизни в собственном теле. Еще день мне потребовался, чтобы пересилить себя и, воспользовавшись любезным предложением хозяина, выйти из комнаты.

Совершенно не ориентируясь в незнакомом месте, я двинулась по направлению единственной двери, из-под которой пробивался свет. Толкнув ее рукой, я замерла на пороге, встретившись с взглядом Тирэна.

— Дольше, чем я предполагал, — признался он, откинувшись на спинку кресла, — что мешало тебе прийти сюда раньше?

Я молча доковыляла до стола, и обессилено присела напротив хозяина.

— Неужели гордость стоит жизни? — продолжал он.

Гордость? Я внутренне удивилась. Скорее — нерешительность и безумный страх, который я испытывала, находясь рядом с ним.

— Вы хотите видеть меня мертвой? — прямо спросила я.

— Стал бы я в таком случае с тобой возиться, — признался Тирэн.

Господи! Сколько разговоров, — внутренне кричало сознание. Да покорми ты девушку! С тебя что — убудет? Но опять промолчала, понимая, что с этим существом нужно действовать другими методами. Какими — еще не знаю. Но узнаю! Если не сдохну раньше, — решила я, тихо сползая на пол. Ну, все! Как говорится: 3,14 — здец!!!

Тирэн подошел к девушке, лежащей у его ног. Что же! Значит, просить она не умеет, а по-другому не выходит. Опустившись рядом с ней на колени, он, слегка приподняв ее, прижал к себе. Его тело охватила тьма, постепенно проникая в неподвижное тело девушки, делясь с ним питательной энергией и Силой. Поняв, что уже достаточно, он, легко подняв Анну на руки, направился в ее комнату.

— Что вы со мной сделали? — уже собираясь уходить, он обернулся на ее голос.

— Когда именно? — уточнил он.

— Там, в лаборатории. Когда я умерла, — напомнила Анна.

— А ты уверена, что умерла тогда? — с интересом спросил Тирэн.

— Уверена! Я помню все свои смерти, — настаивала она.

— Узнаешь, со временем, — отрезал Тирэн, отвернувшись, направляясь к двери.

— Я хочу сейчас, — в ее голосе он с удивлением различил командные нотки.

— А не боишься, что я с тобой расправлюсь, — угрожающе начал он.

— Стал бы ты в таком случае со мной возиться? — повторила она его недавние слова.

Тирэн замер на полдороги к двери. Потом, как будто что-то окончательно решив, быстро покинул комнату.

Вот так я и жила, лишний раз не высовываясь, изредка используя его как источник пищи, и тут же скрывалась в собственной комнате, стараясь привлекать к себе как можно меньше внимания. К сожалению, совсем исчезнуть с его глаз долой было невозможно. Постепенно, пришла скука, и я решилась пройтись по замку, ставшему для меня тюрьмой. Как надолго? Не знаю. Скорее всего, навсегда. В этом я уверилась лишний раз, когда наконец-то рассмотрела то, что до сих пор считала непроглядной тьмой, обступившей окна. Такого темного силового поля мне видеть не приходилось. И оно окутывало замок со всех сторон, лишая меня возможности рассмотреть хотя бы что-то за его приделами. Путешествуя по замку, я, наконец, убедилась, что мы здесь не одни. То, что раньше я принимала за тени, были живыми существами, обитающими в замке. Как, оказалось, здесь кипела весьма бурная и необычная жизнь, в которую я старалась не влезать. В конце концов — у меня были другие планы. И уж конечно, они не совпадали с планами Тирэна на меня.