Восход Темной Звезды

Каждую ночь мне снился Тэрранус. Его величественные замки, голубое небо, яркое солнце и огромный зал, с замершими в капсулах людьми. Нет, не людьми — Владыками, наказанными за какую-то провинность. И он… Каждую ночь я видела его глаза, смотрящие на меня с любовью и болью. В них не было злости или укора, он просто смотрел на меня, не говоря ни слова. Или может быть, это я не могу его услышать?

Я не знала, как быть: признаться Дрэгону в том, что меня мучает, означало бы вызвать ненужное мне беспокойство и усиленный контроль. Хотя куда уж сильнее? И дело было не в отсутствии доверия, а страхе за меня, я это прекрасно понимала. Я успела отвыкнуть от чужой заботы, предпочитая рассчитывать только на собственные силы и интуицию. И сейчас она мне подсказывала — как бы я не решила поступить, кто-то обязательно пострадает. Но и бездействовать я больше не могла. Эти сны сводили меня с ума, заставляя в полной мере ощутить свою беспомощность и слабость. Я не поверила Дрэгону. Я чувствовала, что Кайл жив, и где бы он ни был сейчас, он испытывает адские муки. Или кто-то хочет заставить меня в это поверить, чтобы выманить из надежного укрытия? И если это ловушка, поведусь ли я на нее?

А еще было кое-что, пугающее меня больше кошмаров и неопределенности — осознание того, что я меняюсь. Изменения были едва уловимы и их удавалось легко скрывать, пока. Но те, кто меня близко знают могли что-то заподозрить. А Дрэгон всегда был рядом со мной…

Иногда мне казалось, что в углах моей комнаты сгущаются тени, и, сливаясь, двигаются прямо на меня, желая поглотить, растворить в себе. Ужасно было то, что мне не было страшно в тот момент. Наоборот — я жаждала этого как никто другой. Раствориться во Тьме, стать частью ее, совсем иной. Не испытывать больше страха, неуверенности и… любви.

Услышав в коридоре шаги Дрэгона, я успела прикрыть глаза и притвориться спящей. Дверь тихо открылась, и он вошел в мою комнату, куда переехал на следующий день после того памятного события…

— Аня! — в ночной тишине его голос раздался как гром, среди ясного неба. Мне понадобилось приложить усилие, чтобы не вздрогнуть.

— Я знаю, что ты не спишь. Нам надо поговорить.

— О чем? — не поворачиваясь, поинтересовалась я, чувствуя спиной его взгляд.

Он сел на кровать рядом со мной. Некоторое время он просто смотрел на меня, видимо не зная с чего начать разговор.

— Это на счет твоей семьи…

— Что с ними — моментально взвилась я.

— Они в порядке. Игорь позаботился об этом.

— Они что-то знают обо мне?

— Нет. Им ничего не рассказали, для их же безопасности. Не переживай. Кстати, — его голос слегка оживился, — за свою подругу тоже можешь не беспокоиться. Ньярлатхот рассказал мне как Хок сокрушался по поводу того, что ушлый майор не оставил ему никаких шансов.

— Молодец майор! — не сдержала я улыбки, — так держать!

Потом, задумавшись, уставилась на свое так и не снятое кольцо.

— Когда можно будет вернуться на Землю?

— Не скоро, — Дрэгон поднес руку к моим волосам. В последнее время я заметила, что он любит их перебирать и гладить. Удивительнее было то, что мне это начинало нравиться.

— Почему?

— Тебе все еще угрожает опасность.

— Если ты имеешь в виду Тирэна, то я прекрасно сознаю эту опасность. Но не могу же я всю жизнь скрываться в Лэнге? К тому же это ничего не даст. Он достаточно терпелив.

— Ты так хорошо его изучила? — голос Дрэгона стал глуше.

— Достаточно, чтобы понимать — он умеет ждать. Он ждал тысячи лет, чтобы отомстить. Он живет этим. И его чувство стало только сильнее.

— Судя по тому, чему я стал свидетелем, это не единственное чувство, которое владеет им, — тихо заметил Дрэгон. Его взгляд буквально прожигал меня насквозь. Из-за таких моментов я иногда старалась держаться от Владыки как можно дальше, но, как показало время, старалась недостаточно.

— Он не мог позволить мне вернуться и помочь Вуалу, — надеюсь, это не прозвучало как оправдание?

— Вероятно, так и было сначала. Но не забывай, любимая, что я видел его взгляд, когда уносил тебя.

— Взгляд?

— Он был как у существа, у которого забрали мечту.

— После твоих слов я чувствую себя невестой Франкенштейна, — усмехнулась я.

— Это еще кто?

— Не важно. Лучше тебе не знать. Я понимаю, что ты боишься за меня, и благодарна за заботу. Но вспомни — несколько лет я рассчитывала только на себя и не привыкла полагаться на кого-то. Это моя жизнь, и я вправе совершать свои собственные ошибки.

— Но не тогда, когда ошибки могут привести тебя к смерти, — возразил Дрэгон.

— Дрэгон! Это будет моя смерть, моя судьба!

— Что с тобой происходит? Ты ведешь себя странно!

— Я всегда веду себя странно, — возразила я, резко вставая.

— Постой! — Дрэгон не дал мне пройти, притянув и усадив рядом, — что ты задумала?

— С чего ты взял?

— Я чувствую!

— Ошибаешься! Я не строю никаких планов! — бросила я, вставая, и ускользая от него в купальню.

Никаких планов, — рассуждала я, задумчиво глядя на себя в зеркало, — положусь целиком на интуицию. Они меня не ждут, значит, у меня есть фора. Дело за малым — решиться на отчаянный шаг, или сделать вид, что ничего не происходит, и продолжать мучиться кошмарами и дальше. Вот только долго я не выдержу.

Я напряглась, когда в зеркале за моей спиной проскользнула какая-то тень. Движение было смазанным, и не уловимо человеческому взгляду. Но я заметила.

Или у меня глюки, или…

— Анна! Ты в порядке? — голос Дрэгона вывел меня из оцепенения, в котором я пребывала все это время. Наверное, показалось.

— Все хорошо, — откликнулась я, стараясь не задумываться о том, что для меня предпочтительнее: знать, что твой враг до тебя добрался, или что ты окончательно сошла с ума? Хотя когда меня это напрягало?

— Почему ты считаешь, что я поддержу тебя в этой авантюре? — Нами яростно сверлила меня взглядом. Предполагалось, что я должна была признать эту идею глупой и забыть о ней.

— Потому что такие авантюры в твоем духе, — спокойно ответила я.

— Это опасно.

— Догадываюсь.

— Это глупо.

— Знаю.

— И нечестно по отношению к твоему Владыке.

— Этот аргумент мы пропустим.

— Тогда я согласна. Но должна заметить, что ты делаешь самую глупую вещь в своей жизни.

— Позволь тебя поправить — одну из самых глупых вещей. А было их не мало.

— Верю. Как мы это преподнесем остальным?

— Разве нам нужно в чем-то отчитываться? Ты и я свободны. Наверняка, они пошлют охрану, но не думаю, что с ней будет трудно справиться.

— Ты собираешься их убить?

— На моей свести и так много смертей, — возразила я, — обойдемся без кровопролитья.

— Знаешь, — Нами задумчиво нахмурилась, — Ньярлатхот давно это утверждал, но я не хотела в это верить. А теперь уже не сомневаюсь.