Антон Грановский - Властелин видений

– Пару часов назад Пастырь пришел во дворец и сказал, что хочет поговорить с княгиней Натальей. Охоронцы пропустили его. Он пошел в покои княгини и уединился с ней. Разговор их был краток. Спустя несколько минут княгиня вышла из покоев и объявила, что отныне она – член общины Пастыря.

Левая бровь Глеба чуть приподнялась.

– Интересный поворот, – протянул он.

– Белый чародей добрался и до нее, – сказал Кудеяр, и в голосе его прозвучала горечь. – Теперь в княжестве нет человека главнее Пастыря.

– Кажется, ты забыл, что кроме княгини есть еще и князь, – спокойно заметил Глеб.

Советник Кудеяр усмехнулся.

– Мы оба знаем, что князь давно мертв, – тихо произнес он.

Глеб отхлебнул олуса.

– Если все всё знают, то почему до сих пор…

– Не все, – перебил его Кудеяр. – А лишь самые близкие к княгине люди. Я – один из них.

– А как насчет твоего спутника? – Глеб скользнул взглядом по сухому, напряженному лицу тощего. – Он не похож на дворового боярина.

– Мой спутник не боярин. Но я вынужден был открыть ему правду, чтобы заручиться его поддержкой. Вернее – поддержкой его хозяина.

– Мы надеемся, что ты сделаешь все быстро и по возможности тихо, – заговорил тощий надтреснутым голосом. – А если тебя поймают, ни в коем случае не станешь ссылаться на нас.

– У чародея много приверженцев, Первоход, – поддакнул тощему Кудеяр. – И если они узнают, что их Пастырь погиб по нашему сговору, в городе поднимется волнение.

Глеб спокойно выслушал его, затем покосился на тощего и негромко поинтересовался:

– Кто же все-таки твой спутник, Кудеяр?

Советник хотел ответить, но тощий опередил его.

– Я служу у Крысуна Скоробогата, – сказал он. – В кошеле, который лежит на столе, двадцать золотых солидов. Но награда может быть увеличена, если ты не просто убьешь Пастыря, но принесешь нам его голову.

– Вот как? – Глеб прищурился. – И на сколько же?

– Ты получишь еще один кошель с золотом – в точности такой, как этот.

Глеб отхлебнул олуса и усмехнулся.

– Неужели у княгини осталось так мало верных людей, что она вынуждена объединиться с Крысуном Скоробогатом и его вонючей сворой?

Тощий нахмурился, губы его побелели от гнева, а рука сама потянулась к рукояти ножа-скрамасакса, но Кудеяр положил ему на руку ладонь и холодно отчеканил:

– Тише, Первоход. Мы в одной лодке.

– Точно, в одной, – согласился Глеб. – Правительство и мафия объединились, чтобы свалить духовного лидера и не допустить наступления теократии. Это уже классика.

Глеб снова отхлебнул из кружки и облизнул губы.

– Вы знаете, кто такой этот Пастырь и откуда он пришел? – спросил он, глядя на Кудеяра.

– Никто прежде не слышал о нем, – ответил осанистый советник. – Ни здесь, ни в других городах. Но его чудеса попахивают Гиблым местом.

– Все чудеса попахивают Гиблым местом, – сухо заметил Глеб. – Что еще ты знаешь, Кудеяр?

– Я разослал своих людей по всему княжеству. А также в Кривичское и Радимичское княжества. Пытался выяснить, откуда взялся Пастырь. Но вместо этого я выяснил другое.

– Что же?

– Его видели, Первоход. Его видели везде.

На лбу Глеба заиграли морщинки.

– Что это значит?

– Не знаю, как, но Пастырь умудряется быть в нескольких местах сразу. Два дня назад он полдня проповедовал на Сходной площади. Но в то же самое время его видели в Полоцке и у реки Саж. И там он тоже проповедовал и тоже творил чудеса.

Глеб сжал губы. Он видал всякие виды, не раз заглядывал смерти в глаза, но от слов Кудеяра испытал невольный трепет.

– Его приверженцы повсюду, – продолжил советник. – Если верить моим людям, только в нашем княжестве его община насчитывает пять тысяч человек. И с каждым днем их становится больше. Одному Сварогу известно, сколько приверженцев у него в соседних княжествах.

Глеб задумчиво отхлебнул олуса.

Вот так дела. Проклятый колдун умудряется быть в нескольких местах сразу. С такими чудесами Глебу еще не приходилось сталкиваться. Похоже, этот Пастырь – крепкий орешек. Неизвестно, что именно задумал чародей, но бед он может натворить много.

Глеб протянул руку к кошелю с золотом, взял его и сунул в карман куртки. Затем поднялся с лавки.

– Я разберусь с этим, – коротко сказал он.

– А что делать нам? – спросил Кудеяр, глянув на Глеба снизу вверх благодарным взглядом.

– Ничего. Просто сидите и ждите новостей.

На улице, уже по-ночному темной, ни души. Было то мрачное время, когда обыватели запирают двери на крепкие засовы, а убийцы возле кружал подкарауливают очередного пьяницу, чтобы отнять у него все, что тот не успел пропить, а самого его бросить в овраг.

Глеб Первоход, завернувшись в плащ, стоял под черными деревьями, почти слившись с ними. Завидев на дороге громадную, широкоплечую фигуру, Глеб вышел из мрака и окликнул:

– Хлопуша!

Верзила остановился и удивленно уставился на Глеба.

– Первоход? Что ты здесь делаешь?

– Жду тебя.

Хлопуша огляделся по сторонам. Затем снова посмотрел на Глеба и спросил:

– Откуда ты знал, что встретишь меня здесь?

– Это ближайшее к твоему дому кружало. А ты наверняка соскучился по сочному куску жареной говядины.

Хлопуша усмехнулся:

– Верно. Но зачем я тебе, Первоход?

– Хочу с тобой поговорить.

– О чем?

Глеб помолчал пару секунд, подыскивая нужные слова, и начал издалека:

– Как там Молчун? Вы с ним уже помирились?

Лицо Хлопуши, освещенное тусклым лунным светом, слегка дрогнуло.

– Не думаю. Молчун ведет себя смирно, но, скажу тебе честно, Первоход, я боюсь поворачиваться к нему спиной.

– Да, твой брат тот еще тип. Что будешь делать дальше? Вернешься в «уграйскую кущу»?

Хлопуша еще больше помрачнел и пробасил:

– Я туда больше не пойду.

– Почему?

– Есть причина.

Глеб вгляделся в лицо верзилы и отчеканил:

– Пастырь не отпустит тебя. Ты ведь это знаешь?

Хлопуша кивнул.

– Знаю.

– Тогда, быть может, тебе стоит к нему вернуться? Если ты решишь это сделать, я пойду туда вместе с тобой.

Хлопуша удивленно уставился на Глеба.

– Ты хочешь стать другом Пастыря? – недоверчиво спросил он.

Глеб качнул головой:

– Не думаю.

– Врагом?

– Вот это уже ближе к истине.

– Гм… – Хлопуша нахмурился. – Ты что-то задумал, верно?

– Верно.

– И что же?

– Я хочу выяснить, кто такой этот Пастырь и откуда он взялся. Думаю, это будет интересно не только мне.

Хлопуша помолчал немного, обдумывая слова Глеба, потом сказал:

– Я ненавижу белого чародея, Первоход. Ненавижу всей душой.

– Но ты был в его пастве.

– Верно. И все равно он мне не нравится. И никогда не нравился. Он, конечно, чародей хороший. Сделал из воды вино, и все такое. Но чего стоят все его чудеса, коли он держит людей впроголодь?