Ксения Баштовая - Бубновая гильдия

Бубновый туз задумчиво хмыкнул, а потом резко поменял тему:

— Лирас, усиль охрану и проверь все охранные заклинания.

— Ирдес, что-то случилось? С чего такой переполох? — встревоженно оглянулась начавшая подниматься по лестнице женщина.

Темный эльф задумчиво протянул:

— Не могу ручаться, но город неспокоен. Такое чувство, будто готовится что-то нехорошее. Эрика, будь осторожна… И, думаю, будет лучше, если дети перестанут покидать дом в течение ближайших нескольких дней.

Эрмиль зачарованно застыл перед огромной картиной, на которой был изображен рыцарь, поражающий копьем дракона. Сомнений не было: рыцарь — это же, конечно, папа! Кто ж еще может быть нарисован на таком великолепном полотне? А дракон… Что дракон? Мало ли что отец никогда не рассказывал о подобном? Может, просто речь никогда не заходила! А так… Вот Эрмиль вырастет, станет великим рыцарем и тоже победит своего дракона или демона. А может, еще кого-нибудь.

Благо ждать осталось недолго! Сколько? Ну это, конечно, неизвестно (особенно если учесть, что считать мальчишка пока не умел), но не так уж много — это точно!

— Вот вы где, господин Эрмилион! — Громкий голос, раздавшийся в конце коридора, «разбил хрустальную вазу спокойствия». Что означала эта фраза, мальчик не знал, но, подслушанная в речи заезжего мер… нер… барда, она звучала для него весьма внушительно. Будущий великий рыцарь беспомощно оглянулся в поисках путей отступления, но было уже поздно.

— Я вас везде обыскалась! Слуги все переполошились! Да и граф с графиней уже прибыли, а господин виконт все смотрит на эту столетнюю мазню! Точнее, изучает картины великих художников! — Высокая, крепко сбитая няня-тролльчанка подхватила на руки трехлетнего мальчугана…

Эрмилю ничего не оставалось, как покориться судьбе. Победы над драконами и демонами откладывались на неопределенный срок.

Квартерон задумчиво перелистнул страницу фолианта, делая вид, что не расслышал вопроса сестры, так что ей пришлось повторять снова:

— Рихар, но почему?

— Вента, ну отстань, а? — наконец оторвался от книги брат. — Не могу я с тобой идти и все! Родители дали денег — вот и отправляйся, покупай себе безделушки, а меня оставь в покое! И вообще, чего-то боишься, так надо было учиться меч в руках держать, а то ты даже не знаешь, с какой стороны эфес!

Девушка раздраженно прошлась по комнате, а потом возмущенно фыркнула:

— Ну и пойду! Без тебя! — И выскочила из комнаты, хлопнув дверью.

Рихар проводил ее взглядом и мрачно протянул:

— Можно подумать, у меня своей жизни нет!.. Черт, а на сколько же Лия назначила? На девять или на десять?.. Нет, в десять встреча с Тиклой… Или с Миррой? — Вздохнув, пиковый валет отложил книгу. — Ну вот, вечно с этими сестрами одни проблемы! Задурят голову, а ты мучайся!..

Вечер

Солнце задумчиво ползло к горизонту. Вечерние сумерки неспешно опускались на засыпающую столицу… Засыпающую? Пожалуй, не совсем. Где-то у реки вспыхнул зажженный факел, к нему присоединился еще один, еще… И вскоре цепочка огоньков, не обращая внимания на то, что день еще не до конца ушел на покой, поползла по улицам.

Все новые и новые вспышки присоединялись к огненной змее. Потом внезапно, резко и грозно громыхнул протяжный гул колокола — он звучал откуда-то со стороны Семиглавого собора, — и притихшие на мгновение улицы словно взорвались шумом, создавая впечатление, что кто-то бросил факел на работающую мельницу.

Как будто в ответ заунывному пению-набату колокола раздался испуганный женский крик, еще один, еще…

Восстание началось.

Слезы солеными ручейками бежали по лицу. Обида, ярость, злоба ледяным комком сплелись в груди.

Короткий спор. Требование позволить связать свою судьбу с тем, кого любишь, а не с тем, на ком настаивает отец. Крики: «Да он оборванец! Какой-то сапожник! В твоей жизни не будет ничего, кроме запаха мокрых шкур да стука молотка!» Короткий всхлип: «Плевать я хотела на твои запреты и Уголовное уложение!»

Хлопок дверью. Барабанная дробь цокколей по булыжникам мостовой… И горькие-горькие слезы, туманящие взгляд. Можно не слышать криков на улицах, стонов, звона битого стекла, не видеть факелов, огненными бутонами расцветающих вокруг…

Нужно лишь бежать. Бежать к тому, кто всегда тебя поймет. К Эльтше.

Опасливо скрипнула дверь, громкий мужской голос напуганным зайцем заскакал по полутемной мастерской:

— Эльтше, ты здесь?

Сапожник, пытающийся при неверном отблеске свечи ровно установить каблук, отлетевший с остроносой женской туфли, тихо ругнулся, когда тонкая шпилька проскользнула между пальцами, и удивленно вскинул голову:

— Киринт?! Я не знал, что ты в городе…

Тролль усмехнулся, осторожно спускаясь по скрипучей лестнице:

— Утром прибыл. А как ты? Найта? О Дегарисе что-нибудь слышно?

— Я — ничего, — попытался улыбнуться речной эльф. — Найта… тоже вроде все как обычно. А о Дегарисе я уже с год ничего не слышал! — И словно уходя от разговора, спросил: — А что там за шум на улице?

— Не знаю, — пожал плечами наемник. — Какие-то беспорядки в богатых кварталах. Думаю, ненадолго, часа через два успокоится все.

Сапожник хотел спросить что-то еще, но не успел: отчаянно завизжала дверь, и сдавленный прерывающийся голос всхлипнул:

— Эльтше?!

— Что-то вы сегодня припозднились, миледи! — укоризненно покачал головой седовласый старик ювелир.

Вента грустно вздохнула:

— Дома задержалась.

И задержалась, это было еще мягко сказано! Начать с того, что все выходы оказались заперты, слуги наотрез отказывались выпускать девушку на улицу, и дочери бубнового туза ничего не оставалось, как выбираться из дома через окно.

Сладаир Ормениел понятливо кивнул и предложил:

— Проходите к столику, я сейчас покажу вам свои новинки… — А потом, когда девушка проскользнула мимо хозяина, осторожно поинтересовался: — Вы не будете против, если я замкну дверь? Слышите, на улице какой-то шум… — И, не дожидаясь ответа, направился к выходу.

Невысокий, сухощавый, он совершенно не походил на тролля, и лишь золотистый цвет кожи выдавал расовую принадлежность одного из лучших ювелиров Алронда.

Дойти до двери Сладаир не успел. Та вдруг резко отворилась, и на мгновение на пороге замерли какие-то люди… С факелами, мечами.

— Господа, что вы себе позволяете?! — возмутился ювелир. — Это частная… — Вслед за этими словами он рухнул на пол с проломленной головой…

Вента медленно нащупала на столике с аккуратно разложенными изделиями рондел [3] Рондел — кинжал с круглыми ограничителем и навершием рукояти, длина около 20 дюймов (50 сантиметров), клинок узкий, стилетообразный. с рукоятью, богато украшенной драгоценными камнями…