Дэвид Геммел - Нездешний

Хеула сидела у соснового стола, глядя в наполненное водой медное блюдо. Старуха почти облысела и еще больше высохла с тех пор, как он навещал ее два года назад.

— Добро пожаловать, Черный, — усмехнулась она. Зубы, белые и ровные, казались чужими на дряхлом лице.

— Низко же ты пала, Хеула.

— Жизнь — это маятник. Я еще вернусь. Налей себе вина — или воды, если хочешь.

— Вина, с твоего позволения. — Он наполнил глиняный кубок из каменного штофа и сел напротив нее. — Два года назад, — тихо начал он, — ты предостерегала меня против Каэма. Ты говорила о смерти принца и о священнике с огненным мечом. Очень красиво, поэтично и совершенно бессмысленно. Теперь это обрело смысл... и я хочу знать больше.

— Ты не веришь моим предсказаниям. Я ничем не могу тебе помочь.

— Да, в слепую судьбу я не верю.

— Идет война.

— Да что ты говоришь?

— Замолчи, мальчишка! Ты ничего не узнаешь, пока не закроешь рот.

— Виноват. Продолжай, пожалуйста.

— Война идет не здесь, и ведут ее силы, недоступные нашему пониманию. Одни называют их Добром и Злом. другие — Природой и Хаосом, третьи полагают, что Исток воюет сам с собой. Но в чем бы ни заключалась истина, война идет. Я сама склоняюсь к наиболее простому объяснению: Добро сражается со Злом. В этой борьбе существуют лишь мелкие победы — никто не одерживает верх окончательно. В этой войне участвуешь и ты — наемник, в решающий миг перешедший на другую сторону.

— Скажи, что ждет меня в пути.

— Вижу, высокие материи тебя не занимают. Хорошо. Ты заключил союз с Дурмастом — смелое решение. Он злодей без чести и совести, убивавший на своем веку и мужчин, и женщин, и детей. Он не отличает добро от зла и предаст тебя, ибо не понимает, что такое дружба. За тобой охотится Кадорас Тихий, Человек со Шрамом, — он не менее опасен, чем ты, непревзойденный мастер меча и лука. Черное Братство гонится за тобой, ибо им нужны доспехи Ориена и твоя смерть, а вагрийский император послал на твои розыски отряд головорезов за то, что ты убил его племянника.

— Я его не убивал.

— Верно. Это подстроил Каэм.

— Продолжай.

Хеула уставилась в блюдо с водой.

— Смерть караулит тебя со всех сторон. Ты завяз в самой середине тенет судьбы, и пауки приближаются.

— Но добьюсь ли я удачи?

— Это зависит от того, что ты понимаешь под удачей.

— Обойдемся без загадок, Сеула. Я спешу.

— Хорошо — но знай, что в пророчествах многое зависит от толкования. Ясно там ничего не говорится. Если ты метнешь свой нож в чащу леса, есть ли вероятность, что он убьет лису, передушившую моих кур?

— Нет.

— Это не совсем так. Закон вероятности гласит, что это возможно. Вот и прикинь, какая задача стоит перед тобой.

— Почему это выпало именно мне, Хеула?

— Я не впервые слышу этот вопрос. Если бы с меня снимали год всякий раз, как мне его задают, перед тобой сидела бы молодая красотка. Но ты спросил честно, и я отвечу. В этой игре ты — средство, ускоряющее ее ход. Благодаря тебе в мир явилась новая сила. Она родилась в тот миг, когда ты спас священника. Сила эта бессмертна и будет совершенствоваться до конца времен — но о тебе, Нездешний, не вспомнит никто. Пыль веков сокроет тебя.

— Мне это безразлично — но ты не ответила на мой вопрос.

— Верно. Почему ты? Потому что ты один имеешь шанс, хотя и слабый, изменить ход истории этого народа.

— А если я откажусь?

— Вопрос не имеет смысла — ты не откажешься.

— Почему ты так уверена?

— Честь — твое проклятие, Нездешний.

— Скажи лучше — благословение, — Не в твоем случае. Она погубит тебя.

— Странно — а я-то думал, что буду жить вечно.

Он встал, чтобы уйти, но старуха жестом остановила его.

— Одно тебе скажу: остерегайся полюбить жизнь. Твоя сила в том, что ты не боишься смерти. Власть Хаоса многолика и не всегда заключается в острых клинках.

— Я не понимаю.

— Любовь, Нездешний. Остерегайся любви. Я вижу рыжеволосую женщину, которая принесет тебе горе.

— Я ее больше не увижу, Хеула.

— Кто знает? — проворчала старуха.

Как только Нездешний ступил за порог, слева от него мелькнула какая-то тень. Он пригнулся, и над головой у него просвистел меч. Упав плечом вперед, он привстал на колени, и его нож, пролетев по воздуху, вонзился нападавшему в горло. Враг упал на колени, выдернул нож — из раны хлынула кровь, и он рухнул ниц, уже бездыханный. Нездешний огляделся и подошел к убитому — этого человека он видел впервые.

Он вытер нож и убрал его на место. Хеула вышла на порог. — С тобой опасно знаться, — хмыкнула она. Он впился глазами в ее морщинистое лицо:

— Ты знала, что он здесь, старая ведьма.

— Да. Удачи тебе, Нездешний. Будь осторожен.

Нездешний ехал на восток. Лес здесь стоял стеной, и воин держал арбалет наготове, пристально вглядываясь в чащу. Ветви переплетались над головой, солнечные лучи едва пробивались сквозь листву. Через час он повернул на север, чувствуя, как сводит шею от напряженного ожидания.

Кадорас — не тот человек, от которого можно просто отмахнуться. Его имя в темных притонах всех городов произносят не иначе как шепотом: Кадорас Тихий, Прерыватель Снов. Говорят, что хитростью с ним не сравнится никто, а жестокостью — лишь немногие. Впрочем, Нездешний пропускал эти россказни мимо ушей, зная, как может приукрасить молва самое невинное деяние.

Уж он-то понимал Кадораса, как никто другой. Он, Нездешний, Похититель Душ, Меч Хаоса.

Сказители слагали жуткие истории о нем, странствующем убийце, неизменно приберегая их напоследок, когда огонь в очаге уже догорает и посетители таверны собираются по темным улицам идти домой. Нездешний не раз сидел незамеченный в углу, слушая рассказы о своих злодеяниях. Вначале шли сказки о славных героях, прекрасных принцессах, замках с привидениями и блистающих серебром рыцарях — но, когда спускалась ночь, рассказчики подбавляли страху, и люди, расходясь по домам, с опаской вглядывались во тьму, где им чудились Кадорас Тихий или Нездешний.

То-то заплясали бы от радости сказители, услыхав, что Кадораса наняли навеки прервать сон Нездешнего!

Нездешний повернул на запад вдоль линии Дельнохских гор и скоро въехал на большую поляну, где стояло около тридцати повозок. Мужчины, женщины и дети завтракали у костров, а Дурмаст расхаживал между ними, собирая деньги.

Выехав из леса, Нездешний успокоился и рысью двинулся к лагерю. Он разрядил арбалет, ослабил обе тетивы, повесил оружие на пояс и слез с седла. Дурмаст с двумя седельными сумками, перекинутыми через плечо, помахал ему рукой, закинул свою поклажу в ближайший фургон и подошел к приятелю.

— Здорово, — усмехнулся он. — На этой войне можно неплохо заработать.

— Это беженцы?