Степан Мазур - Слёзы Солнца

Ловерс непонимающе уставился на сплюснутые фаланги пальцев. Те были раздроблены, кости торчали наружу, пробив кожу. Кровь в два ручья стекала из проломленной раны. Шок спецназовца прерывал голос Андрея:

– Мышцы накачал, а про кости забыл?

Спецназовец взревел туром. Иностранная речь прокатилась по залу:

– I kill you, bustard (я убью тебя, ублюдок!)

Радогорец выбросил руку вперёд. Тычок раскрытой ладонью в лоб и шлепок в висок костяшкой другой руки заставили Ловерса занять место в углу ринга. Его просто отбросило, словно столкнулся с бульдозером.

Радогорец на чистом английском ответил:

– Don’t be so sure. You don’t care about your mind, your spirit ill, and soul dead, when you take these medicaments. (Не будь так самоуверен. Ты не заботился о своем разуме, твой дух болен, а душа умерла с приёмами этих медикаментов).

– It’s can be! (Этого не может быть!). I am a super solder! (Я суперсолдат!)

Ловерс в последнем усилии подскочил, словно тугая пружина спустилась с взвода. Кровь разбитой руки хлестала фонтаном, но не замечал. Новые таблетки, которые не найдёт ни один допинг контроль, не только сжигали тело в критических усилиях, но и глушили боль. Помчался на противника, стараясь задавить и размазать по рингу как мелкую букашку. Как камень покатился с обрыва, набирая скорость по наклонной.

Радогорец отвёл одну ногу назад. Для придания устойчивости, согнул колени, позвоночник, наклонил голову, обе руки в определённый момент, словно две плети помчались навстречу получеловеку. В момент касания груди руки-плети приобрели твёрдость гранита.

Удар раскрытыми ладонями пришёлся Ловерсу в район сердца.

Словно волна прошла по рингу вслед за спецназовцем. Весь зал ощутил некий импульс. Словно ветер прошёлся по закрытому помещению.

Спецназовец остановился перед руками радогорца. По подбородку текла струйка крови. Восемь сломанных рёбер проткнули сердце и внутренние органы насквозь. В мозг врезало последние непонятные слова русского:

– Ты суперсолдат, а я всего лишь сын своего отца. Это тебе за всех убитых спортсменов, мразь.

Шёпот Андрея услышал только Сергей. Он словно поймал волну разговора радогорца, его взгляд, хотя радогорец смотрел в другую сторону. Скорпиона прошиб высоковольтный заряд электричества, прошёлся по каждой клеточке тела, взорвался в районе груди, выплеснулся. Так же резко отпустило, едва Андрей отвёл “взгляд”.

Тяжёлое тело спецназовца рухнуло на пол, как падает каменная плита на асфальт. Рефери приблизился, склонился, словно до сих пор опасался, что Ловерс подпрыгнет и схватит за горло. Гигант не двигался, грудная клетка замерла, кровь багровой лужицей растекалась по рингу.

Андрей ещё в начале боя видел, что сердце Ловерса не переживёт этот бой. Допинг разорвал его изнутри. Доброжелатели вкатили смертельную дозу, опасаясь приезда лучшего бойца России – Поднебесного. До последнего не верили, что авария удастся. Печень спецназовца работала вхолостую, почки практически отказали. Это снаружи гигант, а внутри давно сгнил, ходячий мертвец. Противники безумно опасались отца Андрея. Боялись, что даже идеально спланированная автокатастрофа может не вывести непобедимого тяжеловеса из строя. Знали, что будет драться и с переломанными костями.

Рефери высоко поднял руку радогорца:

– Со счётом семь – два, Россия побеждает Мир в боях без правил.

Радогорец понимал, что своей победой взъерошил ни один пчелиный улей. А маленький Скорпион теперь точно знал, кем он хочет стать, когда вырастет.

Облака заливало расплавленным золотом, солнце величаво наливалось пурпуром, скрываясь за крышами небоскрёбов. Ветер лениво уносил вдаль воздушные замки, хватая с собой торопливое время.

Сергей вышел на улицу вместе с толпой народа. Бои врезались в сознанье, помнил каждое движение могучих дядек, стоило только прикрыть глаза. Мало что понял, но желание быть похожим захватило раз и навсегда. В жизни беспризорника замаячила ясная цель.

Толпа рассосалась, окраины дворца спорта опустели. Скорпион сел на скамейку, любопытно рассматривая невдалеке компанию из трёх бритых с чёрными загнутыми крестами на плечах. Лысины блестели, словно смазанные маслом. Все трое хлебали креплёное пиво прямо из двухлитровых пластиковых бутылок. Лошадиный гогот заменял смех, после каждого глотка бутылка пустела на глазах, а жесты парней становятся всё свободней и развязней.

Прохожие обходили тревожную компанию за десятки метров, спешно ускоряя шаг. Двое мелькнувших милиционеров свернули в переулок, скрываясь с глаз прохожих.

На маленького Сергея скинхэды не обращали ни малейшего внимания. Да и Сергей не позволял себе расслабиться, чуть что, так сразу готовый рвануть с места. Несколько месяцев хватило, чтобы наверстать умение в беге за всё пропущенное время в больнице. Как понял, на улице действовали два фактора: сила и скорость. Так как силёнок не хватало, в спешном порядке изучил искусство стартовать с места на предельной скорости.

Бритые достаточно разогрелись пивом. Постепенно стали задирать прохожих по нарастающей, начиная от тупых шуток и косвенных угроз.

Сергей почувствовал, что стоит сменить предстоящее место ночевки. Скоро могла пролиться кровь. Но что-то внутри заставило остаться, подождать. Два чувства: самосохранение и интуиция боролись меж собой.

Внимание привлёк дед. Не типичный согнутый жизнью старичок, а уверенный в себе силач с широкими плечами и ясным взором, который смотрит не под ноги, а прямо перед собой. Смотрит гордо, зорко. Гость столицы.

Длинные седые локоны деда смешивались с такого же цвета бородой и усами, что не по-старчески ухожены и расчёсаны, просторная белая рубаха подёрнута серым поясом, штаны просторные и не стесняют движения, на ногах лёгкие сандалии, за плечами видавшая виды походная сумка. Старец твёрдым шагом двигался вперёд, не сворачивая в сторону от скинхэдов.

Главарь бритых, самый рослый и крепкий, кивнул товарищам. Втроём заступили дорогу сумеречному прохожему.

– Дед, сумка не тяжела? А то мы быстро поможем,

– Да, точно поможем, – загоготал самый мелкий заводила.

– Старость уважать надо, даже кости ломать не будем, ты только рюкзачок то открой, – заржал помощник босса.

Дед остановился, медленно снял походную сумку, положил у ног. Скорпион отметил, что совсем не старческий взгляд буквально прошил пахана скинов.

– А не надорвётесь, хлопцы? А то кости иногда прочнее стали бывают.

Сергей вздрогнул от силы голоса. Старик не кричал, но каждое слово звучало твёрдо, уверенно. Скорпион ощущал вибрацию, словно музыку слов. От старика веяло силой, мощью. Будто в теле семидесятилетнего старца жил тридцатилетний мужик в самом расцвете сил.