Степан Мазур - Слёзы Солнца

Евпатий Коловрат придерживал на коленях голову умирающего собрата. Одного из двенадцати оставшихся в живых чудо-бойцов в его дружине. Теперь в строю одиннадцать. Лихая монгольская стрела пронзила горло защитнику Козельска.

Сорок восемь дней войска ордынцев пытаются взять “проклятый город”. Но каждую атаку жители города и дружинники под предводительством воеводы Коловрата, отбивают, после чего под стенами города высятся валы из мёртвых монголов.

Стоило ханам начать строительство стенобитных машин, как в ту же ночь воевода с “лихой сотней” бесшумно снимал ночных стражей, врывался в стан монголо-татар и устраивал погром, сжигая все деревянные заготовки и убивая самых знатных полководцев. Как только войско пробуждалось, собираясь дать отпор, скрывался в ночной тишине. Позже со стен города посмеивался, махая в орогам.

Штурм стен Козельска длился почти семь недель. Ханы потеряли сон, боялись злого города, как огня. Хотели уйти, но с юга от Великого Хана шло подкрепление: новые силы и готовые стенобитные машины. В бой рвались новые солдаты. Коловрата достать. Слухи о лютом войне разнеслись далеко. Воевода-язычник взял на себя бремя ответственности за город, так как юный князь Василь был слишком юн. Ветераны лишь глаза опускали. В чистом поле ни одна отборная сотня на конях с Коловратом справиться не могла: стрелы руками ловит, доспехи пальцами пробивает. Шайтан, а не человек!

Павшего воина забрали. Коловрат собрал совет из оставшихся в живых на центральной городской стене. В нескольких вёрстах отсюда строилось для последней атаки огромное конное войско. Со стены хорошо видно – нет конца и края надвигающемуся войску.

– Что скажешь, Данила? – Усталый голос воеводы обратился к одному из воинов. С того момента, когда войско захватчиков окружило город, Евпатий спал не больше двух часов в сутки.

– Не поможет нам никто, Старший. Не бывати подкреплению из соседних городов… Одни мы. – Данила тяжело облокотился на рукоять потрёпанного меча, устало вздохнул.

– И то верно, Евпатий, не сдюжим мы новой атаки… но и в орогу путь на север перекроем, держаться надо. – Высказался Лукич, самый старший из дружины. На дюжину лет старше воеводы.

Разиня, самый младший, поправил помятый шелом, задорно обронил:

– Да не уж то, братцы, мы басурманов боимся? Али силы иссякли?

Разиня в каждой драке вперёд лез. В каждой битве с врагом в первых рядах грудь в грудь бился. Хоть и младший, но почёт и уважение у всех сыскал. Задирист, но за своих собратьев в самую гущу битвы бросался. Едва увидит, что кому помощь требуется, сразу на подмогу. Стрелы его стороной облетали, ятаганы над головой свистели, лязгали по кольчуге, но всегда живой возвращался.

– Не спеши, Разиня. Пусть Коловрат слово молвит. Как скажет, так и будет. Мы, Евпатий, всегда за тобой ходили и впредь идти будем! Али не ты нам и отец и брат? Учитель и наставник? – Голос Боряты катился густым басом.

Обладатель самых широких плеч и самой лютой силы в дружине. Правая рука воеводы. Всегда оставлял последнее слово ему.

Коловрат поднял голову к светлому небу. Ярило нещадно разил с небосвода огненными стрелами, раскалял кольчугу.

В наступившей тишине прозвучали чистые, ясные слова воеводы Козельска:

– Враг у ворот! Чего попусту воздух сотрясать?

Десять русских мечей взмыли в небо. Коловрат достал из ножен за спиной и свой, булатный, богатырский, вороненый на сталь. Остриё пригрозило небу. Зычный громкий глас дружины прокатился по поляне над врагами:

– СЛАВА!!!

Бабки с детьми на руках, старики, да совсем уж израненные войны были свидетелями, как последние одиннадцать воинов из лихой Коловратовской сотни выходят за пределы ворот. Лошадей не было – потеряли в битвах. Выходили пешими. На плечах побитая кольчуга до пояса. На головах помятые шишковидные шлемы. Да в руках у каждого по славянскому, добротному мечу и яловидному щиту.

От глаз жителей не укрылась смертельная усталость каждого. Идут последний раз, идут на смерть. Все это знают. В городе давно ни одной стрелы, ни одного камня. Всё, что только можно сброшено на головы захватчиков. Боевое оружие на вес золота, но держать его не кому. Все бьются без надежды выжить, простились с жизнями. Но лишь бы север страны устоял. А коль устоит Новгород, коль сдержат врага ещё малость, то и страна будет жить, и Русь разорванная возродиться.

Ворота отворились, раздвигая завалы тел и выпуская дружину, тут же сомкнулись вновь. Одиннадцать воинов вышли в поле перед тысячами ордынцев. Из вражеского стана выехал посол великого хана. Прогарцевав на лошади, встал в дюжине метров от Коловрата, предложил:

– Великий хан тебя в своё войско жалует. Говорит, тебя и твоих людей, самыми близкими полководцами сделает. Соглашайся или смерть тебе!

– Прочь басурманская рожа, не было такого, чтобы дети Перуна продавались за свою шкуру. – Ответил за воеводу Разиня. – Не все ещё под крестом ходят!

Коловрат едва боролся со сном и усталостью. Все знали, что если откроет последний резерв, воззовёт к богам, то надолго не хватит. Всему есть придел.

Едва разгневанный посол скрылся за шеренгой конных воинов, те взяли в руки короткие луки, вознесли в небо…

Тысячи коротких стрел с чёрным оперением со злым свистом затмили солнце. Коловрат прошептал одними губами – воины сомкнулись щитами, как римские легионы. Ни одного зазора не осталось.

Сталь над головой застучала частоколом стрел. Потом снова, снова… Шесть раз ордынцы осыпали последних защитников Козельска. Но ни одна стрела не нашла цели.

Со стороны ордынцев разгневанный ханский генерал, из вновь прибывшего подкрепления, приказал сотне тяжеловооружённых наездников окружить дружину и взять в кольцо. Напасть со всех сторон.

Близился последний бой.

Возвращение в реальный мир было мучительно долгим, неприятным, недосмотренный полусон-полуявь и предок Коловрат остались позади. Потом следовало обязательно приложить все силы, чтобы продолжить именно этот сон. Что там дальше?

Энергоинформационный всплеск помогал увидеть картины прошлого, взять небольшой отрезок времени из старых хроник. Не обязательно было быть чьим-то потомком, чтобы увидеть деяния знаменитых людей. Но тогда все чувства и эмоции были недоступны. Просто картина.

Волхв ведал, что если спускаться по нити предков, то до передачи наследственного генома можно зреть, чувствовать, и прожить вместе с предком небольшой кусочек времени, как во сне про гиперборея. Небольшой, потому что отнимает очень большое количество сил. Лучше Хроники, но там раз на раз…Скорпион едва делал первые шажки в этом направлении. И то при активной помощи деда.