Йон Колфер - Артемис Фаул. Парадокс времени

Один год пожертвований, думал Кронски, и я смогу наслаждаться моим богатством.

Пять миллионов. Эта фея, или кем бы она не была, стоит в десять раз больше. В сто раз больше.

Кронски около минуты постоял под сильным потоком воздуха кондиционера, а затем выбрал костюм из открывшегося платяного шкафа.

Пурпур, подумал он, сегодня я буду императором.

Подумав немного, он достал шляпу, украшенную кисточкой шерсти каспийского тигра.

ЛИЧНЫЙ САМОЛЕТ ФАУЛОВ, 10 000 МЕТРОВ НАД ГИБРАЛТАРОМ.

Десятилетний Артемис пытался расслабиться в одном из шикарных кожаных кресел самолета, но нервный узел в его голове не давал ему этого сделать.

Мне нужен массаж, подумал он, или отвар из трав.

Артемис отлично понимал, откуда взялось это напряжение.

Я продал существо… личность для Extinctionists.

Так как Артемис был очень умен, он без труда смог найти оправдание своим действиям.

Ее друзья освободят ее. Они практически умнее меня, и они, несомненно, умнее Кронски. Эта фея уже, возможно, отправилась с лемуром в руках обратно, откуда бы она ни появилась.

Артемис отвлек себя от этого сомнительного довода, сосредоточившись на Кронски.

Нужно что-то сделать с этим человеком.

Титановый Powerbook мягко загудел на раскладном столике. Артемис разбудил экран и открыл свой персональный Интернет-браузер, разработанный в качестве школьного проекта. Благодаря мощной, но незаконной антенне в грузовом отсеке, самолет мог принимать радио-, теле- и Интернет сигналы практически в любых частях света.

Такие организации, как Extinctionist живут и умирают в зависимости от репутации, думал Артемис, Это будет забавным упражнением – уничтожить репутацию Кронски, используя силу Интернета.

Все что для этого было нужно: поисковая система и размещение небольшого видео на некоторых наиболее популярных сайтах сети.

Двадцать минут спустя, когда Дворецки вошел в его кабину, Артемису оставалось сделать пару завершающих штрихов.

– Проголодался?- спросил телохранитель, – В холодильнике есть хумус и я собираюсь приготовить йогурт и фруктовый коктейль.

Артемис выложил видео на последний веб-сайт.

– Нет, спасибо, – пробормотал Артемис, – я не голоден.

– Чувство вины будет терзать твою душу, – сказал Дворецки, открывая холодильник, – как предателя на старых костях.

– Спасибо за сравнение, Дворецки, но, что сделано, то сделано.

– Нужно ли было оставлять оружие Кронски?

– Пожалуйста… Я установил заряд самоликвидатора на мой жесткий диск. Ты действительно думаешь, что такая прогрессивная раса оставит свои технологии незащищенными? Я не буду удивлен, если пистолет сейчас тает в руках Кронски. Я должен был оставить оружие для эффекта.

– Не думаю, что существо сейчас тает.

– Прекрати, Дворецки. Я совершил сделку, и давай больше не говорить об этом.

Дворецки сел напротив.

– Хмм. То есть теперь тобой руководит своего рода кодекс. Честь среди преступников. Интересно… Итак, что ты придумываешь на своем компьютере?

Артемис растирал напряженное место на шее.

– Пожалуйста, Дворецки. Все это – для моего отца. Ты знаешь – это должно быть сделано.

– Один вопрос, – сказал Дворецки, разрывая пластиковую упаковку от столовых приборов, – Хотел ли бы ваш отец, чтоб это было сделано таким путем?

Артемис не ответил, только сидел и растирал напряженное место на шее.

Через пять минут Дворецки сжалился над десятилетним мальчиком.

– Я подумал, что мы можем развернуть самолет обратно и оказать небольшую помощь этому странному существу. Аэропорт Феса открыт, поэтому на это уйдет всего лишь пара часов.

Артемис сдвинул брови. План Двроцки был правильными действиями в создавшейся ситуации, но это был не его профиль.

Дворецки свернул бумажную тарелку Артемиса вместе с едой.

– Артемис, я хочу повернуть самолет обратно, и я собираюсь сделать это, если только ты не скажешь мне, не делать этого. Все, что тебе нужно – сказать одно слово.

Артеми видел, как его телохранитель возвращается в кабину пилота, но не сказал ни слова.

Марокко

Особняк Кронски гудел от постоянно подъезжающих из аэропорта Extinctionistоров. Каждый из них нес свою ненависть к животным на руках, или на голове, или на ногах. Кронски узнал леди в высоких сапогах из кожи каменного козла. Из Пиренеи, если он не ошибался. Затем он увидел старого Джеффреи Кутнез-Меуерс, одетого в костюм из шкуры квагги, и Котессу Ирину Костович, бледная шея которой была защищена от вечернего холода мехом хондосского японского волка.

Кронски улыбался и тепло приветствовал почти каждого по имени. Каждый год было несколько новых людей, допущенных в круг влиятельных людей, но скоро все изменится, после судебного процесса. Кронски прошел к банкетному залу.

Зала был разработан Schiller-Haus в Мюнхене, и на самом деле являлся огромным сборным комплектом деталей, которые прибыли в контейнере и были установлены немецкими специалистами меньше, чем через четыре недели. Действительно невероятно. Зал был впечатляющей структурой, более формальной внешне, чем особняк, который был более красивым. Но серьезные дела должны проходить здесь. Суд над феей и казнь.

Суд над феей, подумал Кронски и хихикнул.

Главные двери охраняли двое сильных мужчин из Марокко, одетых в вечерние костюмы. Кронски сначала хотел, чтобы охранники были одеты в парашютные комбинезоны, но потом передумал, решив, что это слишком похоже на Бонда.

Я не Доктор Ноу. Я Доктор Ноу-Животных.

Кронски быстро прошел мимо охранников, спустился вниз по коридору, покрытому роскошным ковром, и вошел в банкетный зал с потолком двойной высоты. Потолок был сделан из трехкратного увеличительного стекла, поэтому звезды были так близко, что, казалось, можно протянуть руку и схватить одну из них.

Оформление зала со вкусом соединяло в себе классику и современность. За исключением сделанных их лап гориллы пепельниц на каждом столе и ряда ведерок для охлаждения бутылок шампанского, сделанных из слоновьих ног. Кронски вышел через двойные двери, прошел через кухню и вошел в морозильную камеру.

Существо сидело в окружении трех охранников. Она была привязана к детскому пластиковому стульчику, позаимствованному из детского сада персонала особняка. Лицо ее было мрачное и настороженное. Ее оружие лежало неподалеку на железной тележке.

Если бы она могла стрелять взглядом, подумал Кронски, поднимая небольшое оружие и взвешивая его на руке, я был бы похож на решето.

Он направил пистолет на один из замороженных окорока, висячих в ряд под потолком, и нажал на курок. Не было ни пих-пах, ни вспышки света, но окорок дымился и был готов к употреблению. Кронскый поднял темные очки фиолетового цвета, которые носил днем и ночью, чтобы удостовериться, что его видение было правильным.