Валерий Казаков - Холопы

– А далее у нас идет полная интрига против вас!

– Кто, как, каким образом?! Измена! Куда смотрят опричники? Всех, всех на дыбу! – задыхаясь от ярости, зарычал властитель.

– Извините, что с утра и с неприятностями, виноват, виноват! Доложу – можете казнить за скверные вести. Однако молчать не могу. Интригу в очередной раз заплел ваш главный советчик Джахарийский. Плетет он против вас, ой плетет! Мне, конечно, не с руки сплетни собирать, но очень уж многие о том говорят, а главное, есть такие вещи, о которых промолчать невозможно. Вот что он вчера по пьянке наболтал и о вас, и об Всевеликом Курултае, и о гербовой партии. Чтобы не быть голословным, я все зафиксировал на диктофон. Извольте.

Демократичнейший всунул в уши наушники и углубился в прослушивание. Лицо его являло собой живой экран происходящих в нем борений. Надо отметить, что с записью вчерашнего разговора поработали специалисты, убрали неудобные для Ибрагима Ивановича места, а отдельные фразы переозвучили голосом Владисура, к примеру рассуждения о Преемниках.

– Подлец, подлец! Мое терпение лопнуло, я не посмотрю на поддержку Всемирных, уволю! Передай, пусть даже на порог ко мне не показывается. Все, больше ничего слушать не стану! На больничный, в горы, в санаторий!

– Никак нельзя! – с металлом в голосе произнес канцелярист. – К вам личный посланник Всевеликих с тайным поручением!

– Может, завтра, а? Расстроился я очень! Все во мне дрожит и вибрирует. Кальян мне, кальян! Нет, постой! Давай посла, он хоть в ранге?

– В ранге, ваша Вседержавность! И со скорпионьей биркой, и мною, по вашему поручению, жалован вчера троекратным госпоцелуем. Протокол соблюден. Вот краткое содержание послания...

– Ну ты даешь! Хорош! Только читай вслух, что-то глаза ломит с самого утра.

– С превеликим удовольствием! – Ибрагим Иванович с выражением, как в старые добрые времена в школе, начал читать информацию о Шамбале, мерах по ее разысканию и сохранению до прибытия Всемирных демократов.

– Ты чего-нибудь понял? Что такое Чулым? На хрена нам искать непонятно что? Дело слишком серьезное, чтобы я мог взяться за его решение. Мне надо подумать хотя бы до завтра.

– Нет, ваша Августейшая Демократичность! Сначала следует принять посланца, выслушать, так сказать, официальный доклад, а уж там что-нибудь придумаем.

– Хитер, бестия! Ну что же, так действительно неплохо будет. Ладно, давай его сюда, минут... через десять.

В канцелярии дожидался своей очереди Джахарийский. Из затертой коричневой папки предательски выглядывали проводк и наушников. Сучианин отметил про себя, мол, поздно, дело уже сделано, и, не удостоив вчерашнего собутыльника даже взглядом, вежливо пригласил на аудиенцию заморского гостя. Проводил в чертоги, возвратился и только после этого, не поднимая головы, холодно произнес:

– Вам, господин советник, отказано в аудиенциях до особого распоряжения.

– Ибрагим, дружище...

– Давайте официально, я скот с вами не пас! И, знаете, засуньте ваши наушники куда-нибудь поглубже. А то, я гляжу, охотников развелось меня на пенсион спровадить... Не выйдет! И совет вам бесплатный: не зовите старца Хиню и не заказывайте ему очередную чернушную книгу про злые козни смутных сил против престола, который вы оберегаете. Хватит, наберегли уж. Не смею больше задерживать.

Советчик, пунцовый от гнева, выбежал из кабинета и чуть было не столкнулся с Екатериной, обсуждавшей свои вчерашние похождения с товарками из других приемных. Вскорости из канцелярии вышел и спецпосланец, довольный и с золоченой папочкой под мышкой.

– Все, девки, – тряхнула кудрявой головой Катя, – побегу я к своей швейной машинке Зингер – строчит неплохо, но уж слишком быстро нитки кончаются, так что ни кайфа, ни выгод особых нет.

Ибрагим Иванович застал Гаранта старательно крутящим ручку прямого телефона министра обороны.

– Безобразие! Где министр? – повернулся он к старому советнику.

– Так он уж третий месяц как на охоту у вас отпросился...

– Да что же это за охота такая и на кого, интересно, так долго охотятся? Не понимаю я этих военных! Три месяца по лесам и полям, ужас! И откуда здоровье берется?

– Ну, это особая инспекторская охота, она затяжная и очень трудная... А зачем вам министр этот сдался?

– Как зачем? Приказ хочу отдать! – Гарант вышел из-за стола и с раздражением прошелся по кабинету. – Пусть ханьцам эти земли в плен лет на сорок отдадут. Только проверь, правильный ли тайный протокол они там подпишут, а то от «поднебесников» всякой пакости можно ожидать. Скандал, конечно, грянет, ну ничего, не впервой, проморгаемся. Мы министра из министров выгоним и назначим его нашим главным лесничим, пусть по лесам шарится, пока совсем не одичает.

– С министром это вы, Ваше Величество, гениально придумали, – начал издалека заплетать Ибрагим Иванович, – хотя человек он вам лично преданный и спину всегда готов прикрыть. Вы только вспомните: когда к нам негласная проверка по разоружению нагрянула оттуда, – Ибрагим ткнул старческим пальцем в потолок, – именно он успел четыре неучтенных боезаряда из хранилища выкатить и у себя в сортире спрятать. Выходит, благодаря ему вы сегодня самый вооруженный правитель.

Знал лукавый бюрократ, куда и как надо поворачивать подобные разговоры, тем более что оборонный министр приходился близким родственником премьеру, премьер был деверем генпрокурора, а тот, в свою очередь, являлся сватом самого Сучианина, внук же Ибрагима доводился зятем Преемнику Третьему, дочь сестры жены которого была второй женой сына нынешнего Правителя. Да и вообще в высших сферах давно уже случайных людей не существовало, ежели кто кому не родня, так приятель, земляк, любовник, студенческий товарищ, дачный сосед или, на худой конец, молочный брат. Это повелось так давно, что стало уже не просто привычкой, а сутью кадровой политики. Бороться с подобными пережитками брюжневской клановости (а именно он, Брюжнев, когда-то первым привел во власть свою команду, и с тех пор каких только команд не перебывало в Кремле!) периодически, конечно, пытались. Были этими борцами, как правило, люди обиженные, обойденные властью и чинами, пытаться-то они пытались, да что толку, только себе и вредили. А если и удавалось кого сковырнуть, так исключительно для того, чтобы на место, еще не остывшее, свою родню или знакомца усадить.

– Видишь, ты опять прав, – кивнул Преемник, снова усаживаясь в кресло. – Не следует нам отставлять верного вояку. Этого отставишь, неизвестно еще кого подсунут. Что же тогда нам с этой Шамбалой делать? Открыть-то мы ее откроем, тут, – Высочайший ткнул пальцем в депешу, – и примерное место отмечено, а вот как уберечь от растаскивания и разграбления, вот в чем заковыка! Народ, сам знаешь, дикий, кого охранять ни поставь, они первыми же переть и начнут. И ведь главное, что там, в этой пещере, скрыто, одному вселенскому Архитектору и ведомо! Ты-то сам, часом, не знаешь?