Юрий Иванович - Невменяемый скиталец

Казалось, что вознице уже надоели такие настырные расспросы и он бы давно тронулся в любимую дорогу, но делать все равно было нечего, приходилось хоть как-то скрашивать ожидание. И он, покрутивши головой во все стороны ответил:

– Конечно, и арены еще в некоторых местах есть, и звери дикие, кровожадные, но для того чтобы туда попасть надо так провиниться, что действительно наказание поделом будет.

– Ну это взрослые рабы, а вот что с детьми? Почему их стараются скупить по всему миру?

– Потому что в глабиаторы годятся только девяти, максимум десятилетние дети. Более старшие непригодны. Поэтому в Менсалонии детям главное – пережить этот опасный возрастной период, а дальше жизнь становится размеренной и предсказуемой.

– Однако… – ордынец задумался и тяжело вздохнул: – У нас на родине тоже много чего случалось, но такого откровенного рабства не было.

– Как же! – презрительно скривился Цай. – Ваш самозванец обещал каждому ордынцу по двадцать рабов после завоевания всего мира. Или это неправда?

– Правда. Но именно поэтому его никто и не поддержал в самый последний, решительный момент. Рабство – это плохо.

Теперь в откровенности ордынца засомневался возница:

– Все вы так говорите, когда сами рабский ошейник на шее носить начинаете.

Дальнейший разговор прервало появление бегущего Ранека, который еще не добежав до повозки скомандовал:

– Трогай, Цай! – ловко подпрыгнув, он с помощью левитации преодолел последние два метра и залихватски грохнулся на козлы. – Давай, давай, шевели вожжами!

Возница с болью взглянул на деревянную лавку под сидением и с укором мотнул головой. Мол, нельзя же так относиться к имуществу, но похасы уже тронулись, сразу переходя на довольно быстрый аллюр.

Сразу за воротами располагалась развилка, но пытавшемуся свернуть направо Цаю, колдун приказным жестом указал налево:

– Поворачивай туда. Отправляемся прямиком к Поднебесным Садам, а выступления будем проводить по городкам вдоль королевского тракта.

Королевский тракт пересекал наискосок всю Менсалонию и почти ровной стрелой соединял крупнейший порт Ассарию, через Гонгат со столицей Граданой. Видимо раньше намечался немного иной путь, потому что возница после короткого молчания поинтересовался:

– Чем озеро Любви не понравилось?

– Да там и денег ни у кого нет, и скука зеленая, – беззаботно отмахнулся покровитель и владелец передвижного театра. Лицо его при этом сразу стало мечтательным: – А вот если мы вдоль тракта пару удачных выступлений сделаем, то нас обязательно Садовники к себе позовут. Вот там то мы точно заработаем!

– Ага, – буркнул возница себе под нос. – И фруктов волшебных поедим.

– Почему бы и нет? – прекрасно его расслышал колдун. – Мне уже пару раз повезло в этом деле, так потом три ночи подряд Сонный мир снился. Красота! Есть что вспомнить! – он резко повернулся в сторону рабов: – А ты, коллега, едал волшебные плоды из Поднебесного сада?

– Да я про них вообще только сказки слышал, – признался Уракбай.

– Ну а ты, Заринат, ел волшебные плоды?

Опекун хотел ответить вместо глупо улыбающегося подопечного, но тот вдруг заговорил сам:

– Ел… кажется…

– Вот так вот! – многозначительно констатировал Ранек, оглядывая своих умственно полноценных путников. – Учитесь на любой вопрос отвечать с правдивым оптимизмом и вас если и не станут уважать, то завистью обеспечат сполна.

– Да нет, – заступился за приятеля Уракбай. – Он не врет, он просто не помнит. Или не понял о чем идет речь.

– Ты так думаешь? – продолжал веселиться колдун, радостно поглядывая по сторонам дороги. – А вот давай еще раз у него спросим. Эй, Заринат, ты вот когда ел волшебные плоды и тебе потом снился Сонный мир, то кого и что ты там видел?

Про крылатых обитателей даже Уракбай не знал, поэтому пожал плечами и закатил глаза под веки, показывая, что на такие вопросы нет ответов. Тогда как голос бывшего десятника, с некоторой натугой и хрипотой стал перечислять:

– Там эти, дуниты… да, и дунитки… И деревья с медовыми стручками… да. И поляна… огромная, с большими цветами.

Теперь проняло всех троих. Даже возница повернулся назад, совершенно игнорируя вожжи в руках и несущихся с приличной скоростью похасов, и в упор уставился на умалишенного раба. Что в его, что в глазах колдуна читалось открытое восклицание: «Да этот тип над нами издевается!» По крайней мере, именно это прочиталось для молодого ордынца, и он опять попытался заступиться за своего подопечного:

– Он вообще-то такой выдумщик. Не обращайте на его лепет внимания.

– Ты уверен? – сузил глаза Ранек, сразу неожиданно превращаясь из добрейшего и увлеченного человека во все подозревающего разбойника. – А ведь он сказал чистую правду. Так оно и есть в Сонном мире. Откуда он это знает?

– Насколько я проинформирован, – без всякой запинки принялся врать прямо на ходу бывший аферист. – Мой сослуживец в прошлом принадлежал к очень богатому роду. Но в результате кровавой междоусобицы остался совершенно один и в знак скорби поступил в армию Фаррати. Так, по крайней мере, мне один десятник по пьянке разболтал. Даже не мне лично, а я подобный разговор за соседним столом подслушал. Вот именно поэтому Заринат и с чистокровными скакунами обращаться умеет, и в бою силен как пять драконов, да и выжил при сражении с Титаном благодаря своей сноровке и ловкости.

– М-да? – теперь колдун смотрел на рабов с явным сарказмом: – Что-то ты, коллега темнишь и явно чего-то недоговариваешь.

– Да чтоб меня шейтар загрыз! – натурально обиделся Уракбай. – Он ведь все-таки десятник, а я рядовой пехотинец. Когда же ему было со мной откровенничать на службе? Только в госпитале можно сказать, и сдружились, жалко мне его стало, калеку одинокого. Вот я его и забрал в свой родной Эмран. Не пропадать же человеку.

После этого возница многозначительно посмотрел в глаза колдуна, пожал плечами и только затем вернулся к управлению похасами. Тогда как Эль-Митолан с некоторым раздражением почесал затылок под своим пыльным хвостов и пригрозил:

– Ладно, на ближайшем привале я вас обязательно на ложь проверю. Найдутся средства и без Сонного Покрывала.

– Нам скрывать нечего! – гордо ответил Уракбай, но сразу непроизвольно скосил глаза на своего бывшего сослуживца и добавил: – По крайней мере, мне – точно!

Но сам, в который раз мысленно воскликнул: «И откуда он все знает?! Вон даже волшебные фрукты едал. Правда и сам помнит об этом скорей неосознанно. Может его тряска опять в чувство приведет? Буду посматривать…»

При всей своей опытности и организованности наемники очень выгодно отличались от подобных сборищ любителей наживы. Из-за царящей в полку дисциплины эти люди смотрелись как небольшая, но непобедимая армия. Практически весь личный состав постоянно находился в движении, раздавались бодрые команды, неслись во все стороны вестовые, и весь полк как бы размеренно дышал. Но на самом деле наемники очень умело создавали только видимость движения, практически при этом топчась на месте.