С. Алесько - Крестный сын

— Я очень рада, что выбрала тебя.

— Я тоже рад, но…

— Не нужно никаких «но», я лучше тебя знаю, как мы рискуем, потому что гораздо дольше знаю старика. Ты должен быть очень осторожен, у него дьявольское чутье.

— Не знаю, как я буду теперь смотреть ему в глаза. Он оставил меня в живых, а я так отплатил ему. Вонзил нож в спину.

— Ну, не нож, и не в спину, и не ему, но что вонзил, это точно.

— Никогда не слышал, чтобы благородные леди позволяли себе такие шуточки! — рассмеялся Филип.

— Наверное, тебе не приходилось иметь дело с по-настоящему благородными леди.

— Ну и самомнение у вас, ваше высочество!

— У вас его тоже хватает, герцог. Я вижу, как вы с Правителем общаетесь.

Филип перестал улыбаться.

— Почему вы с отцом так не любите друг друга?

— Не любим — мягко сказано. Мы друг друга ненавидим, — веселье Ив поутихло, молодой человек не прерывал ее, ожидая ответа. — Он хотел сына, а родилась я. Женщины, с его точки зрения, создания глупые и бесполезные, отвлекающие мужчин от по-настоящему важных занятий.

— Да-а, это я уже понял. Он что, никогда не трахается?

— Насколько мне известно, к нему раз в один-два месяца ходит какая-то особа из города. Думаю, он с ней спит. Я могла бы узнать точно, но мне противно подглядывать за ним в такой момент.

— А как ты подглядываешь? Здесь есть потайные ходы? — полюбопытствовал Филип.

— «Старая» часть замка вся прошита ими.

Ив в двух словах поведала ему про найденный в библиотеке план и свои многолетние наблюдения.

— Значит, следишь за мной с самого появления во дворце? — он почувствовал себя неуютно.

— Да. И я знаю, где тебя схватили, и зачем ты туда ходил, — Ив решила расставить все точки над «i». — Получается, я не первая, кто принимает тебя целиком.

Эту тему Филипу обсуждать не хотелось, но он все же ответил:

— Ты первая, поверь. Да, одна девка здесь, в столице, может, расслабившись, принять меня целиком… с черного хода…, но оттрахать ее в полную силу, не причиняя боли, мне ни разу не удалось. Это было лучше, чем с остальными, но с нормальным сексом ни в какое сравнение не идет. — Он поцеловал нахмурившуюся девушку в соблазнительные губы, надеясь отвлечь от неприятной темы. — Теперь-то я точно знаю.

Ив поежилась, но решила, не откладывая, выяснить все неприятные вопросы.

— Сколько у тебя было женщин?

— Ты так хочешь знать?

— Да.

— Не могу ответить точно. Наверное, несколько сотен… Но…

— Только не говори, что у тебя никогда не было такой, как я, — фыркнула она с презрением.

— Это правда. Зачем спрашиваешь? Знала же, кто я, — сказал он чуть раздраженно.

— Не злись, пожалуйста, — смягчив тон, попросила Ив. — Вижу, тебе неприятно. Мне тоже, но лучше я узнаю все сейчас, от тебя, и не буду забивать голову глупыми гаданиями и подозрениями.

— Хорошо, — вздохнул он, — спрашивай.

— Каков был самый долгий срок твоих отношений с одной женщиной? Я имею в виду, в это время ты не спал ни с какой другой.

— Пара месяцев, наверное, или около того, не помню. За одну девицу долго не выплачивали выкуп, приходилось общаться только с ней, — ответил он, думая, что все его отношения были, скорее, просто сношениями.

— И тебе никогда не хотелось остаться с какой-нибудь одной?

— Ни одна не могла меня нормально удовлетворить, зачем было мучить ее и мучиться самому?

Филипу стало не по себе от этих вопросов, тем более что он решил не лгать. Но его ответы, судя по всему, вполне устраивали дочь крестного.

— Ты когда-нибудь брал женщину силой?

Этот вопрос развеселил бывшего разбойника.

— Не сочти за наглость и хвастовство, но при моей внешности у меня никогда не возникало такой необходимости. Некоторых приходилось уговаривать, особенно немногочисленных девственниц, но большей частью дамочки сами были очень не прочь.

— Да ты, я смотрю, настоящий грозный… трахальщик!

— Ты сама меня испортила, — на лице Филипа появилась с самого начала очаровавшая девушку улыбка. — Когда такая женщина набрасывается на тебя как изголодавшаяся львица, это здорово повышает самооценку!

— Старик прав: язык у тебя хорошо подвешен, — засмеялась она.

— Старик не знает и никогда не узнает всего, что я могу им делать.

Она уже познакомилась с этим талантом своего любовника и при упоминании о нем тут же ощутила желание, но решила закончить расспросы.

— Неужели ни одна тебе не отказала?

— Случалось, но редко. Только если леди была в кого-то сильно влюблена.

Тут пришла очередь Ив презрительно фыркать.

— Это ты к чему? — удивился Филип.

— Хорошо, что ты упомянул про это, — сказала Ив. — Сразу хочу на всякий случай предупредить тебя, чтобы потом не портить приятные моменты.

— Да о чем ты? — по-прежнему не понимал он.

— Не сочти за наглость и хвастовство, — язвительно улыбаясь, начала Ив, — но при моей внешности и, как выяснилось, уникальной способности удовлетворять самые большие члены, думаю, в наших с тобой отношениях когда-нибудь наступит момент, когда ты начнешь смотреть на меня щенячьими глазами и объясняться в любви. — К ее неудовольствию Филип ничего не сказал и даже, как ей показалось, слегка покраснел. — Сразу прошу: не вздумай никогда оскорблять таким вульгарным образом мои умственные способности. Все эти красивые разговорчики придуманы, дабы задуривать головы и без того не очень умным людям.

— Ты действительно так считаешь?

— О Боже, неужели ты, ты! — веришь в эту чепуху?

— Полагаешь, любви не существует? Я-то никогда не влюблялся, но видел, как мой отец любил мою мать.

— Почему же он тогда тебя не любил?

На лице Филипа отразилась такая растерянность, что у Ив сердце защемило от жалости. Она придвинулась к нему, хотела поцеловать, но он отстранился.

— Не надо, поцелуи — проявление любви.

— Только не между мужчиной и женщиной! Там это — проявление страсти, привязанности или жалости.

— Вот уж жалости мне от тебя точно не нужно!

— Фил, ведешь себя как ребенок, которому сказали, что Новогоднего Деда и фей не существует. Прости, если обидела тебя, я не хотела. Можешь любить меня, если получится, только, пожалуйста, не говори мне об этом и не жди, что я когда-нибудь признаюсь тебе в том же, — она остановилась, ожидая ответа, но Филип молчал. — Я не могу верить в то, чего не вижу и не чувствую. Я верю в материнскую любовь, в любовь к Богу, жизни, сущему миру, к прекрасному, в братскую любовь, наконец. Но отношения между мужчиной и женщиной никак не подпадают под это определение.

— Что же это, по-твоему, удовлетворение скотских инстинктов, как считает твой отец?

— Нет, удовлетворение естественных потребностей организма, таких же, как голод и жажда. Плюс, если повезет, страсть, желание.